Плацдарм

«Испания. В августе 1887 года из пещеры, недалеко от Баньи вышли двое детей с зеленоватой кожей, восточного типа глазами, в одежде, сшитой из непонятного материала. Мальчик вскоре умер, а девочка выжила, выучила испанский язык и позже рассказала, что они прибыли из «страны, где не бывает солнца», но однажды невидимый ураган подхватил их и перенес в эту пещеру».

«В мае 1875 года группа студентов городка Виксберг решила устроить пикник. Но их уединение вскоре нарушили полные ужаса крики, идущие со стороны реки. Кричала, по-видимому, женщина. Но в том-то и дело, что никто над водой не появлялся! Один из студентов утверждал, что кричат по-французски. Позже крики стихли. Полиция тщательно прочесала участок реки, но ничего не обнаружила. Однако через две недели вопли ужаса снова разнеслись над рекой. На этот раз люди вытащили весьма изысканно одетую темнокожую женщину. Оказавшийся здесь виксбергский лоцман заявил, что это креолка с парохода «Айрон Хилл». Этот пароходик отправился из Виксберга в Новый Орлеан в 1874 году. С тех пор как он скрылся за излучиной реки, его никто не видел. К причалу корабль так и не пришел. Берега и речное дно подробно исследовали, но не обнаружили ни одного тела, ни одного обломка. А в списке пассажиров значилось несколько креолок».

«1898 год, Тульская губерния. Земской учитель, мучимый зубной болью, решился обратиться к знахарю из соседнего села. Знахарь, несмотря на сомнительную репутацию чернокнижника, с сочувствием отнесся к беде скромного служителя народного образования и за небольшую плату вручил визитеру пару мешочков с сушеной травой и банку жидкого снадобья. Учитель довольный отправился домой и уже на окраине своего села повстречался с соседом и рассказал — у кого был. Сосед-мужик перекрестился: «Это вы на кладбище к нему ходили, что ли, поминали?» Учитель остолбенел: «Как на кладбище? Я у него дома был». Мужик, уже со страхом, молвил: «Да ведь он помер неделю назад! Аккурат я тогда дрова вез, его на погост несли…» Учитель, не поверив мужику, повернул обратно, но подойдя к уже знакомому дому, где он был всего пару часов назад, застал его заколоченным и явно нежилым с виду. О том, что знахаря уже нет в живых, ему рассказали и другие соседи, и он уже был готов поверить в то, что ему все привиделось, но вот как быть с подарками знахаря, мешочками и бутылью?»

Из письма Абу-али-ибн Сины, знаменитого Авиценны, к другой восточной знаменитости — Бируни:

«Возможно, что существует множество других обитаемых миров над этим миром… Возможное же в применении к вещам вечным становится обязательным. Поэтому существование множества миров помимо нашего становится обязательным».

Но восточные мудрецы и не на это были горазды. Сергей удивился до глубины души, узнав что средневековые схоласты — те самые, которых в институтском курсе философии осмеивали как дурачков, споривших о том, сколько чертей поместится на кончике иглы, спорили также и о множественности миров, причем не об обитаемых планетах в космосе, а именно о других вселенных.

«1934 год. Англичанин Виктор Гуддард на своем истребителе попал над Шотландией в жестокий шторм и потерял ориентировку. Внезапно, впереди в облаках увидел разрыв. Гуддард рассмотрел внизу на земле только ярко освещенный, словно солнцем, аэродром, странного вида ангары и окрашенные в желтый цвет самолеты. Ничего подобного в Шотландии, как он достоверно знал, не было. Спустя четыре года Гуддард попал на этот аэродром, и увидел окрашенные в желтое самолеты — как раз тогда их начали так красить».

Случай этот Гуддард привел в своих мемуарах, уже будучи маршалом Британских Королевских ВВС…

Отложив тетрадь, физик посмотрел в иллюминатор, где было только черное небо, усеянное звездами.

Потом как-то по-особенному быстро небо стало светлеть. Байлаков взглянул на часы — до посадки оставалось минут двадцать.

Скоро под крыло ляжет город в чаше хребтов, насквозь просвеченный южным солнцем, город просторных площадей, фонтанов и рощ, блещущих днем и мерцающих ночью бетонных арыков вдоль улиц, город, омываемый в летнюю жару горными прохладными бризами.

Душанбе — молодой город, построенный на месте кишлака в тридцатые годы. Но кажется, что он намного древнее Москвы откуда он летит.

Москвы, предки жителей которой когда-то в невообразимой древности пришли именно из этих мест.

Там, на аэродроме их уже ждет машина что доставит их к объекту перехода. Там их ждет другой мир… Другой мир(как быстро он привык) Ждет продуваемый чужими ветрами. палаточно-глинобитный военный лагерь в отрогах гор, так непохожих на эти. Ждет полная неизвестность. И что бы не случилось там, — он и только он будет отвечать за него перед законами земными и небесными.

Аргуэрлайл. Год Синего Ветра. Месяц Звездопада, четырнадцатый день

Великая Степь, подножье священной горы Кесрет-Нэр

Среди степей, днях в трех пути от отрогов Сейхетана, возвышалась почти на три тысячи локтей одинокая гора, получившая еще в незапамятные времена имя Кесрет-Нур — Страж Пустыни.

Это было священное для каждого степняка место. Предания гласили, что именно гора Кесрет-Нур была тем первым камнем, который был положен Высочайшими в основание Аргуэрлайл.

Каждый год в положенное время у ее подножия собирался Великий курултай — собрание вождей всех племен и кланов Степи. Решали здесь дела важные, которые в одиночку не развяжешь. Как правило, касалось это отношений с соседями. Пойти ли войной на Сарнагарасахал, стоит ли заключать торговое соглашение с Крехсором, выдавать ли дочку вождя племени Волка за младшего сына правителя Гахны… Да мало ль дел за год накопилось. Обо всем надо поговорить.

Нынешний курултай стал неожиданностью для вождей племен и кланов, потому как был созван Великим Шаманом Айг-Серинго, хозяином капища у Красной гряды, в спешном порядке и в неположенный час. До традиционного дня сборов оставалось еще три луны. Зачем понадобилось тревожить почтенных людей да еще и приглашать на совет племенных шаманов? Для этого у Айг-Серинго должны быть веские основания. Иначе накличет на свою голову гнев богов и людей.

Едва хозяин Красной Гряды начал говорить, как достопочтенные поняли, что собираться таки надо было. Уж больно важными были новости, принесенные разведчиками из покинутого города Тхан-Такх. Появление неизвестно откуда взявшихся чужеродцев грозило потрясением основ мироздания. На Аргуэрлайле появилась новая сила, и следовало определиться, как себя вести в ее отношении.

— Они отвергают наших богов — Священную Луну и Вечное Небо — великого отца ее! — верещал Хаар Айсах, шаман племени Волка. — Поклоняются Огненной Звезде, знаку Шеонакаллу! Союз с ними невозможен для детей Степи!

Некоторые из присутствующих были с ним согласны. Конечно, никак нельзя дружить со слугами Проклятого. Так повелось с начала времен, что Луна и Звезда враждуют.

— Я не знаю, кто из Высочайших или Могущественных привел их сюда, — заметив колебания среди степняков, молвил Айг-Серинго, — но, наверное, он был к нам благорасположен. Огненная Звезда чужаков — это не отметина Шеонкаллу, а что-то другое. Ибо рядом с ней изображены скрещенные знаки Священной Луны и Вечного Неба. Чужеродцы поклоняются этим символам с равным рвением. Так что сами Высокие указывают нам возможных союзников в борьбе с врагами.

— А почему ты решил, что чужаки будут сражаться за нас? — недовольно бросил сын вождя Хала.

Он носил пояс из стальных позолоченных пластин, что означало предводителя дружины лучших воинов племени.

— И вообще, вдруг они окажутся еще хуже, чем поклонники Неназываемого. Те берут с нас только дань, эти же могут вообще превратить нас в своих холопов.

— Конечно, всего лишь дань! — не сдержавшись, выкрикнул угрюмый старец в шапке, украшенной перьями орла — вождь клана Птиц. — Это ведь не твои сыновья умерли на алтаре Проклятого!

— Успокойтесь, успокойтесь, почтенные! — Айг-Серинго испугался, что спор пойдет по новому кругу и курултай закончится ничем. — Кстати, как показали наблюдения, у чужаков, вроде, нет холопов. Они все равны, как братья. Есть начальники, как и у всех, но власть их не зиждется на страхе и насилии.