Страница 59 из 74
Ведь она была… Была и, между прочим, есть…
Гагарин понимает, что не может думать на эту тему. Информации не хватает, и внутренний компьютер начинает подвисать. Руки чешутся залезть в шкаф со скелетами (десятки видеокассет, подслушанные телефонные разговоры), но позволить этого нельзя. Очень страшно разочароваться. Вдруг… Нет, не нужно. Пока не нужно…
Олег вспоминает случай с исчезновением денег из сейфа. Ведь преступников так и не нашли. Меньше знаешь – крепче спишь. Олег все еще боится разачаровываться. Остается иллюзия, что в новой жизни не будет этого пепла, саднящего горло.
Хотя, разумеется, в тонкостях человеческой природы Гагарин давно не сомневается. Особенно в последнее время, когда крутятся вокруг него разные люди. Людишки. Ты смотришь на них сверху вниз, но даже это не уберегает от искушения поверить и раствориться в добрых чувствах.
Олег понимает, что богатый человек – всегда на чеку, никогда не расслабляется и точно так же ни от чего не застрахован. Стоило ли тогда огород городить? Стоило ли стремиться?
Все-таки стоило. Ведь оно не навсегда. На время. Пройдет, отпустит, и наступят какие-то новые времена. На осуществление которых положено такое количество времени и сил, что невозможно отказаться: слишком велика инерция. Слишком долог тормозной путь.
Гагарин думает о себе как о бароне Мюнхгаузене, за волосы вытаскивающем себя из болота. Болото. Гагарин думает, что он самый умный: он "знает как", его план – единственно верный. Единственно возможный. Связанный по рукам и ногам… Чертова книжка.
И все равно Дана идет первым номером. Вторым – Денисенко, пусть отдохнет после волнений и подтянет здоровье вечным покоем. Кстати, о здоровье. Нужно взять соседского мальчика, вряд ли когда-нибудь он был на теплом, южном море. Ну и бабушку его, соседку то есть, тоже.
Что видела она в жизни, кроме серых толп на эскалаторах. Со скорбными, непрорисованными лицами. Пусть оттянется старушка.
А куда девать Королева и Самохина? Они же так и будут нянчиться со своими любовями, актрисой и скрипачкой, если их всех не собрать в одном месте. Скрипачке, конечно, понадобится оркестр. Кстати, он и всем остальным тоже понадобится, ну, там, услаждать слух, помогать культурно отдыхать. Вполне расселятся во внушительном "домике для гостей". Зато можно выписать Бьорк. Пусть попоет в сопровождении симфонического оркестра. Сколько бы это ни стоило. Один раз живем.
Не дороже денег.
Правда, когда секретарь начал вести переговоры ("Сколько? Сколько?") сердце Гагарина екнуло, едва не отказался от намерения, но сдержался, перетерпел, задушил жабу, очень уж идея оригинальная.
Очень уж захотелось ему послушать песенку, с нее же все и началось.
Почему с нее? Олег до сих пор уверен, что именно тогда, хотя очевидных связей вроде бы не прослеживается. Но – надо, значит, надо, и давайте не будем обсуждать чужие капризы. У богатых собственные причуды.
Бывшую жену? Бывших женщин? Обычно Олег расставался с ними без сожаления. Доказывать им что-то? Не очень-то и хотелось. Кажется, они должны быть наслышаны о его нынешнем статусе. Хотя, если попросятся, если хорошо попросятся, почему бы не взять за компанию?
Места всем хватит. Небо, море, облака…
Да, обещал этому парню из вытрезвителя… Садовнику Гоше. Суд над
Женей к тому времени закончится, в счастливом исходе дела Олег не сомневается – соответствующая запись внесена в реестр. Можно и Женю взять, чтобы знал, кого в молитвах поминать… Чтобы помнил. Пусть отдохнет после сизо парниша…
Само собой, Аки. Само собой, секретарша, досконально знающая его привычки. Впрочем, укомплектацией штата слуг занимается рыжий
Шабуров, знаток людей и специалист по системам наблюдений. Олег рассматривает план острова. До времени "х" осталось чуть больше месяца. Самолет уже зафрахтован.
Вот большой дом. Гм, дворец. Это для самых близких. Домик для гостей, куда заселяется оркестр. Озеро. Гора, возвышающаяся ровно посредине, резко обрывающаяся со стороны моря: отсюда открывается феерический вид на закат. Гагарин пока не видел, но Аки летал, сфотографировал, отчитался. Потом отчитался и рыжий Шабуров. Все комнаты Дворца оснащены видеокамерами. Олег не отказывает себе в удовольствии слушать то, что о нем говорят другие люди. Всю жизнь мечтал. Мечты осуществляются. В детстве завидовал человеку-невидимке: вот бы так. А, оказывается, можно.
Жизнь сделала круг. Снова, под тусклой лампой в коридоре холостяцкой квартирки, откуда есть пошла новейшая история гагаринская, Олег перебирает адреса и телефоны в замусоленной записной книжке. Снова ищет, кого облагодетельствовать собственным вниманием.
В новорусском отеле просторно и стерильно. От него, несмотря на роскошь и комфортабельность, быстро устаешь. Большие окна и огромные комнаты, ковры на мраморном полу, скрадывающие шаги, и деревья в кадках заставляют ловить себя на ощущениях, что ты – на сцене и тебя видно со всех сторон света. Не уверен, есть ли в президентских апартаментах сквозняки (вроде бы все законопачено, шум улицы не проникает), да только постоянно кажется, что воздушные коридоры освежают лицо, запутываются в штанинах, ластятся к груди, пытаясь пробраться за рубашку.
Назначил встречу Дане в городе (о безбородовском визите ни слова, точно и не было, живем как жили раньше – Гагарин уверен, что бывшей жене олигарх не являлся тенью призрака), в дорогом ресторане – веранда на крыше, вид на широкую площадь, залитую-облитую огнями да рекламами, словно ореховый пудинг облепиховым вареньем. Странно чувствовать гири на руках, точно ты носишь здоровенные сумки, уже даже не с прошлым, растворившимся где-то внутри, а с настоящим, его законченностью и одновременной неопределенностью. Гагарин едет в автомобиле на встречу, за стеклами дорогого авто проплывают улицы, отмытые до невротического блеска. Несмотря на то что январь в самом разгаре, снега почти нет, повышенная влажность и переменчивая облачность, немногочисленные люди без лиц (их черты съедают сумерки) жмутся к стенам.
Пассажиру вполне комфортно, тепло, плюс легкая стереофоническая музычка и запах богатства, распространяющийся из пластиковых пор, но почему же нет тебе, ездок, покоя? Уюта? Все складывается как по маслу, так, как "доктор прописал", желания осуществляются, чего же более? Но мнится невидимая зубная боль, насквозь пронзающая все мироздание. Зубы не болят, но мир ломит и ломает внутреннее напряжение, предчувствие неизбывной муки, песка, скрипящего на передних резцах.
Устал-устал, нужен покой. Нужно поскорее. Февраль ожидается длинным, невыносимым. Дана щебечет птичкой, крутится возле зеркала.
Интересно, как она умудряется все время пребывать в хорошем настроении? У каждого человека есть тайна, множество тайн, вопрос только в том, хочется их разгадывать или нет. Для этого люди и живут вместе – чтобы в один прекрасный момент почувствовать, что понимаешь того, кто рядом…
За ужином (модный ресторан, редкое место, где музыка позволяет разговаривать) обсуждаются детали предстоящей поездки на Цереру. В
Беловодье. Дана отвечает за "культурную программу". Она тоже хочет взять друзей. "Нужных людей". Модных персонажей. Она расспрашивает
Олега, которому все равно (места хватит), сколько людей можно взять на остров. Гагарин слушает рассеянно, словно параллельно думает думу, важную и густую. Но ничего подобного – в голове пусто и сквозняк, как в президентских апартаментах, и довлеет вид из окна на правительственную реку, по которой постоянно мчат отчужденные автомобили.