Страница 35 из 145
– Добрый вечер, господин, – к стойке стремительно подошел мужчина в строгом костюме с темным шейным шнурком. – Это ты ищешь работу?
– Да, блистательный господин хозяин, – поклонился Биката. – Любую работу. Официант, бармен, поломойщик, что угодно. Могу я надеяться…
– Ты не похож на человека, которому нужна работа поломойщика, – заметил хозяин бара, рассматривая Бикату. – Не носят поломойщики и официанты куртки за тридцать тысяч. Да и ботинки у тебя тысяч на пять минимум тянут.
– Жизненные обстоятельства, господин, – вздохнул Биката. – Так случилось, что нужно перекантоваться какое-то время, а я ничего толком делать не умею.
– Бывает, – кивнул хозяин. – Но мне сейчас работники не нужны. В самом деле не нужны, уж извини. Еще совет могу дать на будущее – оденься попроще, если действительно хочешь официантом устроиться, иначе тебе поворот давать будут сразу, неважно, есть место или нет.
– Спасибо, господин, что потратил на меня время, – поклонился Биката. – И за совет спасибо. Я пойду.
– Да-да, – рассеянно кивнул хозяин. – Сири, что там за девица у входа с ноги на ногу переминается?
– Это моя чоки, господин, – пояснил инженер, поворачиваясь. – Мы уже уходим, она не помешает.
– Чоки? – поразился хозяин. – Прости, господин, и с такой чоки ты ищешь работу поломойщика? Да ты на деньги от ее продажи год жить сможешь, если не два!
– Она не продается, господин, – качнул головой Биката.
– Охотно верю, – хмыкнул хозяин. – С такой куколкой и я бы не расстался. Что же у тебя за обстоятельства такие, что ты грошовую работу ищешь? На бирже играл да разорился, что ли?
– Что-то типа того, господин…
– Можно на нее поближе посмотреть?
– Пожалуйста, господин, – кивнул Биката. – Калайя, подойди сюда.
– Добрый вечер, блистательные господа, – поклонилась чоки, приблизившись. – Я Калайя. Рада знакомству, прошу благосклонности.
– Вежливая она у тебя… – пробормотал хозяин. – Юми, поди-ка сюда!
Официантка, как раз закончившая разгружаться у дальнего столика, подхватила на поднос грязные тарелки и, кивнув, скрылась на кухне. Несколько секунд спустя она вынырнула оттуда и подбежала к группе.
– Да, пап? – спросила она.
– Юми, эта девушка – чоки! – сообщил ей отец.
– Чоки?! – глаза Юмии загорелись. – Ух ты! Быть не может! Никогда бы не сказала. Пап, она совсем не такая, как мы на днях смотрели. Те уродины, а эта мне нравится. Давай купим такую же!
– С удовольствием бы, – усмехнулся хозяин бара. – Господин, ты не подскажешь, где такие продаются?
– Сожалею, господин, но такие нигде не продаются. Она сделана на заказ.
– Жаль… – пробормотал хозяин. – И продать ее ты, конечно, не согласишься ни за какие деньги?
– Нет, господин, – качнул головой Биката. – Ни за какие деньги. Исключено.
– Жаль, – погрустнел хозяин. – Ну что же, господин, спасибо, что позволил полюбоваться. Я бы…
– Все бабы – суки!
Раздавшийся за спиной хозяина хриплый голос заставил его с дочерью обернуться. Давешний угрюмый парень, покачиваясь, стоял рядом с ними, держа в руке полную кружку пива. Жидкость угрожающе колебалась.
– Все бабы – суки! – снова повторил парень, плечом отодвигая хозяина и подходя вплотную к Калайе. – И ты тоже сука! Вам от мужиков только одного и надо…
– Господин, нижайше прошу… – хозяин бара тронул его за плечо, но тот только отмахнулся.
– Вы только и думаете, как бы побольше денег из мужиков вытянуть, а когда деньги кончатся, только вас и видели! – глаза пьяного угрожающе налились кровью. – Развод, раздел, и поминай как звали. Гиены…
– Господин… – снова тронул его за плечо хозяин.
– А ты не лезь! – заорал дебошир, поворачиваясь к нему. – Думаешь, эта сучка, – он ткнул свободной рукой в Юмию, – тебя любит? Да она такая же, как все! Пока бабки в кармане шелестят, все они добренькими прикидываются, а потом!…
– Биката, я не понимаю, – сообщила Калайя. – Шаблон поведения не распознан. В соответствии с косвенными данными отмечена повышенная агрессив…
– Молчи, стерва! – рявкнул парень. – Да я тебя!
Широко размахнувшись, он выплеснул в лицо Калайе содержимое своей кружки. Коричневое пиво потекло по коже, волосам, пальто чоки. Тихо охнула Юмия.
– Калайя – самозащита – блокировать нападающего! – быстро скомандовал инженер. – Мягкий режим, – спохватившись добавил он. Вряд ли хозяину бара понравится, если его клиента, пусть и буйного, начнут возить физиономией по полу, да и афишировать на людях результаты его тайной работы не следовало.
Руки чоки с удивительной быстротой метнулись вперед и перехватили предплечья дебошира, разведя их в стороны. Потом она резким движением повернула пьянчужку спиной к себе, перехватила его руки и скрутила их за спиной так, что его выгнуло назад.
– Нападающий блокирован, – звонким голосом без тени эмоций произнесла она. – Ожидание указаний. Рекомендуется вызвать службу безопасности.
Дебошир дернулся, но стальная хватка чоки не позволила ему освободиться.
– Сука! – заорал он, вырываясь. – Пусти, сволочь! Морду разобью!
– Господин, – наконец опомнился хозяин бара. – Ты можешь приказать своей чоки завести его в подсобное помещение? Вон туда?
– Могу. Калайя, режим принудительного сопровождения объекта. Доставить вон в то помещение. Действуй.
Не обращая внимания на вопли пьяного, Калайя развернула его и повела в подсобку. Хозяин повернулся к посетителям, которые с удивлением наблюдали за сценой, и принялся извиняющеся кланяться, после чего нырнул в дверь вслед за Калайей. Юмия шмыгнула за ним. Биката обменялся с барменом взглядами и шагнул следом.
– Калайя, – приказал он, – размести голову объекта под водопроводным краном.
– Да, Биката, – чоки послушно нагнула пьяного так, что его голова оказалась над мойкой. Тот продолжал дергаться и нечленораздельно ругаться. Биката повернул вентиль, пустив струю ледяной воды, и ругань перешла в постепенно затихшее нечленораздельное бульканье.
– Так его! – мстительно пробормотала Юмия. Ее кулачки сжимались, глаза сузились.
– Вообще-то у меня "отрезвин" есть, – задумчиво сообщил хозяин. – Я думал ему пару таблеток скормить. Но это тоже метод. Знаешь, господин, наверное, его можно перестать охлаждать.
– Калайя, отпусти объект, – скомандовал Биката, выключая воду. Освобожденный пьяница какое-то время стоял, упираясь руками в раковину, с его длинных волос текла вода. Он тяжело дышал. – Госпожа Юмия, наверное, его нужно вытереть. На улице холодно, он простудится.
– Вот еще… – фыркнула девушка, но взяла вафельное полотенце и принялась вытирать незадачливому клиенту волосы. Тот вяло попытался оттолкнуть ее руку, но девушка ударила его по предплечью, и он покорно затих.
– Авось не простудится, – наконец сказала Юмия, отбрасывая полотенце. – Пап, он не заплатил.
– Да ну их, эти деньги, – отмахнулся хозяин. – Чем быстрее от него избавимся, тем лучше. И так скандал на людях устроили. Сейчас дверь отопру, пусть гуляет на все стороны света.
Он пошарил в кармане, достал связку ключей и открыл дверь в дальнем конце комнаты. За дверью виднелся темный грязный переулок. Потом он подошел к парню и подтолкнул его в спину. Тот, спотыкаясь и пошатываясь, побрел к двери и вышел. Кажется, он не соображал ни где он находится, ни что делает.
– Катись давай, – напутствовал хозяин пьянчугу, запирая дверь.
– Ты не станешь вызывать полицию, господин? – полюбопытствовал Биката.
– Зачем? – пожал плечами хозяин. – Только еще один скандал устраивать, дурную славу бару создавать! Проспится – самому стыдно будет, если вспомнит, конечно. Бросила девушка, с кем не бывает. Ну что… кстати, как тебя зовут, господин?
– Я Биката Тамурасий. Раз знакомству, прошу благосклонности.
– Я Матари Икэра, – кивнул хозяин бара "Ракутиндэ". – Радость взаимна, благосклонность пожалована, молодой господин. Эта вертлявая особа – моя дочь Юмия, прошу любить и жаловать. Юми, займись Калайей. Посмотри, нельзя ли отчистить пальто. Если нет, я оплачу химчистку. Так вот, что касается работы. Господин Биката, как я уже сказал, мне не нужны работники. Однако твою Калайю я бы с удовольствием взял… нет-нет, я не то имею в виду, – поспешно добавил он, заметив протестующее движение инженера. – Я не о покупке. Я бы взял ее в аренду, или как там это назвать. Она бы поработала пока здесь кассиром. Она красивая, клиентов привлечет, и считать наверняка умеет. Мы уже давно подумывали о чоки-кассирше, но все как-то подобрать по душе не могли. Жалование я бы платил тебе, а работала бы она. Что скажешь?