Рыжеволосая танцовщица

– Все в порядке, Велма, – холодно произнес он. – Я полагаю, у Сабрины что-то очень срочное. Я прав, дорогая? – обратился он к Сабрине. Он игриво обнял ее за талию, но за этой игривостью чувствовалась сила. – Рад тебя видеть.

– Он еще рад меня видеть! – выпалила Сабрина. – Послушай, Алекс, тебе не кажется…

– Я в курсе твоих дел, дорогая, – предупредил ее он.

Алекс повернулся к обоим посетителям:

– Прошу меня извинить, джентльмены. Жду вас чуть позже.

Мужчины стали покорно собирать свои бумаги.

Сабрина заметила, что они обменялись понимающими взглядами.

Алекс повернулся к Велме.

– Велма, будь добра, позаботься, чтобы меня не беспокоили.

Сабрина выждала, пока дверь кабинета закрылась.

– Алекс, ты хотя бы понимаешь, что ты наделал?! – выпалила она, пытаясь вырваться из цепких рук Бен-Рашида.

Он неохотно отпустил ее и присел на край стола, скрестив на груди руки и не без удовольствия наблюдая за ее разгневанным, раскрасневшимся лицом.

– Слушай, а ты не могла бы вести себя поприличней? – сказал он. – Что мне потом сказать этим двум господам?

– Что хочешь. Это уже твои трудности. Мне до них нет никакого дела.

– Они тебе не понравились? – улыбнулся он. – Уверяю тебя, это симпатичные ребята. Но если они тебе почему-то не нравятся, я постараюсь, чтобы ты с ними больше не встретилась.

Сабрина мысленно сосчитала до десяти.

– Я их не знаю, и мне до них нет дела. Ну а если они имеют какое-то отношение к тебе, то я тем более их знать не хочу!

– Прекрасно, Сабрина. Я и не хочу, чтобы ты зналась с другими мужчинами. Ты – моя и только моя.

– Слушай, перестань говорить ерунду! – взорвалась она. – Ты отлично знаешь, почему я здесь. Как ты мог это сделать?! А впрочем, что здесь удивительного? Чего еще можно ожидать от столь жестокого человека, от такого эгоиста? – Сабрина возбужденно ходила взад и вперед по кабинету, затем остановилась прямо перед ним, с яростью глядя ему в лицо. – Как ни оторван ты от жизни в своей башне из слоновой кости, постарайся все же понять, что большинство людей работают не для развлечения, а чтобы заработать на кусок хлеба!

В его глазах блеснул огонек, а на щеке дернулся мускул.

– Когда ты узнаешь меня получше, Сабрина, то поймешь, что мне и самому работать приходится очень много. Кроме того, я обеспечиваю работой десятки тысяч человек.

– И после этого ты возомнил себя царем и Богом? – съязвила она.

Алекс выругался себе под нос.

– Успокойся, Сабрина. Пойми, я был вынужден это сделать!

Ее глаза вспыхнули огнем.

– Вынужден? Кто может вынудить всемогущего Алекса Бен-Рашида сделать что-либо?

– Ты, Сабрина, – усмехнулся он.

– Я?!

– Если бы ты согласилась тогда поехать со мной, мне не пришлось бы прибегать к этой мере. Я собирался предложить тебе работу в «Седихан петролеум».

– Да? И какую же?

– Любую, какую захочешь. Секретарем, бухгалтером, все, что тебе подойдет. Я обещал дать тебе время привыкнуть ко мне.

Он встал и подошел к ней. Она инстинктивно отшатнулась.

– И у тебя все еще есть это время, Сабрина, – ласково проговорил он. – Неужели ты решила, что я лишу тебя твоей работы, не предложив что-нибудь получше? А платить буду вдвое больше.

– И ты не сомневался, что я приму это с благодарностью? К твоему сведению, моя работа мне нравилась и вполне меня устраивала. Мне твои благодеяния не нужны!

Пальцы Алекса крепко сжали ее запястья.

– Может быть, тебе и доставляет удовольствие крутить задницей для всех мужчин подряд, – произнес он, – но я этого допустить не могу. Ты должна принадлежать только мне. Только мне, ты слышишь? Целиком и безраздельно!

Он все крепче прижимал ее к себе, и последние слова прошептал ей прямо в ухо.

Несмотря на то что она была зла на Алекса до ожесточения, Сабрина снова почувствовала, что не может противостоять мощному напору его сексуальности. Она ощутила жар его тела, слышала, как сильно бьется под жилетом его сердце. Она хотела оттолкнуть его, но могучие руки Алекса завели ее руки за спину, отчего тело выгнулось, и она прижалась к нему. Лицо Алекса горело, глаза бешено сверкали.

– Видишь, что ты со мной делаешь? – Его губы заскользили по щеке девушки, покрывая ее поцелуями, пока не добрались до ее губ.

У Сабрины вырвался сдавленный стон. Она поняла, что ей ни за что нельзя было приходить сюда. Но было слишком поздно. Теперь она даже плохо помнила, что пришла сюда, чтобы высказать Алексу свое возмущение. Неужели это был только предлог, чтобы оправдать ее подсознательное желание видеть его, чтобы снова испытать ту сладкую истому, которую вызывало у нее одно прикосновение этих сильных рук, этих горячих губ?

Он отпустил ее руки, чтобы обнять за талию. Тем не менее Сабрина не стала его отталкивать. Вместо этого ее руки, словно против ее воли, скользнули под его пиджак, и ее тело еще крепче прижималось к нему.

Он удовлетворенно улыбнулся. Его сильные руки подхватили ее и понесли к массивному креслу, в котором он недавно восседал за столом. Сев в кресло, он усадил ее к себе на колени.

– Почему я испытываю к тебе такую нежность? – прошептал он, играя губами с мочкой ее уха. – Несмотря на то что я безумно хочу тебя, я всегда обращаюсь с тобой так, словно ты из тончайшего фарфора.

Его губы скользнули к ее подбородку.

– Я знал, что ты рассердишься, и ждал такой реакции на известие о том, что тебя уволили, а главное – на причину увольнения, – прошептал он. – Но пойми, у меня не было выбора.

Губы Алекса скользнули еще ниже, к ямочке у нее на шее.

– Прости меня, пожалуйста. Клянусь, ты ни о чем не пожалеешь.

То ли от слов «прости меня», неожиданных в устах Алекса, то ли от тепла его тела, но Сабрина поняла, что ни в чем не сможет отказать Алексу, что она согласна на все.

Он целовал ее губы, а его умелые пальцы расстегивали пуговицы блузки. Застежка бюстгальтера легко поддалась, и Сабрина замерла, когда пальцы Алекса стали нежно ласкать ее грудь.

На минуту Алекс оторвался и с восхищением посмотрел на нее.

– Ты знаешь, – прошептал он, – у тебя самая красивая грудь, какую мне приходилось видеть. Такая грудь создана для ласк и для любви.

Он коснулся губами ее груди, и волна наслаждения прокатилась по всему телу Сабрины. Не отдавая отчета в том, что делает, она стала расстегивать пуговицы его жилета, а потом и рубашки…

– Алекс, взгляни на этот отчет. У меня целый ряд вопросов, – раздался вдруг голос Клэнси Донахью.

На минуту Алекс застыл. Затем крепче прижал Сабрину к себе, обхватив ее обеими руками, словно защищая.

– Черт побери, Клэнси, вечно ты не вовремя! Я же сказал Велме, чтобы меня не беспокоили! Какого черта!..

– Извини, Алекс. Черт бы меня побрал!.. – По голосу Донахью видно было, что он действительно сожалеет о своем внезапном появлении. – Велмы не было на месте, а дело действительно срочное… – Донахью поспешил удалиться.

Алекс ослабил объятия и слегка отстранился от Сабрины.

– На чем мы закончили? – иронично спросил он. Но внезапное вторжение Донахью отрезвило Сабрину. Она вдруг почувствовала слабость во всем теле. Если бы не Донахью, она наверняка бы ответила на ласки Алекса. Девушка тряхнула головой, словно желая прогнать хмель, отстранилась от Алекса и лихорадочно, непослушными руками, запахнула блузку.

Как ни странно, Алекс ее не останавливал.

– Черт побери, Клэнси все испортил, – проворчал он.

Сабрина обратила внимание, что Алекс не стал застегивать рубашку и жилет. Возможно, он сделал это нарочно, чтобы подразнить ее или показать, какую она над ним имеет силу? Да и в самом деле, нельзя сказать, чтобы Сабрина готова была уступить ему совсем уж против своего желания. Она вдруг густо покраснела. Что это на нее снова нашло? Она стала поправлять растрепавшиеся волосы, и блузка снова распахнулась, обнажив грудь.

– Черт побери, Сабрина, что ты со мной делаешь! Я готов взять тебя прямо здесь и сейчас. Да ты и сама не прочь, так ведь? Меня не обманешь.