Предполагаем жить

– Да-да… – поддержал ее Тимофей, подмигивая племяннику. -

С этим у нас большие трудности.

– Ну вот. И тогда нечего эти разговоры заводить, беспокоить

Красавчика. Я бы сама не против завести, например, шарпея. Но как подумаю, – ужаснулась она, – сколько будет забот. Хорошего шарпея надо искать только в Англии. Пусть дорого, но знаешь, что это настоящий шарпей, а не какая-нибудь дворняга с помойки. Ты согласен,

Тимоша?

– Конечно, Геленька, – успокоил ее супруг, но, почуяв заботы немалые, по возможности оборонился: – Надо с Красавчиком посоветоваться, как он отнесется.

– Да, да… Красавчик… У него такой сложный характер. Тем более у него возраст переломный. А кто поможет? Нет у нас хорошего психолога для животных. Одни ветеринары, а психолога нет. Просто ужас… Новая манера: ничего не скажет, уйдет куда-то на целый день. И думай что хочешь. Где он? Что с ним?.. Красавчик, Красавчик! Ты где?!

– Может, он подружку завел? – сообразил Тимофей. – Как-никак юноша в расцвете лет.

– Какую еще подружку? Почему я об этом не знаю?! – возмутилась

Ангелина. – Красавчик! Немедленно домой!!

– Красавчик, Красавчик! – хором взывали.

Но тщетно.

Новая усадьба была просторной: газоны, стриженые бордюры, хвойники, розы, высокие лилейники, водопады петуний – пахучий цвет и сочная зелень. Солнечные лужайки, фонтан с круглым бассейном, говорливый ручей, альпийские горки. Скамейки и плетеные кресла на солнцепеке, в тени. И погреться, и спрятаться, тем более коту, пусть даже большому, такому, как Красавчик. А уж если через забор маханет, тогда и вовсе ищи его да свищи: ведь вольному – воля.

Глава VIII

"НЕ НАДО ТРЕВОЖИТЬ…"

Еще вчера Волга синела, лаская взгляд, у берегов, на отмелях, золотясь и переливаясь по песчаному дну солнечной сетью. Сочной зеленью, серебром отливала листва прибрежных кустов и деревьев. На луговинах сиял многоцветный ковер кашек, чабра, зверобоя, клевера, других трав. Ветер пахнет – и медовый дух голову кружит. Рай земной или просто – красное лето.

Но подул северный ветер, нагоняя низкие тучи. Косматые, сизые, с седым подбоем, они день и другой тянулись чередой бесконечной. То и дело шел дождь: холодный ситник, а то и вовсе – ледяной ливень.

Лето спряталось. Сумрачный лес шумел тревожно. На Волге, по свинцовой воде, бежали и бежали сердитые волны, оставляя на мокром сером песке грязную ноздреватую пену да спутанные косы водяных растений. Не то что купаться, глядеть на воду было зябко. В сосновой роще – сумрачно, сыро, холодная капель.

У Ангелины – беда за бедой: розарии, лилейники, все под дождем поникло и сорит мокрыми лепестками – поистине жалкое зрелище; и срочно все надо опрыскивать, потому что с дождем приходит фитофтороз и прочие хвори, а, как назло, заболел садовник. Красавчик прячется по углам, истошно ревет: мяу да мяу. То ли настроение плохое, а может, не дай бог, заболел.

Тимофей дома лишь ночует. На носу день рождения шефа. И в отличие от лет прошлых, когда хозяин не придавал значения таким праздникам, и хотя дата была вовсе не круглая, Феликс решил, что все будет на достойном уровне. Он лично составил список приглашенных, в который не вошли некоторые люди из обычного круга, зато появились имена из провинции, и не всегда первого ряда. Из одной области – губернатор ли, мэр, из другой – народ неизвестный. Попал в этот список и

Алексей Хабаров. По знакомству ли, по землячеству, а может, на будущее загад.

Тимофей всякий день куда-то летал и ездил, заметно нервничал, чего с ним обычно не бывало. Как правило, держал он себя в руках. А здесь…

Может быть, виною был возраст, а может, иное.

– Тимоша, у тебя неприятности? Что-то не получается? – тревожилась

Ангелина.

– Все у нас получается, – отвечал Тимофей. – Как приказано. На достойном уровне. Удивим народ. Вы тоже готовьтесь.

– А в каком ресторане? И какой будет, Тимоша, дресс-код? – старательно выговорила Ангелина новое для себя слово. – Дресс-код – это важно. А то в последний момент… У меня и надеть будет нечего.

– Не волнуйся. Дресс-код свободный. И мы его обеспечим.

– Свободный? Но это еще хуже. Не знаешь, чего и придумать.

– Вот именно, чего и придумать, – вздыхал Тимофей о своем.

Дресс-коды его интересовали мало, заботило иное. Не очень нравился ему этот большой сбор со всего белого света.

У молодого своего хозяина Тимофей работал почти десять лет, за многое уважал. Дивился жесткой деловой хватке, умению видеть далеко вперед, порой по-крупному, но по-умному рисковать. И не было в хозяине новоявленного барства, желания пустить пыль в глаза, что было бы объяснимым и даже простительным, когда в короткий срок попадаешь из грязи да в князи. Все личные приобретения молодого хозяина подтверждались нужностью или очевидной выгодой. Все просчитано, без эмоций.

И вдруг – иное: гульба на полсвета. Тут поневоле начнет мерещиться всякое. Тем более что подступали заботы очень серьезные, не ресторанным чета.

В день последний, перед днем рождения хозяина, Тимофей уехал рано, предупредив: "Не ждите меня сегодня. Буду на объекте. Там и встретимся. А вы Алешу встречайте. И готовьте приличный дресс-код",

– посмеялся он.

Алексей Хабаров от приглашения Феликса, конечно, не отказался. Ведь это – возможность с нужными людьми познакомиться и, может быть, поговорить с Феликсом о своих делах в обстановке свободной. Словом, от таких приглашений отказываться нельзя и незачем. И Алексей прибыл загодя, чтобы не опоздать.

С тетушкой Ангелиной он давно не видался, не слушал речей ее, тем более в новом гнезде.

Но на воле было дождливо и неуютно, цветники не покажешь. И потому

Ангелина провела племянников по всему дому, снизу доверху: от просторной кухни с плитами и печами, сияющей утварью; а рядом – малая столовая и, конечно, – огромная ванная комната, с кабиной водного массажа, кварцем, а потом – наверх: гостиная, столовая, спальни. Было что показать и, конечно же, рассказать.

– Илюша не понимает, – сетовала Ангелина, – но ты, Алеша, – человек деловой. Ты должен объяснить Маше. Нельзя жить в пещерном веке, как вы живете. У нее одна песня: "Мне некогда, мне некогда…" Это все отговорки. Сейчас много хороших дизайнерских контор, – внушала она старшему племяннику. – Ты и должен заняться жильем. Нанять дизайнеров. Они предложат проекты. Ты выберешь… Проследишь. Даже я могу приехать, посоветовать. И все сделают. Будете жить как люди.

Только не ошибись с дизайнером. Я Тимоше доверилась. А теперь просто стыдно. Надо было самой заниматься. Например, у нас, честно признаюсь, плохие зеркала. Запомните, во-первых, в доме должно быть не менее семнадцати зеркал. Но это не основное. Какие зеркала?!

Согласно фэн-шуй, в зеркалах старинных может сохраняться плохая энергия от старых владельцев. Но с другой стороны, новые зеркала – моветон. Что делать? Как быть? – вопрошала она.

– Да-а… – сочувственно вздыхал Илья. – Это вечный русский вопрос.

– Ты не ёрничай. Это очень серьезно.

С веранды верхней нынче открывался вид печальный: ветер, дождь, мокрые деревья, сердитая Волга, низкое небо.

И потому для чая полуденного расположились на веранде нижней, закрытой жалюзи. Большая хрустальная люстра сияла здесь полуденным летним солнцем.

Ангелина пела и пела свое:

– Зеркала надо брать венецианские, а рамы стекла муранского, прозрачного, но с добавлением черного тона. А вот у Колкеров – отделка мехом и кожей. Тоже оригинально…

Ярко светила люстра, сиял начищенный самовар, светило добротой тетушкино лицо, приветливая прислуга подносила и подносила горячие парящие блинчики с мясом, капустой, рыбой. Вся непогода где-то там, снаружи, а здесь – тепло, светло, уютно, тем более за щедрым столом.

– Мамочка Аня… – расчувствовался Алексей. – Ты – сама мудрость. Нам и вправду надо заняться бытом. Наша квартирка – старье, – оглядывал он убранство нижней веранды, сравнивая со своим жильем. – Но маме и вправду сейчас некогда. И мне – тоже. Новый завод, выборы, осень – все разом. Занялся бы ты, Илюшка, квартирой, а может быть, лучше дом построить. А то забиваешь себе голову… Этот мальчик, о котором ты просил, конечно, жалко его. И мы все сделали. Но сколько их, таких мальчиков, девочек, стариков да старушек. Разве поможешь всем? Еще один веский довод на тему: почему надо идти во власть. Ведь старичками и детьми государство должно заниматься. Мы платим большие налоги. Куда уходят деньги? Почему не лечат детей, а старики беспризорные? – вопрошал Алексей. – Почему с утра до ночи все просят: "Дай, дай и дай!" Милиционеры просят денег на новые машины, чтобы догнать преступника. Священники – на храмы, на колокола.