Месть Цезаря

– Тебе нужно переодеться, – быстро сказал он, мягко отстраняя от себя Соршу. – Следуй за мной.

Идя по длинному коридору вслед за Цезарем, девушка ощущала влагу на своих щеках. Она не знала, были ли это слезы или это капли дождя стекали по ее лицу… она лишь чувствовала внутри себя жуткий холод, который грозил похоронить под собой ее израненную душу.

Зайдя в огромную ванную комнату, Цезарь вытащил из стенного шкафа большое теплое полотенце и одну из своих футболок и протянул эти вещи застывшей на пороге девушке.

– Вот. Надень это, – резко выдохнул он. – А я пока пойду и приготовлю для нас немного кофе.

С этими словами он вышел. Сорша почувствовала себя маленькой глупой девочкой.

Сняв с себя одежду, она наскоро вытерлась большим махровым полотенцем и натянула на себя сухую футболку. Она доставала Сорше до колен, делая девушку еще более хрупкой и уязвимой.

Войдя в гостиную, она заметила стоящего у стола Цезаря, который уже успел переодеться в простые джинсы и теперь спокойно наливал в чашки ароматный кофе.

Услышав ее шаги, мужчина оглянулся.

– Ты выглядишь уставшей, – проговорил он, растягивая слона. А затем внимательно посмотрел в зеленые глаза Сорши.

Действительно ли она видела в его глазах нежность? Или выдавала желаемое за действительное? И что ей делать, если он намерен проигнорировать ее признание?

Гордость девушки не позволила бы ей броситься в ноги Цезарю и умолять его о прощении и любви.

– Да. Я устала, – тихо выдохнула девушка.

– Тогда, пожалуй, нам лучше лечь спать.

Его глаза и голос оставались холодными и непроницаемыми. И если Сорта надеялась на что-то большее, то ее ждало разочарование.

Молча она прошла вслед за Цезарем в спальню, окна которой были закрыты деревянными ставнями, скрипящими при каждом порыве ветра.

Подойдя к широкой кровати, Цезарь увлек Соршу за собой на шелковые простыни, и, прижав девушку к себе, накрыл их обоих теплым одеялом.

На мгновенье она замерла, будучи не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться. Прижатая к широкой груди Цезаря, Сорша чувствовала себя огражденной от всех бед и невзгод, существующих в мире.

Цезарь ничего не сказал ей о своих чувствах. Ни разу не намекнул, есть ли у них вообще какое-то будущее. И все же девушка ни на одно мгновение не пожалела о том, что открылась ему. Даже если им никогда больше не суждено быть вместе, теперь она будет точно знать, что, по крайней мере, сделала все от нее зависящее.

Но в то же время сердце Сорши обливалось кровью, когда, лежа в теплых объятиях Цезаря, она прислушивалась к злому завыванию ветра и глухим разрядам молний, которые то и дело раскалывали небо пополам.

Руки Цезаря укачивали напряженное тело девушки, нежно ее убаюкивая.

Глядя на темные пляшущие тени, которые в причудливом танце меняли свои формы на стенах спальни, Сорша незаметно для себя расслабилась и уснула.

Медленно, с трудом девушка выбралась из долгого сна. Лишь через несколько минут, вспоминая события вчерашнего дня, она поняла, где находится.

Повернув голову, Сорша посмотрела на спящего рядом с ней мужчину.

Неужели это она, презрев свою гордость и преодолев огромное расстояние, приехала в дом Цезаря только затем, чтобы признаться ему в любви?

Осторожно, стараясь не потревожить мужчину, девушка откинула одеяло и поднялась с постели.

Пройдя в ванную, Сорша приняла душ и, одевшись, вышла на террасу.

После вчерашней бури воздух казался прозрачным. В солнечном свете дом выглядел особенно красивым и уютным. Никогда в жизни девушка не видела подобной красоты.

Розовые кусты с благоухающими полураспустившимися бутонами тесно переплелись с оливковыми деревьями. Покрывавшая их нежные лепестки роса казалась восхищенной Сорше мелкой россыпью драгоценных камней. Внизу открывался чудесный вид на оливковую рощу, которая серебристым светом переливалась в утренних лучах солнца. По другую сторону усадьбы раскинулся прекрасный виноградник, усеянный сочными и спелыми гроздьями, которые тяжким грузом тянули лозы вниз к земле. Куда ни глянь, везде ярко зеленела трава, а где-то вдалеке виднелись белоснежные шапки величественных гор. Ступив па дорожку, Сорша почувствовала, будто чья-то незримая рука медленно и неумолимо сдавливает ее горло.

Красота Умбрии походила на сказочный сон. И девушка боялась, что, проснувшись, она окажется не здесь, а в далекой, холодной Англии.

Одинокая и беззащитная.

Судорожно всхлипнув, Сорша подняла руки и закрыла лицо ладонями, словно пытаясь удержать слезы, готовые вот-вот хлынуть из ее глаз.

Цезарь лениво вытянулся на постели и открыл глаза.

Ему приснился самый сумасшедший сон из всех, что он когда-либо видел.

Медленно повернув голову, он посмотрел на пустое место возле себя. Только смятая подушка говорила о том, что Сорша была здесь.

Не об этом ли он мечтал столько времени?

Цезарь сел на кровати. События вчерашнего дня, словно гигантская мозаика, сложились у него в голове в единую картину.

Сорша, появившаяся в самом разгаре званого обеда. Внезапно налетевшая буря. Разбитый на мелкие осколки хрусталь. Ее голос.

Она сказала, что любит его.

Любит.

В ванной Цезарь обнаружил влажное мыло, а на террасе лежал пластиковый пакет с вещами девушки. Однако самой Сорши нигде не было видно.

Несмотря на логику, подсказывающую ему, что девушка не могла далеко уйти, Цезарь ощутил, как по его спине пробежал холодок мрачного предчувствия.

Его хваленая логика, на которую он опирался всю свою жизнь, уже один раз его подвела. И все потому, что Сорша не была похожа ни на одну из знакомых ему женщин.

Она была сильной, умной и очень гордой.

Он бы не удивился, если бы она решилась пройти несколько километров до города Паникале пешком, чтобы вызвать себе такси.

А что, если она так и сделала?

Цезарь почувствовал сильную боль в груди и страх.

Вчера вечером Сорша полностью раскрыла ему свои чувства. И что он ей ответил? Ничего. Абсолютно ничего.

Подойдя к краю террасы, Цезарь посмотрел на оливковую рощу внизу. Между деревьями то и дело появлялось яркое пятно, которое двигалось в его сторону.

Сердце Цезаря замерло. Это была Сорша.

Одетая в его темную футболку, которая ярко контрастировала с ее распущенными рыжими волосами, девушка выделялась среди серебристой листвы.

Когда она подошла к Цезарю, он заметил, что ее глаза были зеленее, чем сочная душистая трава под его ногами. Но в этих прекрасных глазах поселилась грусть.

– Я подумал, что ты ушла, – мягко проговорил Цезарь, едва Сорша приблизилась к нему.

– Я была…

Что? Удивлялась, как она могла быть такой дурочкой?

Девушка нервно закусила нижнюю губу.

– Цезарь…

– Я подумал, что ты ушла, – снова прошептал он, все еще не веря, что она стоит перед ним.

Протянув руки, он взял лицо Сорши в свои ладони и нежно посмотрел в ее глаза.

– Я не знаю, как это сделать, Сорша, – тихо прошептал он.

– Сделать что? – также тихо переспросила она, внимательно вглядываясь в лицо Цезаря.

– Как сказать тебе обо всех тех чувствах, которые ты во мне будишь. – Он смотрел на девушку совершенно беспомощным взглядом, словно маленький мальчик, внезапно проснувшийся в незнакомой обстановке. – И я не знаю – почему.

– Не знаешь, Цезарь? Ты действительно не знаешь? – Руки Сорши сильно сдавили его ладони.

Интуитивно он понимал, что хотела от него девушка. Она хотела, чтобы он противостоял своим внутренним страхам, хотела, чтобы они покинули его и больше не мучили.

– Скажи мне, – прошептала Сорша, чувствуя, что находится на самом краю пропасти.

– Обычно люди жалели Матео, а мне лишь только завидовали, – медленно пояснил он. – Матео вырос в трущобах, тогда как я рос в роскошном особняке. Но Матео не нуждался ни в чьей жалости. Он рос в настоящей семье. С матерью, которая всегда была рядом, и с отцом, который каждый вечер приходил с работы домой.