Подари мне мечту

— Ее снова напечатали в «Вог»! — мрачно сообщила Алиса. — С каким-то незнакомым дядей. У нее что, новый бой-френд?

Касс растерянно хлопала глазами. И как она прозевала этот выпуск? Впрочем, Касс всегда избегала журналов, в которых регулярно публиковались фото ее сестры. Нет, Касс не завидовала славе Трейси, просто ей было как-то дико смотреть на глянцевые обложки, где Трейси столь запросто держалась с самыми известными личностями и выглядела сногсшибательно красивой. И Касс честно призналась:

— Не знаю. — Действительно, при ней Трейси не упоминали о новом любовнике.

— Не грусти, милая! — Кэтрин погладила девочку по спине. — Скоро ты сама спросишь маму, есть ли у нее новый бойфренд. Алиса закусила губу, чтобы не заплакать.

— По-моему, мы все здесь здорово устали! — громко воскликнула Кэтрин. — Вот уже два дня мы только и делаем, что готовимся к званому вечеру, да вдобавок приходится терпеть охранников от Сотби. Их прислали следить за тем, чтобы никто не украл это замечательное колье. Предлагаю всем выпить чаю. Пока суд да дело, мы и не заметим, как Трейси постучится к нам в дверь!

Алиса кивнула с надутым видом, села в кресло и принялась болтать ногами, обутыми в черные лаковые туфли. Кэтрин разлила чай, а Касс сказала:

— Если вы не против, я бы спустилась в сад и немного подышала свежим воздухом.

— По-моему, Кассандра, — мягко заметила Кэтрин, — тебе лучше было бы принять ванну и не пожалеть времени на свою внешность ради такого вечера!

Касс как бы мимоходом глянула на себя в зеркало, прежде чем посмотрела на тетку. Она давно не пользовалась косметикой и предпочитала разгуливать по дому в старом свитере и вылинявших джинсах. Прямые волосы светлого медового оттенка были стянуты в тугой хвост. Как и тетку, природа наградила Касс правильными чертами лица и здоровой кожей. Но в отличие от тетки Касс не привлекала восхищенного внимания окружающих.

И она отлично понимала, что имела в виду Кэтрин: ей следовало одеться как можно тщательнее, потому что кто знает, с кем она познакомится в этот вечер.

— Моя внешность? — притворно удивилась Касс. — Разве она тебя не устраивает?

Алиса не выдержала и хихикнула.

— Я помогу тете Касс одеваться! И дам взаймы свою помаду! Она будет тебе к лицу, тетя Касс!

Прежде чем Касс нашлась, что ответить, Кэтрин строго промолвила:

— Алиса, ты еще слишком мала, чтобы пользоваться помадой!

— Вообще-то, — как ни в чем не бывало сообщила Касс, — мне надо бы еще раз просмотреть свои записи. Вчера вечером я так хотела спать, что сама не знаю, сумею ли разобрать свой почерк!

Кэтрин глянула на нее с немым укором и промолчала.

Касс постаралась покинуть детскую прежде, чем тетка заведет очередной разговор о ее чрезмерном увлечении историческими романами — за последние шесть лет она успела издать уже четыре книги — и ее возмутительно, непростительно небрежном отношении к личной жизни.

Спускаясь по лестнице в сад, Касс машинально перечисляла старые аргументы. Ей следует чаще бывать на людях, встречаться с молодыми мужчинами, обзавестись собственными детьми. Ну как Кэтрин не понимает, что забота об Алисе и собственная работа и без того поглощают все ее время без остатка?

Одолеваемая смешанными чувствами, она, не обратив внимания на приветливо улыбнувшуюся горничную, пересекла сумрачное фойе, тревожась из-за опоздания Трейси и думая о том, как бы ей хотелось оградить Алису от всех разочарований и невзгод этой жизни. Только бы заглушить в себе ехидный голос, вторивший аргументам ее тетки. Пять лет назад, перебравшись из Нью-Йорк-Сити в Белфорд-Хаус и взяв на себя заботу об Алисе, Касс твердо решила поставить крест на личной жизни. В тот момент это было попросту неизбежно. Алиса слишком нуждалась в ее опеке, а когда Рик и Трейси решили развестись, стало окончательно ясно, что до девочки никому больше нет дела. И поскольку Касс никогда не претендовала на героическую роль матери-одиночки, она перебралась жить к тетке. Это оказалось превосходным решением всех проблем.

Через двустворчатые двери Касс вышла в цветник, откуда была видна часть подъездной аллеи. Там уже стоял чей-то черный «ситроен». Но ведь у Трейси был «астон-мартин», который водил ее личный шофер. Да, ее сестра ухитрилась извлечь из своего развода с Риком максимум выгоды.

Размышляя над тем, что вряд ли кто-то из гостей явится к ним так рано, Касс не сразу заметила, что она не одна в цветнике. Спиной к ней стоял высокий темноволосый мужчина в коричневых брюках и черной спортивной куртке — наверное, кто-то из охранников, присланных от Сотби. Но разве охранники носят коричневые брюки? Они всегда ходят в черном! Касс, громко прокашлявшись, решила спросить, что ему здесь надо. Может, он вообще забрел не туда?

Мужчина обернулся.

Касс узнала его прежде, чем их глаза встретились. И опешила от неожиданности.

Ради всего святого, что ищет Антонио де ла Барка в цветнике ее тетушки? Нет, Касс не была знакома с ним лично, однако женщины никогда не забывают таких мужчин, как он. Профессор с мировым именем, специалист по истории средневековья, де ла Барка преподавал в Мадриде, и Касс прослушала курс лекций, которые он читал в «Метрополитен-музее». О, она отлично помнит его лекции: «Мифы в средние века», «Фантазия и реальность», «Зеркало потустороннего мира». В тот год Касс работала над своей третьей книгой — как раз после рождения Алисы и перед скоропалительным разводом ее младшей сестры.

— Я вижу, что напугал вас, сеньора! Простите великодушно! — промолвил он с легкой улыбкой.

Как всегда, его испанский акцент показался Касс очаровательным. Овладев собой, она ответила:

— Просто я не ожидала здесь никого встретить. — Ее язык заплетался, а сердце билось как сумасшедшее. Но с какой стати? Почему ее так потрясло его появление? Ведь он наверняка явился на званый обед. Между прочим, колье, выставленное на Сотби, имеет свою собственную историю и датируется чуть ли не шестнадцатым веком. Касс сама читала не одну статью, посвященную чудесной находке. Может, Антонио привлекла историческая ценность этого колье?

— Слуга заверил меня, что я могу прогуляться в саду, не причинив никому беспокойства. Однако я все же побеспокоил вас. Еще раз приношу свои извинения. — Антонио носил массивные очки в черепаховой оправе, придававшие излишнюю суровость и без того резким испанским чертам, и его взгляд показался Касс вопросительным и осуждающим.

Она осознала, что против воли краснеет под этим взглядом. Вряд ли Антонио запомнил ее, да и с какой стати?

Только потому, что в конце каждой лекции Касс осаждала его множеством вопросов? Она опустила взгляд на его руки, спрятанные глубоко в карманы брюк. Тогда, в «Метрополитен», он носил обручальное кольцо, а среди слушательниц Антонио ходи ли странные слухи, что его жена исчезла из дома самым необъяснимым образом. Касс до сих пор помнила сплетни и пересуды, придавшие облику импозантного лектора восхитительную романтичность. Вполне естественно, что в итоге половина из слушавших испанского лектора женщин по уши влюбились в него. Включая и саму Касс.

— Я такая бестолковая хозяйка! — воскликнула Касс, стараясь стряхнуть оцепенение. — Вас, наверное, пригласили на сегодняшний прием? Моя тетка — Кэтрин Белфорд. А меня зовут Кассандра де Уоренн.

Антонио долго разглядывал девушку, прежде чем протянул руку. Касс уже совсем отчаялась, решив, что ляпнула какую-то глупость, но неловкий миг миновал, он ответил на рукопожатие и слегка поклонился, удивленно спросив:

— Так вы американка?

Ну конечно, ее выдавал акцент!

— Моя мать была американкой, и я родилась в Штатах, но когда она умерла, я стала жить у тетки. Я провела здесь большую часть жизни и привыкла считать себя англичанкой! — Касс поду мала, что несет чушь и выглядит довольно странно.

Антонио снял очки, спрятал их во внутренний карман идеально сшитого синего пиджака и спросил:

— Вы учились в Барнарде?

И тут Касс с ужасом вспомнила, что до сих пор одета как чучело. Черт побери, опять она краснеет!