Страница 70 из 104
С гибелью Царской семьи клятва 1613 года не может нами восприниматься столь же прямолинейно, ведь по русской традиции род продолжается только по мужской линии. При отсутствии духовно-преемственной легитимности русских Царей через церковное таинство помазания на Царство после Петра Великого и его дочери все остальные Российские Самодержцы почитались бы русским народом за представителей другой династии, и почитались бы справедливо! Это как будто чувствовали все представители фамилии в предреволюционной России, и не случайно: при общем оскудении их православной веры они неминуемо лишались и всяких законных прав на Трон Романовых. Но даже при всем этом отсутствие перед революцией политически мотивированных монархических убеждений во всей императорской семье, за исключением Кирилловичей, готовых ради своего воцарения на предательство законного Императора Николая, удивительно.
Если мы чаем возрождения России на исконно православной основе нашей государственности, то не лишним будет и подчеркнуть, насколько Закон о престолонаследии в некоторых своих пунктах противоречил основам православной веры и ее традиционного законодательства. Например, он предусматривал расторжение брака, чем, несомненно, входил в противоречие с православной традицией бережного отношения к церковному браку. Вспомним, что по Закону немецкие княжны должны были перед венчанием принять Православие. Но перейти в Православие и исповедовать Православие — не одно и то же. И вообще чувствуется некий цинизм и неверие, когда поводом к смене конфессии выступает женитьба, то есть получение определенных житейских благ, перспектива которых позволяет легко расстаться с прежней верой. А была ли при этом вера? Может, честнее были те, кто оставался в протестантстве?
Ведь не секрет, что такой безболезненный переход многих немецких княжон в Православие был зачастую следствием общеевропейского религиозного индифферентизма. Мы не можем исключать элементы двуличия, при котором показное православие гарантировало дорогу к Трону. Подумайте, легко ли верующему человеку так быстро сменить веру, поменять Царствие Небесное на земной Трон? А ведь религиозные колебания на этот счет мы знаем только у последней Императрицы и ее сестры, не случайно ставших русскими православными святыми.
У их предшественниц этот вопрос решался как бы механически. Замаячила бы перспектива у какого-нибудь престарелого немецкого курфюрста усадить свою дочку на китайский трон Циней, и его чадо без особых волнений прошло бы обряд буддийского посвящения. Зададимся вопросом, сколь велики были шансы, что такая мать могла воспитать в своем сыне человека, понимающего, что есть Православное Царское служение во всей его мистической глубине? В том, что в России последние двести лет мы имели несомненно Православных Государей, опять же трудно не усмотреть чуда промысла Божиего, когда, казалось бы, события своим естественным ходом неминуемо могли привести к обратному результату. Крайне любопытно заявление современных адептов Кирилловичей, что в династическом смысле место Императора не может оставаться пустым никогда, независимо от того, имеет он в данный момент политическую власть в стране или находится в изгнании. Это классический пример монархического талмудиз-ма. Трон Царю даруется Свыше через церковные таинства. Лишь одна династическая составляющая никогда и никого на Руси автоматически не делала Царем или Императором. Это еще один ярчайший пример того, что современный «легитимизм» давно не имеет ничего общего с исконным и традиционным монархическим правосознанием, неотрывным от Церковных преданий.
Безусловно, сам Закон о престолонаследии мыслился как основа нерушимости монархического принципа правления. Но его нельзя рассматривать только как закон, обеспечивающий определенные права престолонаследования за определенной семьей. Это противоречит самому принципу Царской власти, которая получает свою истинную легитимность не только по линии юридического законодательства, но в основном через церковное таинство миропомазания на Царство.
Нет, что ни говори, а исторический опыт последнего столетия не может нас разубедить в выстраданной истине. Только возвращение к своим исконным русским корням абсолютно и тотально во всем спасет Россию от исторического небытия. Через эту призму мы должны пересмотреть и наше отношение к знаменитым фамилиям ввиду проблемы восстановления Трона.
Многому может научить нас и опыт Испании по восстановлению монархии. Напомним, что философ Иван Александрович Ильин мыслил себе возрождение монархического строя так: сначала в России устанавливается жесткая национальная воспитующая диктатура, а затем диктатор призывает на Трон того, кому это будет указано самим Господом. Таким образом, монарх избегает участия в непопулярных политических мероприятиях диктатуры и нежелательного народного избрания как обычный республиканский, демократический президент.
Именно этим путем шел генерал Франко в Испании. Очень долго и тщательно он подбирал претендента на Трон. Хуан Карлос отвечал всем требованиям формального легитимизма, был молод, и генерал надеялся с возрастом увидеть в нем продолжателя его строительства христианской независимой Испании. Увы, генерал ошибся в своем выборе. Ни от чего не спасла и неоспоримая легитимность Хуана Карлоса. И вот уже, несясь впереди общеевропейского паровоза, в некогда строгой и великолепной христианской Испании чиновники-социалисты при молчаливом согласии монарха хотят узаконить гомосексуальные браки извращенцев.
Опыт Испании — это яркое свидетельство того, что формальная монархия в современном мире отнюдь не является гарантией того, что государство не совратится вселенской апостасией, не сорвется в пропасть попрания священных основ жизни и христианской государственности.
И еще раз о благородных фамилиях.
Неужели, гоняясь за буквой закона о владетельных домах, насквозь немецкого и приспособленного под исторически сложившуюся мозаику Священной Римской Империи, мы будем тупо считать, что потомки славных Великих князей Рюрикова Дома были ниже по достоинству, чем владетельная особа немецкого пошиба, у которой в некотором царстве-государстве в подданных ходили садовник да повар, а при каждом чихе его сиятельные слюни летели на крышу замка иной владетельной особы? Или нас завораживает якобы царская династия Мухранских и прочих, чьи предки, скорее всего, гордо царствовали над целым аулом и отарой овец?
Мне скажут, что я обычный националист. Да, отвечу я, позволив себе некоторое высокомерие и пренебрежительный тон. Как русский человек, я с некоторым высокомерием смотрю на всех этих мелкотравчатых немецких принцев, прошлых и современных, уровень которых ниже всяких требований серьезной имперской работы, что было известно и самим же мыслящим немцам еще со времен Бисмарка. Да, я с чувством превосходства взираю на всяких там инородных княжат и утверждаю, что великорусский земледелец и солдат был выше их по рождению одним фактом принадлежности к Великому Русскому народу. Без этого спасительного, но обязательно интеллектуально оправданного высокомерия нам нечего говорить о новой русской элите и аристократии, о Русском Троне. Мы так и будем под пятой иноземцев, меняющих наряды от генсеков и президентов до монархистов-легитимистов.
Легитимность и законничество в отрыве от вековых Церковных устоев и чисто русских монархических традиций есть худшее холопство плебеев на службе грядущего антихриста. Не забудем, что в старину в Европе значимость всех мелких немецких владельческих домов поднималась только фактом их родства с Романовыми. Сами по себе они были никем. А вот наши Рюриковичи были одной из самых древних и родовитых европейских династий. Еще в языческие времена предки Рюрика принадлежали к некой священной династии балтийских славян, которую все иные славянские племена обожествляли и чей авторитет признавался всем славянским миром Севера, да и не только славянским. Святилище бога Святовита на острове Рюген, с которым династия, начавшаяся задолго до Рюрикова времени, была связана таинственными узами, почиталось и всеми соседними скандинавскими народами. Подробнее об этом можно прочитать в работах Гедеонова и у современного историка Серякова.