Скандальный брак

Вечер неуловимо изменился — вскоре они должны принять очень важное решение, и оба знали это.

Карета из Уэверли Холл забрала их на вокзале час назад. Запряженная шестеркой великолепных вороных, она катилась вдоль старой кирпичной стены — границы ближнего поместья. На горизонте уже показался Уэверли Холл — огромный кирпичный дом с массивными белыми колоннами и многочисленными пристройками. В прошлом Анна всегда испытывала радость при виде этого красивого особняка, но не сейчас.

Сейчас она равнодушно поглядывала на виднеющиеся вдалеке строения. С самого пробуждения ей все казалось лишенным красок, безрадостным. Она слишком хорошо помнила то утро после ее свадьбы, когда Дом покинул ее.

Новая Анна — женщина, которую так преданно любили всю последнюю неделю, верила своему мужу, но сейчас к жизни возвращалась та, прежняя Анна, прожившая четыре зимы в одиночестве, и эти воспоминания наполняли ее страхом и сомнениями.

Как она может чувствовать себя такой несчастной, когда по-настоящему любит Дома? А почему нет? Ведь какая-то часть ее до сих пор отказывается доверять ему.

Анна украдкой бросила взгляд на мужа. С того момента, как они проснулись в поезде, он вел себя словно чужой человек: вежливо, прилично, но без теплоты. А сейчас она видела, как сжаты его зубы, напряжен подбородок. Дом еще не брился, и нижнюю часть лица покрывала пробивающаяся щетина. Он осторожно устроился на бархатных сиденьях так, чтобы даже случайно не коснуться ногой ее юбки; он вообще ни разу не прикоснулся к ней, с тех пор как они прошлой ночью занимались любовью в вагоне поезда, спешащего через болота под ночным, закрытым облаками небом где-то в северной Англии.

Анна почувствовала, что ей трудно дышать. Она приказала себе успокоиться и не плакать. Она вспомнила ту неделю, что они с Домом провели в Шотландии. Он не может не любить ее! Если бы только он обнял ее сейчас и признался в своих чувствах…

Но ведь когда-то, четыре года назад, она тоже думала, что Доминик не может жить без нее, и как жестоко она ошиблась! Он бросил ее, несмотря на его пылкую страсть в саду в вечер помолвки с Фелисити, несмотря на их свадьбу, последовавшую две недели спустя.

— Анна, иди ко мне, — неожиданно прошептал Дом.

Анна не стала медлить и, как только Дом протянул руки, с готовностью упала ему в объятия.

Но он хотел не только объятий, да и она тоже. Он с силой прижал ее к своему телу; его руки даже причиняли Анне боль, двигаясь вниз по спине.

Она впилась ногтями в его кожу; их губы встретились. Дом опустил ее на спину, разводя коленом ее ноги. Его губы скользнули вниз, и Анна выгнулась, хватая ртом воздух, когда Дом расстегнул ее воротник и стал осыпать поцелуями ложбинку у основания шеи. Его рука под платьем ласкала ее грудь, а губы следовали за рукой. И пока он целовал ее, другая его рука нырнула под юбку, отодвигая все шелковые и кружевные преграды, проникая глубоко внутрь… Анна вскрикнула.

А затем она лихорадочно помогала Дому сдвигать в сторону всю эту массу ткани, приподнимая бедра, чтобы ему было легче развязать ее кринолин. Дом сорвал с нее этот гибкий каркас и поднял юбки к поясу.

Анна обхватила плечи Дома, не замечая, что плачет и ее слезы капают ему на щеки. Расстегнув бриджи, Дом быстро скользнул внутрь нее.

Анна заплакала еще сильнее, понимая, что сейчас она так измучена своими переживаниями, что даже не сможет достигнуть наслаждения, к которому стремится. Неожиданно Дом замер, по-прежнему обхватывая ее руками и прижимая к сиденью.

— Анна?

Если она заговорит, он поймет, что она плачет, поэтому Анна молча прижалась лицом к его плечу.

— Не плачь, — хрипло проговорил Дом. — Пожалуйста, не плачь.

Но Анна не могла остановиться.

Карета подпрыгнула на выбоине, разъединив их тела, но это уже не имело значения, так как возбуждение прошло. Однако Анна не хотела, чтобы Дом уходил. Зажмурившись, она с силой притянула его к себе. Анна ощущала прикосновение его губ к своей щеке и чувствовала солоноватый вкус слез, стекающих к уголкам рта.

— Не плачь, — вновь повторил Дом, приподнимая ее лицо так, что они могли заглянуть друг другу в глаза. Затем он наклонился и поцелуем снял слезинки с ее щек.

О Боже! Анна еще никогда не любила его сильней, чем в этот момент! И она отчаянно прижалась к мужу; она любила его сейчас каждой клеточкой тела, любила так, что от этого разрывалось сердце.

Она рискнет, она будет доверять ему. Она не станет просить Дома уезжать!

Прошло довольно много времени, прежде чем они оказались в Уэверли Холл.

Дом предусмотрительно приказал кучеру остановить карету, помог Анне вновь закрепить кринолин и поправить волосы и одежду. Он вел себя очень сдержанно, а когда Анна хотела сказать ему о своем решении, он перебил ее.

— Мы поговорим в доме. — Доминик старательно избегал ее взгляда.

— Дом… — попыталась она сказать снова. Но он лишь приказал кучеру трогать. Анна откинулась на спинку сиденья. Дом прав, подобный разговор может и подождать, столь важные проблемы нельзя решать впопыхах.

Карета остановилась перед домом. Два ливрейных лакея помогли Анне спуститься, Доминик последовал за ней. На крыльце их поджидал Беннет, как обычно, сохраняя невозмутимый вид, однако Анна хорошо знала старого дворецкого и могла с уверенностью сказать, что он обрадовался приезду хозяев. Прежде чем Анна успела улыбнуться слугам, Дом хозяйским жестом обхватил ее за талию и повел в дом. Это неожиданное публичное проявление чувств так поразило Анну, что она на какое-то время словно язык проглотила.

— Миледи, милорд, — поклонился Беннет.

— Добрый день, Беннет, — сказал Дом. — Дедушка все еще здесь?

— Нет, его светлость уехал вскоре после вас.

— Прибыли ли Белла и Вериг? — спросил Дом (они отослали слуг на день раньше).

— Да, сэр. Комнаты приведены в порядок, вас ожидает горячая ванна.

— Очень хорошо. — Дом бросил взгляд на Анну, затем повернулся к Беннету: — Вы выполнили мой приказ и перенесли вещи моей жены ко мне в покои?

— Да, милорд.

Анна с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть от удивления. Беннет отошел в сторону, давая им дорогу, на этот раз не в силах скрыть счастливую улыбку.

Анна смотрела на мужа, который делал вид, что ничего не замечает. Он явно не собирался ждать, что она предпримет по возвращении. Он, очевидно, отдал свои приказы еще из Тавалонского замка. Анне стоило бы оскорбиться, но она была по-глупому восхищена. Ей пришла в голову удивительно приятная мысль: если она прикажет Дому уехать, он может просто проигнорировать ее слова.

— Дом… — начала она.

Доминик бросил на нее острый взгляд.

— Нам надо о многом поговорить. Почему бы не сделать этого в библиотеке, после того как ты примешь ванну и отдохнешь?

Анна кивнула. Его сдержанность не смутила ее, Дом все еще не знал, что победил, хотя выигрыш на самом деле будет принадлежать ей.

— В четыре часа?

— Хорошо, — согласился Дом. Затем его глаза потемнели, и он неожиданно поцеловал ее в губы на виду у кучера, двух ливрейных лакеев, Беннета и всех остальных слуг, которые оказались рядом.

Анна сразу же направилась в свои апартаменты, где в огромной, отделанной мрамором комнате ее ожидала фарфоровая ванна, наполненная горячей водой. В гостиной на маленьком столике накрыли еду, в примыкающей комнатке, которую по традиции использовали как гардеробную, суетилась Белла, распаковывая вещи Анны. Двигаясь по роскошно обставленным покоям, Анна чувствовала себя словно обрадованный без меры ребенок. Сейчас, когда решение было принято, она ощущала необыкновенную свободу, будто с плеч свалилась огромная тяжесть. Выглянув из окна на расстилающиеся внизу лужайки и парк, Анна счастливо улыбнулась. Как же хорошо быть дома!

Кто-то постучал в дверь. Открыв, Анна с удивлением увидела стоящего в коридоре старшего конюха.