Бесстрашная

– Ты не должен забывать о себе. Илке это очень огорчило бы.

Патрик глубоко вздохнул:

– Я не представлял себе жизни без нее. Шарлотта взяла его за руку:

– Я знаю. Со мной было то же самое, когда Найджел умер. Но мы должны жить ради своих детей.

– Как ты выстояла? – спросил Патрик.

– Не сразу. Я и не смогла бы с этим справиться, если бы у меня не было Алиции, а я должна думать о ней.

– У меня с сыном совсем иначе. Улисс живет собственной жизнью. Он во мне не нуждается.

– Возможно. Но зато ты обязан думать о ранчо. Ты должен вернуться к работе, мой дорогой.

– Я говорил это себе сотни раз. Но мысль о том, что, проработав весь день, я должен буду вернуться в пустой дом… – Его голос задрожал. В глазах Шарлотты он прочел сочувствие и понимание.

– Знаю, мой дорогой. Я возненавидела Гленхэйвен-Холл. Каждый раз, когда поворачивала за угол, я опасалась, что увижу Найджела. И это было выше моих сил. Потому-то я и уехала. – Лицо Шарлотты просветлело. – А знаешь, есть прекрасная возможность решить наши столь похожие проблемы сообща. У меня пока что нет желания возвращаться домой, а этот дом, несомненно, нуждается в заботе женщины, чтобы пробудить его к жизни. Если бы я осталась, мы могли бы помочь друг другу пережить самое тяжелое время.

Патрик вздохнул. Хотя их брак был не просто испытанием, а несчастьем, они расстались по-дружески. Но сейчас он не был уверен, что хочет, чтобы кто-нибудь взял на себя обязанности Илке.

– Пожалуйста, не думай, что я пытаюсь занять место Илке. Это не входит в мои намерения. И все же мы оба знаем, что много лет назад я причинила тебе серьезные неприятности. Поэтому я хотела бы воспользоваться возможностью загладить свою вину.

– Ты очень откровенна.

– Я слишком стара и слишком устала, чтобы говорить одно, а думать другое.

Она совсем не была похожа на женщину, которую он помнил. Прежняя Шарлотта любила словесные игры. К тому же она не могла приготовить даже чай. Та Шарлотта не знала, как вскипятить воду. Прежняя Шарлотта никогда не сделала бы такого бескорыстного предложения.

– Я ценю твою доброту, но не могу ею воспользоваться.

– Ты оказал бы мне огромную услугу, и Алиции тоже. Она страстно желала посмотреть американский Запад. Мне бы не хотелось ее разочаровать.

– Неужели это говорит Шарлотта Деверо, первая красавица Пэтчеза? Неужели это ее голос я слышу? Я-то думал, ты ненавидишь домашнее хозяйство.

Ее улыбка стала шире, при этом на щеках обозначились восхитительные ямочки, о существовании которых он почти забыл.

– Я вовсе и не собираюсь сама заниматься уборкой и мыть полы. И все же я знаю, как вести хозяйство в большом поместье. Гленхэйвен-Холл… О, да там больше ста комнат! – Она снова взяла его за руку. – Пожалуйста, Патрик. Мне надо чем-то занять себя.

На минуту Патрик вспомнил, с какой легкостью она им когда-то вертела. Но он отогнал эту мысль.

– Я буду счастлив, если ты тут поживешь.

– О чем у вас тут речь? – спросила Алиция, входя с Улиссом в гостиную.

– Ваша матушка согласилась пожить здесь и привести этот дом в порядок. – Патрик не обратил внимания на мгновенно мелькнувшее на лице Улисса недовольство.

Алиция в восторге захлопала в ладоши: – Я буду счастлива. По правде говоря, мистер Прайд, ваше ранчо просто очаровало меня. Я горю желанием узнать побольше о нем и о вас.

Велвет сидела за столом, когда в кухню вошла Райна.

– Мама, – сказал она, – фамилия Готорн что-нибудь говорит тебе?

Велвет была так изумлена, что чуть не уронила тарелку.

– Ты сказала – Готорн?

– Так, значит, ты слышала эту фамилию раньше?

– Она принадлежит одной красивой даме… Райна пожала плечами:

– Думаю, можно назвать ее красивой, если тебе нравится такой тип.

– И при ней был красивый светловолосый джентльмен?

– Этого я не заметила. С ней был Улисс.

Велвет не могла не заметить горечи в голосе дочери и боли в ее глазах.

– Он сказал тебе что-нибудь неприятное?

– Нет. Он просто представил меня Алиции Готорн.

– Алиции? Даму, которую я знала, звали Шарлотта.

– Ну а эту зовут Алиция. Не могу сказать, что она произвела на меня сильное впечатление. У нее очень странный акцент, и на ней самая замысловатая сбруя, какую я когда-нибудь видела.

Странный акцент? Модная одежда? Велвет размышляла. Она слышала, что у Шарлотты и Найджела была дочь.

– Должно быть, это дочь Шарлотты Готорн. А что она делает на ранчо Прайда?

– Ты хочешь сказать, кроме того, что строит глазки Улиссу?

Велвет не отозвалась на замечание Райны.

– Должно быть, графиня приехала к Прайдам погостить. Если только я что-нибудь понимаю. У нее всегда было больше дерзости, чем…

– Какая графиня?

– О, это долгая и печальная история, солнышко.

– Похоже, что ты недолюбливаешь эту графиню.

– По правде говоря, она мне очень нравилась. И я была бы счастлива снова ее увидеть. Но она живет по собственным правилам.

Райна смотрела на мать с нескрываемым любопытством.

– Ты никогда не говорила мне, что знала графиню. Велвет сжала губы. Было столько всего, о чем она не рассказывала дочери!

– Почему графиня «как-ее-там» приехала к Прайдам? Они были друзьями?

– Не совсем так.

Велвет указала Райне на стул и уселась сама.

– Думаю, пора тебе узнать о прошлом Прайдов. Помнишь тот день в булочной, когда мальчишки наговорили вам столько ужасных вещей?

– Какое отношение это имеет к графине?

– Самое прямое. Она причина того, что Улисс незаконнорожденный.

Глаза Райны расширились от изумления.

– Я знаю, что родители Улисса не были женаты, когда он родился. Но не понимаю, как это может быть связано с какой-то английской леди.

– Она была первой женой Патрика.

– Что?

Райна так резко вскочила на ноги, что опрокинула стул. Теперь она стояла перед матерью в воинственной позе – руки на бедрах, щеки горят, глаза сверкают – и смотрела на Велвет сверху вниз.

– Я никогда не забывала об этом дне. Я пришла домой и спрашивала тебя, что означают слова «шлюха» и «ублюдок». Ты сказала мне, что «шлюха» – это женщина, которая продает свою любовь несчастным одиноким мужчинам, чтобы сделать их немного счастливее, а «ублюдок» – человек, родители которого не были женаты. Ты даже сказала мне, что была шлюхой, но перестала ею быть задолго до того, как вышла замуж за папу. Если ты сказала мне это, то почему не сказала остального?

Велвет нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Она поставила на место опрокинутый Райной стул и посмотрела дочери прямо в глаза:

– Чтобы быть полностью откровенной, скажу тебе, что у шлюх в обычае иметь тайны. И у меня они, конечно, были. Я могла бы взорвать весь Фредериксберг, если бы рассказала так называемым порядочным женщинам кое-что об их мужьях и сыновьях. Но если я хранила чужие секреты, то, уж конечно, не могла не сделать этого для людей, которые были мне дороги.

– Значит ли это, что Алиция – дочь Патрика? Велвет постаралась собрать все силы и не заметить, что в глазах ее дочери блеснула надежда.

– Нет, солнышко, ее отец Найджел Готорн, граф Гленхэйвен.

– Значит, она и в самом деле леди! Я подумала, что Улисс назвал ее так, чтобы уязвить меня и показать, что я могу быть чем угодно, но только не…

Райна прекратила ходить по комнате и снова села:

– Так ты и графа знала?

– Да. И твой отец тоже. Они были очень привязаны друг к другу. Твой отец однажды спас жизнь Найджелу. Граф приехал в Техас поохотиться. Он выслеживал кугуара и очень серьезно повредил ногу. Твой отец перевязал ее лучше любого доктора. А Патрик принес его на руках на ранчо, где Илке его выходила.

– Я что-то не понимаю. Если Илке и Патрик были женаты, то при чем тут Шарлотта?

– Илке и Патрик не были в то время женаты. Шарлотта была женой Патрика, а Илке была их экономкой.

– Но Илке рассказывала мне, как она влюбилась в Патрика, когда была еще девчонкой. Почему же они тогда не поженились?