Высокий, сильный, опасный

– Почему? – встревожилась Дженнифер. – Ей что-нибудь делали?

– Нет. Просто мы хотим, чтобы она как следует отдохнула.

– Можно мне остаться с ней?

Медсестра, хорошенькая брюнетка, тепло улыбнулась ей:

– Ваша мама предполагала, что вы захотите это сделать, и велела мне отправить вас домой, как только закончатся приемные часы.

Дженнифер вспыхнула, услышав, как Дрю тихо засмеялся у нее за спиной.

– Правда, – сказала девушка, – она хорошо себя чувствует, крепко спит. Идите домой. Поверьте, кресла, на которых вам придется коротать время, страшно неудобные. Вот если ваша мама решится на операцию, тогда вам придется провести здесь одну-две ночи.

– Спасибо. Спасибо вам за нее.

– Она просто прелесть.

Дженнифер подошла к матери. Эбби мирно спала, дрожь ее почти не тревожила.

– Я люблю тебя, мама, – прошептала Джен и поцеловала ее в щеку.

Эбби ее не слышала, но Дженнифер нужно было это сказать. Она снова поблагодарила медсестру и вышла из палаты.

В машине Конар уселся впереди, рядом с Эдгаром. Дженнифер и Дрю устроились на заднем сиденье. Когда они вернулись, было уже поздно. У дома стояла незнакомая машина. Наверное, очередной полицейский заступил на дежурство, подумала Дженнифер и вошла в дом с Дрю и Эдгаром, а Конар отправился поговорить с охранником.

– Может быть, приготовить чай? – спросил Эдгар.

– С удовольствием, – отозвался Дрю.

Вошел Конар.

– Пойду к себе, – объявил он. – Завтра предстоит ранний подъем и долгий день. Тебе, Дженнифер, тоже, кстати, не мешало бы лечь пораньше, – напомнил Конар и вышел.

– Пожалуй, и я пойду, – сказала она. – Спокойной ночи.

Дженнифер поднялась по лестнице и, казалось, навечно замерла в коридоре. Дверь в комнату Конара была закрыта. Она робко подошла и, поколебавшись, постучала. Он открыл ей, замотанный в полотенце. Конар только что вышел из душа.

– Послушай, я хочу извиниться, – сказала она.

– Да? Ну спасибо.

– Мне, правда, жаль…

– А я, честно говоря, устал от перемен твоего настроения. То ты со мной, то обвиняешь меня бог знает в чем.

– Но я не…

– Что не? Ты не веришь, что я убийца? Ты хоть слушай, что говоришь!

– Я… – Она умолкла и опустила голову. Как тяжело! – С тобой я чувствую себя в безопасности.

– Я этого и добиваюсь. И полицейских нанял именно с этой целью. Подожди минуту, – бросил он, вошел в комнату, взял что-то с кровати и вернулся.

В руках у него был Риппер. Пес радостно залаял. Конар сунул собаку Джен.

– Он будет охранять твой покой, – сказал Конар. – И поднимет страшный лай из-за малейшего шороха.

Она так растерялась, что даже не нашла, что возразить. Такого унижения ей еще не приходилось испытывать. Он захлопнул дверь у нее перед носом.

– Негодяй, – прошептала она в закрытую дверь, слезы застилали глаза.

Дженнифер быстро прошла к себе. Ей не хотелось, чтобы Эдгар или Дрю Паркер застали ее плачущей перед закрытой дверью комнаты Конара Маркема. Она заперлась, сопя от злости на самое себя, положила Риппера в ногах кровати и отправилась в ванную смывать слезы. Она представила, как ее героиня разговаривает с психоаналитиком.

– Вам больно, мисс Валентайн, действительно больно, или это оскорбленное самолюбие, задетая гордость?

– Мне больно, – сказала Дженнифер зеркалу. – Черт бы его побрал! – Она вернулась в спальню. – Да, сегодня ночь не для кружев, опять придется облачаться в майку с плюшевым мишкой, – доверительно сообщила она Рипу.

Пес залаял и завилял крошечным хвостиком.

– Тут только мы с тобой, малыш, – подвела грустный итог Дженнифер.

Она старалась заснуть, но ничего не получалось. Не сказаться ли завтра больной и провести весь день с матерью? Но если Эбби сделают операцию, то ей еще придется отпрашиваться. К тому же завтра важный день. Развязка тайны Джо Пенни. Что они придумали для ее Натали?

Наконец она заснула.

Впервые она не чувствовала, что за ней кто-то наблюдает.

Она проснулась поздно и спала бы дольше, если бы Риппер с лаем не царапался в дверь.

Дженнифер вскочила. Солнечный свет заливал комнату.

– Черт!

Она открыла дверь, выпустила собаку. К ее удивлению, Конар не поднялся сообщить ей, что она припозднилась. Дженнифер бросилась в ванную, встала под душ.

Быстро одевшись, она сбежала по лестнице и обнаружила, что Конар уже уехал.

– Кажется, ему нужно кое-что обсудить с Джо Пенни. Во всяком случае, я так понял, – сказал ей Дрю Паркер. – Я отвезу тебя, и поскольку Конар взял твою машину, он привезет тебя обратно.

– Он что, не помнит, что это моя машина? – пробурчала она.

Дрю слабо улыбнулся.

– Готова? – спросил он.

– Да.

Пока они ехали, Дрю молчал, погрузившись в свои мысли, Дженнифер думала о своем и не пыталась его расшевелить. Потом он начал что-то мурлыкать себе под нос и наконец сказал:

– Дженнифер, ты знаешь, что я оформлял покупку Грейнджер-Хауса для твоей матери?

– Конечно. Она очень любит этот дом.

– Да… Но это роковой дом. Может, от него исходят плохие… флюиды.

– Почему роковой?

– Во-первых, из-за того, что случилось с Ceлией Марстон.

– Но ведь не дом убил ее, Дрю.

– Да, но нашли ее рядом с домом.

– Дом здесь ни при чем.

Он вздохнул, глядя прямо перед собой. Они подъехали к студии.

– Спасибо, Дрю, что подвез.

– Для меня это удовольствие. Послушай, Дженнифер…

– Да? – Она уже приоткрыла дверцу, чтобы выбраться из машины, но внимательно посмотрела на Паркера. – Что, Дрю?

– Ты помнишь комнату Грейнджера? И как я не мог найти потайную лестницу?

– Да. – У нее по коже поползли мурашки.

– Но я совершенно уверен, что она там есть.

– Так вот почему у меня такое чувство, будто за мной наблюдают?

Дрю неловко кивнул.

– А может, и не поэтому. Я не хочу пугать тебя. Я просто хочу, чтобы ты была осторожнее.

– Хорошо. – Дженнифер чмокнула его в щеку, ощутив новый приступ страха.

Ей нужно поговорить с Конаром. Несмотря на то что он выставил ее из комнаты.

Дженнифер закусила губу и отправилась в студию. Предстоял очень долгий день.

Все как-то не заладилось. Дженнифер была занята в первой сцене. Она спорила с Джеем Браденом, то есть со своим мужем, старым Рэнди Роком, потом, пройдя мимо Конара, выбегала на улицу, поддерживая живот. Дженни Синклер и Ханна Джитер, сценаристки, работающие под началом Дага, яростно возражали. У обеих были дети, и дамы утверждали, что на таких сроках живот незаметен.

– Тогда пусть ее тошнит, – смирился Даг.

После ее ухода шла большая сцена с участием Конара, Джея, Энди, Серины, Хэнка, Веры и Келли. Несмотря на множество занятых актеров, съемки шли без помех.

Дженнифер переоделась в телесное трико, накинула халат и вернулась на площадку. Снимали эпизод, когда сестра героини обнаружила тест на беременность. С этой сценой быстро закончили, и большинство актеров на сегодня освободились.

– Позвони, – сказала Серина Дженнифер. – Может, проведем уик-энд вместе?

– Было бы неплохо. Мне только нужно заехать в госпиталь.

– Разумеется.

– Но все равно давайте попробуем собраться.

– У меня в субботу свидание, – улыбнулась Серина. – Но это еще не точно.

– Свидание? И с кем же?

– С полицейским.

– С Лайамом?

– Да. Ты не одобряешь?

– Почему? Очень одобряю. Он милый, приятный, надежный человек.

Почти все разошлись. От кондиционера потянуло холодком. Дженнифер поежилась и поглубже запахнула халат.

– Как я понимаю, сейчас будут снимать мою сверхсекретную сцену, – сказала она.

– Удачи, – улыбнулась Серина.

Дженнифер кивнула и отправилась на съемочную площадку. Там устанавливали свет и декорацию спальни и ванной Натали Валентайн. Опустевший павильон выглядел жутковато. Слева и справа высились стены дома Валентайнов, ресторана, конюшни, каких-то коттеджей, кочующих из сериала в сериал. Здесь хранились декорации, которые легко подходили к любому фильму. Были и уникальные вещи, которые использовались только раз, слишком дорогие, чтобы их просто выбросить. Сейчас площадка являла собой пустой дом. На столах остались неубранные чашки. Два бокала с мартини стояли около вазочки с оливками.