Роковая ошибка

ГЛАВА ПЯТАЯ

Спустившись на кухню, Джорджия застала его у плиты. Когда она вошла, он повернулся и в гробовой тишине, не мигая, так посмотрел на девушку, что кровь бросилась ей в лицо, а сердце снова неистово забилось. Джорджия почувствовала, что ей неприятно видеть Митча, и пришлось собрать всю свою волю, чтобы выдержать мрачный взгляд его золотисто-карих глаз.

Когда он безразличным тоном предложил ей кофе, Джорджия едва не рассмеялась нервным смехом. Она отрицательно покачала головой, потом, передумав, кивнула: запах свежесваренного кофе был слишком соблазнительным.

Пока Митч разливал дымящийся напиток, девушка, спотыкаясь на каждом слове и мысленно проклиная себя, произнесла почти извиняющимся тоном:

– Я не увидела вашей машины и подумала, что вас нет дома.

Но в глубине души она была убеждена: это именно он должен просить прощения.

– Машина на ремонте. Над ней колдуют с самого утра. Меня сегодня пригласили на деловой ужин, и я вернулся, чтобы принять душ и переодеться. Как и вы, я был абсолютно уверен, что могу вести себя совершенно непринужденно.

Больше похоже на сожаление, нежели на извинение, подумала Джорджия, отметив про себя, сколь различно их отношение к происшедшему. На месте ее постояльца любая женщина выглядела бы оробевшей и подавленной, а ему – как с гуся вода. Сама же она испытывала страшную неловкость и уповала лишь на то, что ее чувственный порыв остался незамеченным.

Митч подошел к девушке, но она резко отпрянула, чем немало его озадачила. Он хмуро поставил чашку с кофе на стол. Джорджия вспыхнула и покраснела. Она явно не желала встретиться с ним взглядом.

В душе Джорджия надеялась, что Митч не обратит внимания на ее волнение, и собралась было перевести дух, как вдруг с ужасом ощутила на своем разгоряченном лице прикосновение его прохладных пальцев. Это был всего лишь жест утешения, но она отскочила как ошпаренная.

– Что с вами? – мягко спросил Митч. – Неужели вы до сих пор никак не придете в себя?

Услышав эти слова, Джорджия просто лишилась дара речи. Она ненавидела этого человека за то, что он снова поставил ее в дурацкое положение, заставив стушеваться еще больше. Наконец она хрипло выдавила:

– А как вы думаете?..

– Я думаю, – перебил он, – что повод для смущения есть у меня, но вы… вы же не малое дитя, а взрослая женщина, имеющая любовника…

– Значит, по-вашему, я уже не имею права на смущение при виде… в подобных случаях? – возмутилась Джорджия.

– Ну зачем же так? – осадил ее Митч. – Я вполне допускаю, что мог вызвать у вас раздражение и даже отвращение. Но я говорю не об этом. Вы повели себя очень странно и просто поставили меня в тупик. Я был так обескуражен, что даже не зашел к вам извиниться. Вы застигли меня врасплох, ведь я был уверен, что в доме никого нет. Пока вы не появились в ванной, у меня и в мыслях не было… Вы выглядели такой потрясенной, словно… – Он замолчал, увидев, как девушка вся зарделась. – Что же вас так напугало? Почему вы избегаете говорить об этом? Можно подумать, что вы не видели голого мужчины.

– Вам-то какое дело? И вообще, при чем тут моя личная жизнь? – взорвалась Джорджия. – По вашей логике выходит, что любая нормальная женщина должна безучастно реагировать на незнакомых раздетых мужчин, будь то маньяк или насильник.

– Минуточку, – оборвал ее Митч, – уж не хотите ли вы сказать, что я недалеко от них ушел?

– Да нет же, – поправилась Джорджия. – Просто вам почему-то втемяшилось, что раз у меня есть любовник, то я должна…

– Ну-ну, продолжайте, – вкрадчиво подбодрил он. – Чем же вы были так шокированы?

Джорджия стояла, не поднимая глаз. Она чувствовала, что все ее тело горит и плавится, как свеча. Спускаясь на кухню, она вовсе не подозревала, что нарвется на откровенное объяснение. Напустив на себя притворную невозмутимость, она была уверена, что ее квартирант также сделает вид, будто ничего особенного не случилось. И сейчас он словно разоблачил ее, загнал в ловушку, не оставив пути к отступлению.

– Пора бы уже привыкнуть к тому, – холодно сказал Митч Флетчер, – что вы вызываете в мужчинах желание.

Предательская дрожь охватила Джорджию от пяток до макушки. Его слова вызвали у девушки бурную волну гнева, она едва справилась с бешено бьющимся сердцем.

– Я не намерена обсуждать эту тему, – сдавленно пробормотала Джорджия. – Мне нужно идти. – Прихватив чашку, она направилась к двери.

– Как же вы спите с ним? – ехидно прозвучало ей вслед. – Прячете голову под подушку?

Девушка вздрогнула, словно от удара, и едва не расплескала кофе.

– Он что, никогда не говорил вам, что мужчина, занимаясь любовью, обожает, когда женщина на него смотрит, восхищается его телом и не скрывает своего наслаждения? Зачем же зажмуриваться, как ребенок, принимающий горькое лекарство?

В голосе Митча Флетчера слышалось презрение, более того – тихая ярость, причину которой Джорджия не могла понять. Она судорожно сглотнула, в полном отчаянии нащупала сквозь пелену слез ручку двери и опрометью бросилась наверх, в спасительное уединение своей спальни.

Там девушка попыталась взять себя в руки, но едва напряжение спадало, как опять в ушах звенели слова, сказанные Митчем Флетчером, и снова и снова живо и отчетливо всплывала в памяти его обнаженная фигура.

Из окна комнаты хорошо просматривалась дорожка, идущая вдоль домов, и Джорджия с облегчением увидела приближающееся такси. Наконец-то Митч отправится на свой деловой ужин и она сможет беспрепятственно воспользоваться кухней.

В нерешительности Джорджия принялась готовить еду, как вдруг зазвонил телефон. Она испугалась, что это врач, но тревога оказалась ложной. Тем не менее звонок начисто отбил у девушки желание есть, и, вяло поковыряв салат, она пошла собираться в больницу.

И тут Джорджия поймала себя на мысли, что все время оттягивает момент, когда надо будет войти в ванную.

Ей вновь стало душно и жарко, но, сжав зубы, она подавила неприятное ощущение. Тщательно заперев дверь, девушка разделась и встала под душ.

Намыливаясь, Джорджия невольно начала думать о Митче Флетчере, вспоминать запах его тела. Слабея и трепеща от этих мыслей, девушка едва не задохнулась в безнадежной попытке отогнать навязчивое видение.

Что же стряслось? Почему этот человек вызывает в ней такую бурю противоречивых чувств? Она ведь его почти не знает, и он ей совсем не нравится. Она принялась неистово тереть мочалкой кожу, морщась от боли и отчаяния.

Джорджия гнала прочь воспоминания о Митче Флетчере и о неожиданно вспыхнувшем взаимном влечении. Но что делать, если в ушах звучит его проникновенный голос? «… Мужчина, занимаясь любовью, обожает, когда женщина на него смотрит, восхищается его телом и не скрывает своего наслаждения…»

Она вся покрылась мурашками, хотя в ванной было жарко и душно от пара. Грудь наливалась тяжестью, сознание слабело, еще немного – и…

Девушка резко выключила воду, дрожащей рукой схватила чистое белье, пытаясь сдержать душившие ее слезы. Она сама не понимала, что с ней творится. Может, виной всему возраст… или ее одиночество… или неподвластный разуму зов крови?.. Или все дело в болезни тети Мей и организм просто пытается защититься от душевных перегрузок? Джорджия тряхнула головой, но не так-то легко было покончить с роем мыслей о Митче Флетчере. Ее особенно беспокоил сегодняшний деловой ужин. Он сказал, что встречается с коллегой. Интересно, это мужчина или женщина?

«Ну хватит!» – строго приказала себе Джорджия. Сейчас надо думать о тете Мей, а не о каком-то там Митче. Нечего себя накручивать, ведь он не значит для нее ровным счетом ничего.

Когда девушка приехала в больницу, тетя Мей была очень слаба, но еще в сознании. Джорджия села рядом, взяла бабушку за руку. С нежностью и страхом слушала она, как та говорила о своем детстве, потом начала путаться, выдавая себя за свою сестру, родную бабушку Джорджии, которая умерла еще до рождения внучки.