Страница 7 из 15
Романтика обожания начальником областного департамента финансов продавщицы книжного магазина имела свои законы. Хитров решил сам для себя, что он не может “просто так” познакомиться с ней, пригласив продавщицу в ресторан поужинать, и далее – провести ночь у себя в постели, как это сделало бы большинство мужчин на его месте. Поэтому он присылал ей роскошные букеты роз (пятьдесят долларов вместе со стоимостью доставки), которые продавщице вручали разные улыбающиеся посыльные, что смущало её наивный молодой разум: она не подозревала о службе доставки и полагала, что вручающие ей цветы мужчины и являются непосредственными поклонниками её красоты, купившие эти букеты тут же за углом. Правда, после третьего такого подарка она начала что-то подозревать, тем более что ей уже объяснили кое-что про её мозги, стоимость букетов и службу доставки её старшие и более опытные товарки. Хитров же, взяв столь высокий тон отношений, решительно не знал, что делать дальше. Он чувствовал, что увлекается работницей сферы интеллектуального обслуживания всё больше и что переход к более тесному общению может полностью разрушить его семью.
А Хитров дорожил своей семьёй, включавшей в себя, в частности, скреплявшие их брак деловые свойства его жены, которая оформила новое жильё и семейное транспортное средство, как и большую часть другого имущества, на своё имя. В конце концов, административно-хозяйственная деятельность Хитрова должна была приносить пользу кому-то ещё, кроме народа.
В этот тёплый июньский день Сергей Хитров по приглашению местного университета должен был поехать председательствовать в государственной аттестационной комиссии, что он делал всегда с удовольствием. Он любил простые радости, которые давала его должность. Если бы он не давал народу свои государственные деньги, в городах остановились бы заводы, в сёлах на поля не вышла бы фермерская техника, в больницах бы не лечили, а в школах бы не учили. Поэтому ему были рады во всех уголках области N, делились своими бедами и радостями и интересовались его здоровьем и подробностями служебной деятельности. Хитрову было приятно народное любопытство, и он охотно делился рассказами о сложностях формирования и исполнения областного бюджета, просвещая наивных провинциалов о злобных происках столичных олигархов, а также подвигах губернатора Стояковского и своих собственных в деле защиты
N-ских государственных финансов.
Студенты и студентки, защищающие диплом, также всегда были ему симпатичны. Их было слушать гораздо интереснее, чем его подчинённых, вечно пристававших к нему с бумагами, которые нужно было тщательно читать, а потом ещё и проверять их расчёты. Поэтому проведение ГАК
Сергей всегда рассматривал как однодневный отпуск: посмотреть на симпатичных молодых людей, посидеть на обеденном банкете… да и пораньше освободиться от всех дел. Он решил, что всё-таки созрел для разговора с продавщицей книг, так что думал заехать и в книжный магазин. Поэтому Хитров оделся в светлый костюм, белую рубашку и галстук цвета кофе со сливками, дополнив гардероб жёлтыми штиблетами и легким ароматом мужских духов. В таком виде он вышел на лестничную площадку и вызвал лифт.
Лифт в этом доме неоднократно ломался: жильцы любили его ловить, как пролетающую мимо муху, для чего в дверь просовывались руки, ноги, зонтики и прочие многочисленные препятствующие процессу закрывания предметы. В результате даже примитивная советская автоматика выходила из строя. Однако, демонстрируя жизнеспособность отечественной техники, которая давала сто очков вперёд любому западному изобретению в части ремонтопригодности, лифт продолжал ходить. Ездил он при этом медленно, время от времени застревая между этажами, однако автоматические двери закрывались относительно быстро. Многочисленные жильцы подъезда, где жил Хитров, любили пользоваться остатками советской роскоши перемещения между этажами.
Лифт могли увести из-под самого носа, поэтому при его вызове и последующей посадке медлить не следовало. Поэтому Хитров, выйдя из квартиры, первым делом нажал кнопку вызова лифта и только потом пошёл закрывать квартиру – эта привычка у него приобрела характер повседневного ритуала. Спускаться пешком, наблюдая все прелести внутридомовых мест общего пользования, у него не было никакой охоты.
Закрыв квартиру на положенные два замка в железной двери, он услышал шум открывшихся дверей лифта, поспешил вскочить внутрь и нажать кнопку первого этажа. Лифт тронулся.
Но что-то было не так. Хитров вдохнул воздух в лифте и задохнулся: его ноздри поразил тяжёлый кислый дух дерьма. Он опустил глаза и увидел в углу лифта вполне объёмную кучу, что свидетельствовало о том, что произвело это на божий свет не собака или кот, также в изобилии проживавшие в подъезде, но человеческое существо. Или корова, но это животное не поместилось бы в лифт. Судя по отсутствию мух, проделано это было максимум полчаса назад.
Хитров стоял не дыша и считал секунды, хотя он и без счёта знал, что с девятого этажа до первого их неоднократно отремонтированный лифт спускается за одну минуту сорок секунд. За этот, в общем, небольшой промежуток времени он прожил целую жизнь, полную возмущения, беспомощности, чудовищного унижения, приступа ужаснейшей мизантропии, ненависти к собственной родине, жалости к самому себе и много других сильных эмоций. Он был готов разрыдаться, убить первого попавшегося ему навстречу человека, сбросить нейтронные бомбы на все крупные российские города и выпустить весь имеющийся запас атомного российского оружия на все близ и далеко лежащие страны, уехать в
Австралию (там живут антиподы), покончить с собой, выпить литр водки и совершить много других не менее выдающихся поступков. Из лифта
Хитров вышел пошатываясь; если бы у него было слабое сердце, то ему было бы не избежать инфаркта. Минут пять он просто стоял у служебной машины, глубоко вдыхая смесь тополиного пуха, частичек углерода, бензолов, фенолов, синильной кислоты и прочих стойких и нестойких веществ, называемых городским воздухом. Слегка удивив шофёра, он сказал, что пройдётся по улице и чтобы тот забрал его в конце квартала.
Постепенно холодный пот, выступивший на лбу, высох, ледяные пальцы рук и ног согрелись на тёплом июньском воздухе, походка сделалась уверенной, и Сергей Хитров пришёл в себя. Ему смертельно хотелось выпить, но он, покорный долгу и традиции всех российских чиновников, сел-таки в автомобиль и поехал на встречу с будущими специалистами сферы финансов и кредита.
Защиту дипломных работ Сергей Хитров провёл в каком-то рваном ритме, мгновенно переходя от благожелательного тона некомпетентного высокопоставленного политического деятеля к злобным и точным вопросам оголодавшего, но недобитого очередным победившим новым прогрессивным общественным строем профессора. Всматриваясь в парадно одетую и приукрашенную ювелирными изделиями финансово-кредитную молодёжь, Хитров видел в своём воображении мальчиков со сбившимися набок галстуками и девушек с расстёгнутыми до упругого загорелого пупка блузками. Все они дружно, запрокинув головы, как издающий брачный крик марал, сосали пиво и прочие содержащие алкоголь жидкости. Но далее, вместо красивых рекламных сцен молодого задорного секса, его фантазия рисовала совершенно другие физиологические отправления, и он никак не мог избавиться от этих картин. Отнюдь не будучи ханжой, Хитров вопрошал себя, как так получилось, что особи мужского пола в России могли справлять малую нужду практически в любом месте… а ведь от малой нужды до большой
– всего один шаг. До первого перерыва он довёл до полуобморочного состояния и потолочной бледности трёх молодых и внешне весьма симпатичных, хотя и несколько нагловатых молодых людей, а одна девушка с красно-рыже-жёлтой шевелюрой от его вопросов впала в ступор, и только из-под изумрудно-зелёных контактных линз, одетых на великолепной величины глазные яблоки, по её щекам вдруг покатились ручьи тихих неожиданных слёз. Члены аттестационной комиссии решили сделать перерыв, выпили коньяку, сдержанно пошутили о том, что, конечно, есть студенты и люди, но постепенно одни должны превращаться во вторых (иначе, дескать, для чего живём), поговорили о том, что Путин никому не нравится, а вот всё-таки президент…