Страница 27 из 29
Оттеснив нищенку от кортежа, охрана заняла привычные позиции. Можно было двигаться дальше.
Проехав Новогиреево, процессия миновала центр города и вступила в пределы германской зоны оккупации. Не имея права на изменение архитектурного облика города, под страхом неподъёмных взяток, практичные немцы закрыли реутовские и балашихинские доходные пятиэтажки большими шумоизоляционными щитами.
- Вот это я понимаю - пейзаж! - воскликнул Владимир Владимирович, всегда уважавший немцев.
В памяти всплыла правительственная экскурсия в лагерь смерти Освенцим с огромными печами крематория, где арийское меньшинство с прагматичной лёгкостью уничтожало безропотные массы людей. «Семеро одного не жгут», - вспомнил Владимир Владимирович старинную нацистскую мудрость.
Миновали Ногинский трудовой лагерь. Высокие решётки, ограждающие строительные площадки Федерального политического управления, были облеплены счастливыми молдаванами и китайцами, машущими руками изо всех сил в сторону, возможно, самого главного события в их одноразовой жизни. Здесь кортеж, разумеется, останавливаться не стал, но мигалку для порядка включили.
Вскоре городской пейзаж сменился сельским, деревенским, милым сердцу каждого русского человека. Река Клязьма предстала украшенной детскими площадками, кукурузными полями, берёзами и макетами тракторов, выполненными в натуральную величину из чистейшего бетона великим скульптором Церетели. Там же произошло знамение - видение высокого старика с посохом, перекрещивающего автоколонну.
- А, это Сергий Радонежский, мой полпред в русском средневековье, - узнал старика Владимир Владимирович, - помолитесь за него.
Паломники, послушники и нахлебники крестились, невозмутимо сидя на своих мотоциклах. Комсомольские работники, футбольные болельщики и фанатки-путономанки ответили нестройным визгом и дружным скандированием: «Слава России!». Камера скользнула к бульдозерам, показала крупный план стариковского лица, беззвучно шевелящего губами. «Звук, дайте звук!» - безнадёжно взывал режиссёр к звукооператорам, которые хоть раз за поездку должны были положиться на русский «авось».
В правом нижнем углу телеэкранов тут же появилось и погасло изображение девушки-сурдопереводчицы. Это была Ксения Собчак, правнучка знаменитого политика, с детства лишённая дара речи, но обладающая самовыражением. Воспитывалась девочка в доме Владимира Владимировича многочисленными гувернантками и психиатрами, что и помогло ей сделать карьеру на телевидении. Увидев воспитанницу, Владимир Владимирович довольно улыбнулся.
- Ксяся... - прошепелявил он.
В посёлке Малая Дубна, поблизости от таможни между Владимирской и Московской областью, скопилась, как всегда, толпа выходцев из отдалённых областей страны, пытавшихся урвать хоть что-нибудь московского в межобластном дьюти-фри. На этой неделе возле контрольно-пропускного пункта шла особенно успешная меновая торговля: из Архангельска пришёл груз пеньки, а из Коврова - мыл и шампуней местного производства. Наибольшим спросом продукты пользовались у уроженцев Курганской области, испытывавших традиционные сложности с ясачным сбором и оброками.
В честь прохождения кортежа ярмарку закрыли, а курганцам выдали беспроцентный кредит. Проезжая торговые ряды, увешанные декоративными товарами народного потребления, телевизионная группа дала крупный план залитых счастьем лиц - это были московские таможенники и сборщики ясака. Правда, среди телег с владимирскими номерами изредка попадались и проржавевшие садовые тачки с курганскими, но это как раз и обеспечивало работу бригаде специалистов по компьютерной графике.
В Киржаче процессию встретила делегация хлеборобов - импортёров украинского хлеба. В честь великого старца в небо запустили символ правящей партии - надувного Олимпийского Медведя с жёлто-голубой ленточкой на груди. Владимир Владимирович не мог сдержать довольной улыбки.
- Хай живе торгова федерация! Да пребудет с тобой сила! - скандировали хлеборобы, потрясая лазерными ручками от лопат.
- Спаси Господи Украинский федеральный округ!.. - отвечал Владимир Владимирович и тихо сам себе добавлял: - ...от Белорусского...
Много ещё городов и посёлков проехал кортеж Владимира Владимировича Путина. В Петушках Владимир Владимирович возложил цветы на могилу последнего не подвергшегося генной модификации петуха. В Лакинске старец благословил развалины главной архитектурной ценности города - пивного завода. В Юрьевце пожал руки работникам дорожно-постовой службы, вручив медали «За преданность». Около въезда во Владимир старец совершил чудо, разогнав с помощью самолётов тучи. Теперь солнечная погода на некоторое время была гарантирована.
Во Владимирском централе имени святого великомученика Михаила Круга тем временем шло заседание Вселенского собора. Вёл его патриарх федеральной православной церкви Алексий III, передвигающийся к тому времени уже исключительно на «папамобиле» - специальной автомашине, предназначенной для перевоза ста восьмидесяти килограммов живого патриаршего тела.
Ветер бодро развивал георгиевские ленточки на иконах.
- Святой великомученик Михаил Круг, - напомнил присутствующим патриарх, - творил чудеса каждый день, ибо так уж просто это было ему. В народе даже появилась присказка: «Пошли круги по воде»...
- Господу помолимся, господу помолимся, - затянул хор.
- Кстати, братья и сёстры, - добавил патриарх, обернувшись в сторону телекамер, - напоминаю, что спонсор Вселенского собора - Федеральная служба занятости. Играйте в игру «крестики-нолики», в ней добрые христиане изгоняют язычников и бесов!
- Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, - пропел в ответ хор.
К приезду старца Владимира решено было причислить его к лику святых первой степени, в честь чего дали условный сигнал - четыре белые ракеты «земля-земля».
Ликующие горожане, а вместе с ними и другие телезрители устремились на улицу, заполнив площади и проспекты. Городской глава Владимира поднялся со стадиона «Торпедо» на воздушном шаре, самолично рассыпая в честь светлого праздника по дорогам горсти риса, собираемые стариками и детьми ещё в полёте.
Вскоре на дороге появились первые машины охраны. Расчистив улицу, они постелили ковровую дорожку и расставили камеры. Непорочные девственницы с хлебом и солью, избранные на роль царёвых невест, заняли предусмотренные церемониалом позиции вдоль дороги. Над Золотыми воротами в две стороны протянулась многослойная радуга.
По условному сигналу гвардейский полк кремлёвских стрельцов развернул красные знамёна и запел «Боже, царя храни!», и тут на дороге вдруг показался белый кабриолет Владимира Владимировича, весь наполненный внутренним и внешним светом. Горожане исступлённо захлопали в ладоши и закричали; многие, наиболее впечатлительные попадали в обморок. Склоняющиеся камеры сделали особый акцент на лицах девушек и суровых фигурах санитаров, приготовивших носилки для расставшихся с рассудком граждан. За городом, у химзавода начинался салют...
По щеке старца покатилась слеза.
- У нас великая история! - прошептал он, закрыл лицо руками и тихо умер.
Похоронили Владимира Владимировича в церкви Покрова на Нерли в хрустальном саркофаге, закрытом от чужих глаз щитом чистого турецкого золота девяносто пятой пробы. Первые двести лет после этого от церкви исходило слабое свечение. Китайские туристы иногда пытались его фотографировать, но кадры пересвечивались. Пытаясь объяснить этот факт, учёные строили предположения, что причиной владимирского феномена является продолжение мозговой активности великого старца.
Потом свечение прекратилось. Отодвинув щит, хранители гробницы были поражены: оказалось, что саркофаг пуст. Так святой Владимир вознёсся к своему Небесному Отцу, обеспечив вечное благоденствие Великой Империи, тысячелетней Руси.
А. КАРАКОВСКИЙ