Неистовый поиск себя

Целительный потенциал духовных кризисов

Важно понимать, что даже самые драматичные и трудные эпизоды духовного кризиса представляют собой естественные стадии духовного раскрытия и, в благоприятных обстоятельствах, могут быть полезными. Активация психики, характерная для таких кризисов, включает в себя радикальное прояснение различных старых травматических воспоминаний и впечатлений. Этот процесс является потенциально целительным и преображающим по самой своей природе. Однако на поверхность выходит так много психологического материала с различных уровней бессознательного, что это начинает мешать повседневному функционированию человека. Таким образом, вовсе не природа и содержание этих переживаний, а их контекст заставляет их казаться патологическими. Подобные состояния были бы не только приемлемыми, но и желательными в эмпирической психотерапии, проводимой под опытным руководством. Однако их большая длительность — в отличие от терапевтических сеансов эти переживания могут продолжаться дни и даже недели — требует специальных мер.

Учитывая все это, мы и предложили термин духовный кризис. В нем есть игра слов: слово emergency*, означающее внезапный кризис, происходит от латинского «emergere» — «подниматься» или «идти вперед». Таким образом, оно означает как рискованную ситуацию, так и потенциальную возможность подъема на более высокий уровень бытия. Эту идею в совершенстве представляет китайский иероглиф для слова «кризис». Он составлен из двух знаков, один из которых означает «опасность», а другой — «благоприятную возможность».

Признание двойственной природы духовного кризиса — опасности и возможности — имеет важные теоретические и практические следствия. При правильном понимании духовных кризисов и подходе к ним, как к трудным стадиям естественного процесса развития, они могут приводить к эмоциональному и психосоматическому исцелению, глубоким положительным изменениям личности и решению многих жизненных проблем.

Перед тем как продолжить исследование идеи духовного кризиса и ее следствий, нам нужно прояснить некоторые основные понятия, которые мы будем использовать. Первыми в ряду тем, требующих прояснения, стоят вопросы о роли бессознательного в психотерапии, о духовности ее отношения к религии и, самое главное, о природе группы переживаний, которые современная психология называет надличностными.

Бессознательное, психотерапия и исцеление

Жизнь человека связана с множеством биологических и психологических проблем и травматических переживаний. В младенчестве и детстве нередко бывают болезни, травмы, операции и разнообразные эмоциональные угрозы. Сам процесс появления в этом мире — рождение — представляет собой крупную физическую и психологическую травму, которая длится много часов или даже дней. Некоторые из нас еще во время предродового существования подвергались серьезным кризисам, связанным с болезнью или эмоциональным стрессом у матери, различными токсическими влияниями и даже с угрозой выкидыша или попыткой аборта.

Большинство этих болезненных воспоминаний забываются или вытесняются, но при этом не теряют своего психологического значения. Фактически, они запечатлеваются глубоко внутри нас и могут оказывать сильное воздействие на нашу жизнь. Основатель психоанализа австрийский психиатр Зигмунд Фрейд первым представил убедительные доказательства того, что наша психика не ограничивается процессами, которые мы осознаем, но включает в себя обширные области, которые большую часть времени остаются за порогом сознания.

Фрейд называл это измерение психики «бессознательным». Он обнаружил, что вытесненные и забытые воспоминания из младенчества, детства и последующих периодов жизни могут выходить на поверхность сознания в виде пугающих кошмаров. Кроме того, они представляют собой важный источник различных эмоциональных и психосоматических нарушений, могут вызывать разнообразные формы иррационального поведения и мешать нам получать удовлетворение от жизни. Во время терапевтического процесса, который Фрейд назвал психоанализом, свободные ассоциации пациента и их интерпретации психиатром помогают вывести этот бессознательный материал в сознание и уменьшить его дестабилизирующее влияние на повседневную жизнь.

Открытия Фрейда внесли в психологию и психотерапию значительный и поистине революционный вклад. Однако его теоретическая модель ограничивалась биографией после рождения: он пытался обосновать объяснение всех психологических процессов, обращаясь к истории жизни индивида, начиная с периода младенчества. Точно так же его терапевтический метод словесного обмена был относительно слабым инструментом для проникновения в бессознательное, так что исцеление и преобразование проходили медленно и отнимали много времени.

Один из учеников Фрейда — «ренегат» психоанализа Отто Ранк — в значительной степени расширил эту модель за счет привлечения внимания профессиональных кругов к психологической значимости травмы рождения. Наблюдения Ранка, которые в течение многих лет оставались незамеченными, за последние три десятилетия получили важное подтверждение со стороны различных эмпирических методов психотерапии. В последние пять лет прошли специальные конференции, посвященные проблемам пренатальной и перинатальной психологии — дисциплины, которая изучает влияние на человеческую психику переживаний в период до и во время рождения.

Исследования швейцарского ученика Фрейда — Карла Густава Юнга — привели к столь удивительным и революционным открытиям, что они до сих пор еще не полностью поняты и приняты в академических кругах. Юнг пришел к выводу, что человеческое бессознательное не ограничивается содержанием, происходящим из индивидуальной истории. В дополнение к открытому Фрейдом «индивидуальному бессознательному» Юнг предложил идею «коллективного бессознательного», которое содержит в себе память и культурное наследие всего человечества. Согласно Юнгу, универсальные и изначальные структуры коллективного бессознательного, или «архетипы», обладают мифологической природой. Переживания, связанные с архетипическим измерением психики, передают чувство священного — или «нуминозного»*, как называл это сам Юнг.

Когда содержимому бессознательного, несущему сильный эмоциональный заряд, дают выйти на поверхность и быть в полной мере пережитым и усвоенным в сознании, оно теряет свою способность отрицательно влиять на нас. Этот процесс является главной целью глубинной психотерапии. Некоторые из старых школ пытаются достичь этой цели с помощью терапевтического диалога; более современные и новаторские методы связаны с подходами, облегчающими непосредственное эмоциональное и физическое переживание ранее не осознававшегося материала. Нечто похожее происходит и во время духовных кризисов, но спонтанно и, зачастую, по неизвестной причине.

Иногда количество бессознательного материала, всплывающего с глубоких уровней психики, может быть столь огромным, что человеку оказывается трудно справляться с требованиями повседневной жизни. Однако несмотря на свои, порой драматические, проявления, это бурное событие, по существу, представляет собой попытку организма отбросить старые негативные импринты и программы, упростить свое функционирование и исцелиться. Человек, понимающий это и имеющий хорошую систему поддержки, может сотрудничать с происходящим процессом и получать от него пользу.