Страница 127 из 127
ЭПИЛОГ
Маркиз лежал на белой, как первый снег, больничной койке, окруженный никелированным блеском бесчисленных медицинских аппаратов, среди которых Муну был знаком лишь один — для переливания крови. То, что можно было беседовать через плексигласовую прозрачную стену при помощи переговорного устройства, было маленьким чудом. Оно объяснялось тем, что маркиз Кастельмаре объявил, что лучше умрет в родном Панотаросе, чем даст себя перевести в тот самый идеально оборудованный, идеально засекреченный госпиталь, где скончались Шриверы. Но главную роль здесь играли заботы и врачебное искусство профессора Старка.
— Умереть пока не умру. — Маркиз говорил глухо. — Остальное неважно. К жителям Хиросимы прибавится один испанец. Таким образом, я кладу начало интернациональному братству облученных, продолжающих жить, чтобы люди помнили о погибших… Профессор говорил что-то насчет клада…
— Да! Вот он! — Мун показал маркизу небольшую шкатулку из великолепной дамасской стали. — Разумеется, ваше фамильное сокровище прошло дезактивацию, так что вручаю его вам без опасений. — Мун раскрыл ящичек. В нем, аккуратно разложенные по ячейкам, находились весьма странные предметы. К каждому было приложено краткое пояснение на старокастильском языке. — Текст мне уже перевели, так что могу вас ознакомить с инвентарем драгоценностей, которым, по убеждению графа Санчо, позавидовал бы даже король Кастилии. Вот это коренной зуб святого Симеона Столпника… Это — чудодейственный волос святой Амагельды… Эта главная жемчужина — кусок власяницы Иисуса Христа… Читать дальше? — Мун рассмеялся, впервые за долгое время от души. Затем добавил: — Только подумать, что ради этого потеряли жизнь Шриверы, ради этого майор Мэлбрич был готов на любое преступление! Какой трагикомический парадокс!
— Не смейтесь, дорогой Мун, это еще и сейчас целое богатство. Брат нашего падре Антонио по ордену «Дело господне», его преподобие министр финансов скупает такие реликвии за умопомрачительные деньги. Рассказывают, что у него богатейшая коллекция костей святого Иеронима — на целого динозавра хватило бы. Так что можете меня поздравить — я теперь богач. Могу себе позволить бросить свой замок и снять в Мадриде приличную меблированную комнату. Может быть, даже подыщу целых две — для себя и дочери. Вдвоем все же жить дешевле. Обязательно навещайте, когда опять приедете в Испанию. Хотя можете не спешить… Дайте нам время сначала избавиться от его превосходительства генералиссимуса Франко.
Когда Мун уходил из медпункта, в ворота лагеря въехала сверкающая черным лаком огромная машина с серебристой антенной и радиооператорами на переднем сиденье. Ее сопровождали мотоциклисты американской военной полиции. Автомобиль ничем не отличался от машины генерала Дэблдея, но номерной знак был другой, а сидевший в нем генерал носил вместо интеллигентного пенсне дымчатые очки. Сейчас, когда, по мнению Пентагона, уже нечего было скрывать, грубый энергичный вояка был полезнее изощренного дипломата-иллюзиониста.
А час спустя на пустынной центральной площади остановился голубой автобус Малага — Панотарос. Он приехал совершенно пустой, но зато брал в обратный рейс целых пять пассажиров: Муна и Дейли, дона Бенитеса с женой, переселявшихся к дочери в Мадрид, и Педро, которого пожилая чета собиралась усыновить.
— Где она живет? — спросил дона Бенитеса провожавший их Билль Ритчи.
— В Мадриде.
— О, в самой столице! — отозвался водитель автобуса. — Вам повезло, дон Бенитес! Что до меня, то я там ни разу в жизни не бывал.
— В столичных чаболас, — усмехнулся дон Бенитес, потом, как бы вспомнив свои бывшие обязанности, объяснил американцам: — По-нашему ваши американские бидонвили называются «чаболас». Звучит, по крайней мере, романтично, не правда ли? И соседство у моей дочки романтичное — трущоба, где она живет, находится совсем рядышком с Большой ареной. Но это все-таки лучше, чем оставаться в Панотаросе. Тем более что отель закрыт. — Дон Бенитес грустно поклонился наглухо заколоченным стеклянным дверям гостиницы «Голливуд».
— Вам тоже следовало бы уехать, сеньор Ритчи, — участливо сказал Педро, потирая не без затаенной гордости уже наполовину зажившие кровоподтеки и синяки. — С вашим больным сердцем вам нельзя здесь оставаться. Почему бы вам не возвратиться к себе домой, в Штаты?
— Куда я там денусь? Тут, по крайней мере, один доллар равняется шестидесяти песетам. — Старый актер прошептал себе в утешение спасительную фразу, за которой он все это время прятался от всех невзгод. — И, кроме того… — Он помедлил, грустно подыскивая в уме еще какое-нибудь оптимистическое оправдание того, что остается, но в конце концов сдался: — Кроме того, все равно скоро помирать! А в Панотаросе… — Внезапно в слезящихся глазах появилась детская вера в чудо, а в голосе — бодрая интонация: — Слушайте, мне пришла идея. Может быть, я в Панотаросе еще сыграю свою коронную роль! Современный фильм ужасов! С привидениями! Никаких расходов на декорации — о таком съемочном павильоне, как замок Кастельмаре, можно только мечтать. Кто-нибудь из голливудских продюсеров обязательно клюнет! А если нет, предложу Бергману. С сегодняшнего же дня начну репетировать… Смотрите! — Билль Ритчи сдернул с себя сшитый из мешковины плащ, на изнанке которого красовалась надпись «Имущество армии Соединенных Штатов». Вновь завернулся в него и принялся декламировать. Эхо разносило глухой голос во все концы площади, возвращая его обратно в виде затухающего шепота:
— Я призрак графа Санчо Кастельмаре! Умирая на далекой и горькой чужбине, я завещал перенести свой прах в Панотарос, поближе к спасенным от диких африканских полчищ священным реликвиям. Десять веков я покоился с миром в земле своих отцов и дедов, пока не явились вы и не потревожили мой вечный сон зловещим щелканьем счетчиков Гейгера…
Голубой автобус уже отъехал, а Билль Ритчи — комическая маска трагического актера — все еще читал обезлюдевшему поселку свой монолог Призрака.
Потом поселок заслонила плотная завеса пламени и дыма. За восточным склоном вставали черные клубы, желтые языки остервенело вылизывали голубое небо Панотароса. Это по приказанию преемника генерала Дэблдея жгли дома, на крышах которых были обнаружены радиоактивные осадки.