Плацдарм

— Ну и не надо — нам меньше работы. Может, у них принято покойников бросать прямо где померли — почем знать? — буркнул лейтенант

— Да нет, — солдат выглядел сконфуженным. Он хочет, чтобы мы их взяли с собой.

Человек вновь что-то залопотал, умоляюще прижимая руки к груди, а потом подбежал к склонившемуся над одним из раненных человеку с лентой, и потащил к покойникам, что-то втолковывая ему, и указывая в их сторону.

Местный знахарь, остановившись у одного неподвижных тел, несколько секунд внимательно смотрел в их сторону, а потом подозвал капитана жестом.

Пожав про себя плечами, Марков приблизился.

Тогда тот опустился на колени, приложив ладони ко лбу жертвы разбойников, что-то пробормотал…

И мертвец… зашевелился. Затем жалобно застонал, приподнялся — и ту же вновь замер, недвижим.

Стоявший рядом Нухаев вздрогнул, и рука его сделала какое-то движение, как будто он хотел перекреститься.

Но лейтенант не испугался (или, если уж по честному, почти не испугался).

Во первых, покойники, как известно, оживать не могут, во вторых — он почти мгновенно догадался — в чем тут дело.

Черт возьми, неплохо придумано! Вогнать в человека стрелу с парализующим снадобьем, а уж потом без помех скрутить и взять в плен. Тут ведь наверняка процветает работорговля, а значит, нет никакого резона убивать тех, кого можно выгодно продать… Странно, что у них на Земле до такого не додумались.

Чтобы подтвердить догадку, он подобрал одну из валявшихся стрел.

Древко было не круглым, как он ожидал, а аккуратно — без заноз и заусенцев, оструганным на восемь граней.

Так и есть — недлинное тонкое жало костяного (хм) но острого наконечника, хранило в бороздках что-то похожее цветом и видом на битум.

Навершие стрелы украшало деревянное утолщение, не дававшее ей, видимо, втыкаться глубоко в тело жертвы.

Все продумано — если человек — это товар, то зачем его портить?. Да, гадость конечно — типичная феодальная дикость. Ну ничего — мы тут наведем порядок…

Подумав так, он отправился туда где санинструктор хлопотал над раненными.

Было их мало — два разбойника, поймавшие пули в ноги, ефрейтор Коркин, слабо стонущий из под скрывшей лицо повязки, да еще экипаж подбитого бронника.

К счастью никого серьезно не обожгло. Только кисти рук и лица, опаленные брови, да краснота на спинах и шеях.

Маскхалаты конечно к чертям — ну и черт с ними.

Нет — рядового Смагина, кажется, зацепило всерьез.

Он тихо шипел сквозь зубы, не в силах раздвинуть заплывшие красные веки с начисто сгоревшими ресницами. Вся верхняя часть лица приобрела цвет, неприятно напоминающий свежеободранную тушу. Из трещин лопнувшей кожи сочилась белесая сукровица. Кажется, Макеев поторопился сказать, что тяжелых у них нет.

Как бы не пришлось отправлять парня на Землю.

Повернувшись, капитан обнаружил, что к ним направлялся тот самый парень с травяного окраса лентой на шапчонке.

Должно быть, как истый служитель Эскулапа он хотел предложить свою помощь. Удрученный санинструктор только отмахнулся от него, но тот не обратил внимания, лишь заинтересованным взглядом скользнув по разложенным на брезенте медикаментам и инструментам.

Потом присел на корточки рядом с увечным, положил ладони ему на щеки — и багряный, налитый кровью ожог начал бледнеть буквально на глазах.

Все присутствующие с открытыми ртами наблюдали за происходящим.

— Ну, прям Джуна Давиташвили! — только и вымолвил Марков.

— Электросекс! — восхищенно подхватил стоявший рядом Чуб.

— Кто? — переспросил капитан.

— Электросекс, товарищ командир, — смущенно повторил боец. — Или электросенс? Ну, так вроде называют тех, кто может всякую такую… ну, кто, в общем, без лекарств лечит. — Слышал я про такое, — с толикой профессиональной ревности сообщил старшина-медик. Вроде называется лечебный гипноз: человеку внушают что он здоров, и он выздоравливает. Даже паралитиков так можно на ноги поднять, говорят.

— Что тут у вас? — полюбопытствовал незаметно подошедший Макеев.

— Да вот, цирк бесплатный, — отозвался Георгий. — Местный экстрасенс проводит сеанс исцеления руками.

— Ну-ну, — заинтересовался майор. — И успешно?

— Да вроде как…

— Тогда молодец! Надо бы его на довольствие поставить!. И сто грамм боевых налить. Не видишь, человек умаялся.

Лекарь и впрямь выглядел не лучшим образом. Весь осунулся. Кожа из темной стала какой-то серой.

Вдруг, растолкав товарищей, вперед пробился Серегин, подсел к эскулапу и протянул ему обе руки. Тот отрицательно покачал головой, отводя мягким движением ладони солдата. Но парень настойчиво протянул их вновь, при этом указав на вполне пришедшего в себя Смагина.

Целитель еще секунду поколебался, но все же взял Артема за запястья и прикрыл глаза.

Через минуту-другую его глаза живо заблестели.

А Серегин, напротив, почти мгновенно побледнел и осунулся, по его телу несколько раз пробежала легкая судорога.

После того, как «донора» передернуло в третий раз, местный экстрасенс решительно отпустил ладони Артема, затем несколько раз надавил пальцами на какие-то ведомые одному ему точки на запястьях лейтенанта и пошел к раненым.

— Вот так, подзарядил человека, — хрипло бросил Серегин Макееву.

— И зачем? — бросил тот.

— Надо было, — не по-уставному ответил рядовой. — Он нашему помог…

— А ты как узнал? — недоумевающе спросил его Марков.

— Догадался, — устало бросил Серегин и, опустив веки, замер.

Выглядел он, что называется, «краше в гроб кладут».

— Наверное, теперь и врачи будут не нужны, — тихо пробормотал он, расслабленно вытягиваясь на земле.

Глядя на парня, Макеев тяжело вздохнул.

Да, отчего-то ему становилось все тревожнее. Экстрасенсы, способные не только лечить, но и выпить из человека всю силу. Странная шестилапая скотина, бывшая у разбойников похоже место собаки или дрессированного льва. Непонятно чем и как уничтоженная бронеединица.

Вообще-то некие догадки насчет последнего у майора уже появились. Но с одной стороны, выглядели они уж совсем бредово — даже на фоне всего того, что он увидел и узнал в последние дни и часы. А с другой, если они и впрямь имели хоть какое-то отношение к действительности, то не лучше ли им будет быстренько смыться обратно в свой мир и плотно-плотно закрыть за собой двери?

Тут ему в голову пришла мысль совсем уж неуместная: а что, если эти самые двери закрыть уже не получится?..

…- Товарищ майор! — позади Макеева стоял связист с наушниками. — Есть связь с вертолетом!

Вначале комроты ничего не услышал — эфир был девственно чист. Но потом, сквозь шорох далеких грозовых разрядов пробился хриплый надтреснутый звон, который обычно издают скверно налаженные ларингофоны.

— Борт 1-01 на связи, как слышите меня, прием. «Кентавр», ответьте «Стрекозе», как слышите меня?

— Здесь Макеев! — радостно рявкнул в микрофон майор. — Слышу вас хорошо, «Стрекоза».

— Идем точно на двуглавую гору, вас пока не видим. Подожгите дымарь или дайте ракету.

— Лады. Только… «Стрекоза», а вы бы подальше от нас сесть не могли? А то тут у нас полсотни аборигенов, как бы они в штаны не наделали, глядя на вас.

В наушниках несколько секунд слышалось лишь гудение ларингофона и треск помех.

— Ну, уж нет, — наконец ответила «Стрекоза». — Воздушный цирк в этих горах я устраивать не буду. А местные пусть привыкают.

Аор, с насмешливым высокомерием наблюдал за суетой целителя. Эта порода магов так и не поймет, что по-настоящему мудрый кудесник никогда не торопится. Как видно, наставники не смогли вбить ему в голову эту простую истину.

Впрочем, не целитель волновал его по настоящему. Он наконец понял — что самое необычное было в войске, расправившемся с шайкой Горнака Весельчака. Не метатели извергающие целые ливни металлический стрелок, и не нетвари в железном панцире. На «зеленых» почти не было оберегов. Кое у кого имелись слабенькие амулеты на шеях, но и только.