Дядюшкино наследство

– На этот раз маленький поддонок превзошел самого себя. – Кэйд снова включил микрофон. – Бобби, ты обращалась к адвокату?

– Конечно, нет! Я обратилась к тебе! Кэйд, нужно вытащить Брента из тюрьмы прямо сейчас. Ты знаешь, что может случиться с мальчиком в подобном месте!

– Ты насмотрелась фильмов про тюрьму, Бобби. В изоляторе Порт-Мак-Клейна с Брентом ничего не случится. – Голос Кэйда был тверд и уверен. – И потом, он уже бывал там. Помнишь, когда его арестовывали последний раз? Мы решили, что посидеть в клетке будет для него хорошим уроком. Брент провел там неделю, и это нисколько ему не повредило. Фактически он вел себя тихо два года, а для него это рекорд.

– Я думала, он наконец вырос. Я собиралась попросить тебя дать ему еще один шанс в «Брен-Ко». – Бобби снова начала всхлипывать.

– Бобби, ты знаешь, что говорил Джин. Для Брента в «Брен-Ко» никаких шансов. Это даже написано в завещании. Я не могу принять Брента на работу ни под каким видом, – поставил точку Кэйд.

– Может быть, и смог бы, если бы Брент взялся за ум, – возразила Бобби, игнорируя окончательный ответ Кэйда. – Проклятый Арти! Зачем он сдал нижний этаж? Мы не видели ни цента из этих денег. Арти все забирал себе, Кэйд. Я не могу выкупить Брента и не знаю, сделает это Арти или нет.

– Тогда Брент останется за решеткой до суда. Брент уже не ребенок и не вправе рассчитывать, что родители будут расплачиваться – в буквальном смысле – за каждую его выходку. – Кэйд взглянул в глаза Кайли. Она кивнула в знак согласия.

– На чьей ты стороне, Кэйд? – перешла в наступление Бобби. – На стороне Арти? Ему плевать, если Брент сгниет в тюрьме! – Тон Бобби снова изменился. Она заговорила со слезами в голосе: – Кэйд, ты помнишь, что на следующей неделе мы с Брендой хотели везти Старр-Линн на юношеский чемпионат в Детройт? Будут расходы – питание, бензин, мотель. Кроме того, Старр-Линн нужен еще один костюм для фигурного катания. Мы присмотрели для нее прекрасный костюмчик всего за шестьсот пятьдесят долларов плюс налог.

– Шестьсот пятьдесят долларов за спортивный костюм для двенадцатилетней девочки? Это просто смехотворно, Бобби.

– Совсем не смехотворно, Кэйд. У некоторых девочек будут костюмы за девятьсот пятьдесят долларов. Ты собираешься помогать или нет? Я всегда могу послать к тебе Бренду…

– Нет, только не Бренду! – Кэйд запротестовал так горячо, что Кайли навострила уши. – Послушай, Бобби, я попробую позвонить еще кое-куда относительно Брента. А ты обещай мне по крайней мере, что поищешь другой костюм для Старр-Линн. До соревнований еще неделя.

– Мы поищем, но сомневаюсь, удастся ли найти такой же хороший. И ведь Старр-Линн заслуживает самого лучшего, Кэйд. Даже ты знаешь это. Позвони мне вечером насчет Брента. – Бобби с такой силой бросила трубку, что грохот разнесся по всему кабинету.

– О Боже, – вздохнула Кайли.

– Не беспокой Его по пустякам, – сухо произнес Кэйд. – Итак, мисс Государственный Защитник, готова ли ты принять дело двоюродного братца?

– Я не член коллегии адвокатов штата Огайо и могу заниматься здесь практикой только по согласию сторон.

– Какового ты даже не испрашивала, – подсказал Кэйд. – Хитрый ход с твоей стороны. Защищать твоего братца Брента – нет работы неблагодарнее.

Кайли проигнорировала шпильку.

– Почему тетя Бобби взвалила на тебя арест Брента? На что она рассчитывает? И что за разговоры о спортивном костюме за шестьсот пятьдесят долларов?

– Шестьсот пятьдесят плюс налог. – Кэйд растер рукой шею и горестно вздохнул. – Даже не получив лицензии на юридическую практику, ты выстреливаешь вопросами, как профессиональный инквизитор.

– Возможно, тебя не затруднит ответить на них?

– Тогда позволь рассказать немного о Бреннанах из Порт-Мак-Клейна. У Бреннанов идет непрерывная междоусобица. Кто-то постоянно дуется, чувствует себя обиженным или обделенным. Споры и распри они сделали стилем своей жизни.

– И пребывание за решеткой?

– Пока в тюрьме побывал только твой братец Брент, и мы все должны этому радоваться. Причина, по которой я столь известен среди Бреннанов и по которой мой телефон записан на первой странице в записной книжке Бобби, такова: твой дядя Джин объявил меня Номером Один в клане. Братья Джина, их жены и дети постоянно пытались втянуть его в свою гражданскую войну и так его утомили, что он делегировал свое положение патриарха мне. Джин знал, что делегировать.

– Значит, ты не только руководишь «Брен-Ко», но и разбираешь семейные междоусобицы?

– Мне намного легче руководить компанией, чем поддерживать мир среди Бреннанов. Достичь консенсуса в этой группе труднее, чем в Генеральной Ассамблее ООН во время тайного голосования.

– Фактически я знаю лишь то, что развод дяди Арти и тети Бобби был очень тяжелым, – пробормотала Кайли.

Многочисленный клан Бреннанов играл весьма незначительную роль в жизни ее мобильной и спаянной семьи, и очутиться – благодаря последней воле дяди Джина – в гуще всех этих событий казалось Кайли странным и страшным.

– Хотел бы я повторить то же самое, – простонал Кэйд. – Введу тебя в курс дела. Арти и Бобби развелись пятнадцать – или уже шестнадцать? – лет назад, но все еще покушаются на жизнь друг друга. Они – одна из тех скучных пар, что так и будут мучить один другого.

– Мучить – и мучиться?

Кэйд кивнул.

– О, это они умеют. Предполагаю, ты могла бы сказать, что проблемы Брента проистекают из его неполноценной семьи. Однако сейчас он не трудный подросток; ему двадцать семь лет, и он должен нести полную ответственность за свои действия.

– Согласна.

Кэйд выглядел удивленным.

– Я думал, такая мягкосердечная натура, как ты, вытащит носовой платок и, приготовившись пустить слезу, использует несчастное детство Брента и войну родителей в целях его оправдания.

– Возможно, и использовала бы, если бы выступала в суде. Но поскольку я не… – Голос Кайли сорвался. – Я не видела Брента много лет, но у меня остались нестираемые детские воспоминания. Он заманил меня на чердак в доме дяди Джина рассказами о бабушкином сундуке, в котором лежат куклы. Когда я открыла сундук, Брент толкнул меня в него и повернул ключ в замке. Не думаю, что Брент собирался меня выпустить…

– А, семейное развлечение Бреннанов. Ты много потеряла из-за того, что росла не здесь, среди этого племени. Между прочим, как ты выбралась из сундука?

– К счастью, мой брат заметил, что меня нет, и вычислил, что не обошлось без Брента. Дэвлин заставил Брента во всем признаться, и тот привел Дэвлина на чердак.

– Смею спросить, каким образом заставил?

– Ну, он врезал Бренту по носу и… сломал нос, – застенчиво призналась Кайли.

– Значит, методом принуждения? Как я уже упоминал, этот метод полезен для некоторых Бреннанов. По иронии судьбы, Дэвлин от ломки носов перешел к сращиванию костей. Кстати, теперь мне понятно, почему Арти и Бобби называют Дэвлина не иначе как «этот головорез». Редчайший случай, когда они в чем-то согласны.

– Мои мама и папа называют Брента «это чудовище». После случая с сундуком родители старались держать нас с Дэвом подальше от Брента. А после развода дяди Арти и тети Бобби мы почти не виделись ни с Брендой, ни с Бриджит.

– А как насчет детей Гая и Лоретты? Вы много играли с ними?

– Нет. Тодд и Полли были намного младше нас с Дэвом, а Иан…

– …был несносный проныра, – подсказал Кэйд. – Он таким и остался. Удивительно, что с Тоддом и Полли все в порядке. Они даже милы, что не перестает меня удивлять.

– Может, их подменили при рождении? – в шутку предположила Кайли.

– Может быть, – усмехнулся Кэйд, затем снова стал серьезен. – Тодд сейчас на первом курсе Университета штата Огайо, специализируется в бизнесе; Полли в июне заканчивает школу и намерена получить диплом инженера. Оба мечтают работать в «Брен-Ко» и, думаю, будут полезны компании. Джин создавал «Брен-Ко» для своей семьи и города, – добавил Кэйд, глядя в глаза Кайли.