Страница 64 из 72
И весь тон письма странно не соответствовал полным ненависти словам Энн, которые она произносила вчера вечером.
Может, это ловушка?
Кейт вскрикнула и прикрыла рот ладонью. Она сходит с ума. Ну какая тут может быть ловушка? Просто Энн все обдумала и сожалеет. И возможно, действительно хочет найти выход из создавшегося положения. Надо этому верить.
И Кейт отчаянно хотела в это поверить.
— Мадам. — К ней подошла няня Питера, держа на руках спеленутого и завернутого для выхода на улицу младенца. — Мы готовы. — Кейт не смогла улыбнуться, как обычно. Во взгляде француженки сквозили озабоченность и беспокойство.
— Дайте мне его подержать, — прошептала Кейт. Ей вдруг подумалось, что она никогда больше не увидит своего сына. Но это же абсурд. Она поедет с Энн и к ужину вернется.
Кейт прижала Питера к груди. Покачала на руках, глядя в ангельское личико уснувшего малыша. В нем уже ясно проступали черты его отца. Как она была счастлива этим!
Наконец Кейт вернула ребенка Мадлен.
— Мадам. Долго ли нам оставаться у графини?
Кейт посмотрела на нее. Правильно ли она поступает, отсылая Питера к графине? Это побуждение возникло у нее сразу же после прочтения письма Энн. В доме Кол-линзуортов Питер будет в безопасности. В этом Кейт не сомневалась.
— Пока я не вернусь, — проговорила Кейт. — Я буду к ужину.
Кейт и сама не знала, почему решила отправить Питера к его бабке. Она уверяла себя, что графиня полюбит малыша и изменит свое мнение в отношении брака Кейт и Эдварда. Возможно, графиня — ее последняя надежда.
— В таком случае приятного дня, — сказала Мадлен.
Повинуясь порыву, Кейт поцеловала ее в щеку, потом поцеловала Питера. Он проснулся и сонно улыбнулся ей. Глаза у него были ярко-голубые.
Кейт охватила паника. Но она помахала им на прощание, а потом стояла в дверях, смотрела, как уезжает их маленький экипаж. По ее лицу катились слезы.
Едва дыша, Кейт ждала Энн. Сначала она услышала стук копыт и шум колес. Закрытый экипаж Бенсонхерстов проехал по улице и остановился у дома Кейт. Собрав все свое мужество и говоря себе, что она всего лишь глупая гусыня, молодая женщина направилась к экипажу. Они уладят это дело раз и навсегда.
Слуга открыл для нее дверцу экипажа. Кейт остановилась, увидев, что рядом с Энн сидит леди Бенсонхерст.
Охваченная страхом, Кейт медлила.
— Садись же, Кейт, — сказала Энн, и ее голос, слишком высокий и напряженный, прозвучал странно.
Кейт готова была отказаться, ей хотелось побежать и укрыться в доме. Но она не могла продолжать так жить, боясь неизвестности. Кейт села в экипаж.
Дверца закрылась.
Пока кучер трогался с места, Кейт смотрела на мать Энн, ожидая жестокой, полной ненависти отповеди. К ее удивлению, леди Бенсонхерст была бледна, сидела не шевелясь и крепко сцепив руки на коленях. Она казалась озабоченной и как будто чего-то боялась. Более того, казалось, она желала бы быть где угодно, но только не здесь, в экипаже с Кейт. И леди Бенсонхерст избегала встречаться с Кейт взглядом.
— Очень хорошо, — промолвила Энн, вытащив из сумочки маленький пистолет и направив его на Кейт.
У Кейт замерло сердце. В одно мгновение вся ее жизнь промелькнула перед ней.
— Энн!
— Не волнуйся. Я не собираюсь в тебя стрелять. Мама, свяжи ей руки.
Не веря своим глазам, Кейт смотрела, как леди Бенсонхерст вытаскивает из-за спины веревку.
— Энн! Ты сошла с ума! Что ты делаешь? — закричала Кейт.
— Веди себя тихо, — сказала Энн. — Я похищаю тебя, Кейт. Понимаешь, ты сейчас исчезаешь — из моей жизни и из жизни Эдварда — навсегда.
Глава 25
20 октября 1908 года
Хотя ее связали, как преступницу, да так, что онемели кисти и ступни, Кейт в конце концов уснула, просто потому что измучилась. Она проснулась от звука отпираемой дверцы экипажа. Ее встретили гнетущие сумерки. Затем появились Энн и леди Бенсонхерст, угрожающие, напряженные.
Кейт замерла, встретившись взглядом с Энн.
— Где мы?
Они ехали со вчерашнего дня, без единой остановки, только отпустили кучера у придорожной гостиницы. С того момента экипажем управляла Энн, и леди Бенсонхерст предпочла сидеть рядом с ней. Кейт предполагала, хотя окна были зашторены, что ехали они на север.
Энн чуть улыбнулась.
— Выходи.
Напряжение Кейт нарастало. Ей не понравилась улыбка превосходства на лице Энн. И глаза ее блестели так ярко, что делалось не по себе. Ее подруга повредилась рассудком — другого объяснения ее поведению не было.
— Энн, я хочу поговорить с тобой, — начала Кейт.
Энн подняла пистолет.
— Мама, развяжи ей ноги, чтобы она могла идти.
Одним движением маленького ножа леди Бенсонхерст удалось сделать то, чего всю ночь пыталась добиться Кейт, и теперь ее израненные пальцы кровоточили. В ногах моментально возобновилось кровообращение. Эффект оказался таким сильным, что Кейт вскрикнула.
Энн спустила предохранитель.
— Я сказала, выходи, Кейт.
Пришлось подчиниться. Ей удалось встать, но ее шатало, и она не могла ни за что ухватиться, поскольку руки были связаны. Энн схватила ее за локоть и грубо вытащила из экипажа и толкнула вперед.
Кейт ахнула. Она стояла перед своим коттеджем в Коукс-Уэй. Но дом был заперт. Там теперь никто не жил. Эдвард сказал, что никогда не сдаст это место.
— Что мы здесь делаем? — вскрикнула Кейт.
Энн еще раз толкнула ее с какой-то нечеловеческой силой.
— Ты что, считаешь меня полной дурой, Кейт? Думаешь, если рассказала мне о ребенке, я не смогу разузнать о твоей жизни все до мельчайших подробностей? — Она коротко засмеялась. — Недавно я выяснила, что на время беременности Эдвард поселил тебя здесь. Какая ирония, ты не находишь? Ты исчезнешь здесь, под самым его носом, в том месте, где он никогда не догадается тебя искать. Я потратила много дней, чтобы решить, где тебя спрятать!
Кейт, отказавшись идти вперед, повернулась к Энн.
— Я не стану этого делать. Энн, разве ты не понимаешь, что не сможешь таким образом построить свое будущее с Эдвардом? Ты не можешь построить жизнь на лжи, а уж тем более на убийстве! — Она повернулась к матери Энн, Та стояла у экипажа, не глядя на них. — Леди Бенсонхерст! Прошу вас, остановите свою дочь, пока она не совершила страшного и подлого преступления!
Леди Бенсонхерст посмотрела на Кейт. Она была белая как полотно, глаза расширены, под глазами залегли темные круги. Кейт надеялась увидеть проявление силы духа. Но увидела только покорность.
— Иди, — проскрежетала Энн, толкая Кейт, но не к дому.
Впереди была башня.
Кейт похолодела.
Она всегда ненавидела эту башню. И никогда не заходила в нее. Эдвард постоянно подшучивал над ней по этому поводу. Кейт затрясло — до судорог.
— Пожалуйста, не делай этого, — прошептала она, стуча зубами.
Энн снова грубо подтолкнула ее. Тяжелая деревянная дверь была открыта. Кейт остановилась. Она не войдет туда — не сможет. В башне, поняла Кейт, она найдет свою смерть.
— Входи! — Энн втолкнула ее внутрь.
В башне было холодно, сыро и душно. Сначала Кейт ничего не различала, потом глаза привыкли к темноте. Крыша местами отсутствовала, и высоко, слишком высоко, чтобы добраться до них, вывалилось несколько камней. «Если бы пониже, — в отчаянии подумала Кейт, — я протиснулась бы и вырвалась на свободу».
Свобода. Будет ли она когда-нибудь снова свободна?
— Где Питер? — прорезал мрачную тьму и пугающую тишину башни голос Энн.
Кейт стремительно обернулась.
— Дома.
— Ты лжешь. Я вижу это по твоим глазам. Я не позволю твоему ублюдку соперничать с моим сыном.
Кейт тяжело дышала, стены давили на нее.
— Мне здесь не нравится. Не оставляй меня здесь. Я не могу дышать!
— Тогда ты умрешь — не так ли? — от удушья, — холодно бросила Энн. — Может, устроим обмен? Тебя — на Питера?
Кейт посмотрела на нее.