Страница 17 из 26
– Ты не спеши, – сказал заботливо Тополев. – Успеешь.
Максим сделал пару глотков и ощутил, как приятное тепло разлилось по жилам.
– Соберись, – произнес Тарас, не оборачиваясь. – Помни, ты сильнее их. Во много раз сильнее. Я знаю, ты сумеешь.
Максим посмотрел в окно. «По ком же ты, мать-природа, нынче слезы льешь? Не по мне, – вдруг подумал он зло. – Я выживу. Я обязательно выживу и вернусь. Плачь по этим… ловкачам».
Он решительно завинтил крышку фляжки и отдал ее Антону.
– Я справлюсь, – кивнул Максим. – Но если что…
– Никаких «если», – жестко перебил его Тарас. – Нас ждет работа. У тебя еще много любви, открытий и радости впереди. Это просто этап. Очень неприятный этап твоей жизни. И последнее. Тебе сейчас будет очень больно. Так больно тебе не было никогда в жизни. И страшно. У тебя будет только одиночество, боль и страх. Разбуди в себе ненависть. Помни о нас. Помни о справедливости. О своей матери, Максим. Тебя сейчас будут убивать. Хладнокровно и безжалостно. Ты многое поймешь в эту ночь. О себе и о людях… Но помни. Ты – прав! Ты – силен! И ты с нами…
Максим поиграл желваками.
– Вы это уже проходили, – понял он. Петровский промолчал.
– В жизни много этапов, – ответил он. – Все произойдет, как у меня дома, помнишь? Ты потеряешь сознание и через пару часов придешь в себя. Ни о чем не беспокойся. Утром тебя найдут наши люди. В офисе за кружкой кофе ты выберешь себе фамилию. Потом сменим квартиру, заберешь маму, женишься. Максим Дронов умрет сегодня ночью и возродится через несколько часов новым, чистым, как младенец, человеком. С планами на будущее… – Тарас умолк, всматриваясь в темноту за стеклом.
– А когда такой этап проходили вы?
– В который из разов? – горько усмехнулся Петровский.
– Мы заберем тебя, – поспешил заверить Тополев. – Просто останься на месте и подожди. Рано-рано утром.
– Помню, – вновь кивнул Максим.
– Давай, – кивнул Тарас. Разговор был окончен. Максим оглядел салон и решительно открыл дверь.
– Тарас… Я все сделаю, как надо. И я… Скоро буду, – бросил Максим напоследок.
Снаружи ждали ветер, дождь и мрак. Максим поежился, засунул руки в карманы куртки. Все-таки подходящий они выбрали вечерок для расставания с жизнью.
«Мерседес» Петровского мигнул огнями стоп-сигналов и с легким урчанием рванулся прочь. Максим остался совершенно один на пустой дороге.
«Клянусь, – сказал он себе, подняв голову к черному небу. – Обещаю, что вернусь к тебе, Семен. Что бы ни говорили Петровский и Антон, я все равно вернусь к тебе, гад. А что с тобой сделать, я решу позже. Вернее, сразу после того, как узнаю, что со мной задумал сделать ты».
Он посмотрел на свое отражение в луже…
… и встретился взглядом со своим отражением в зеркале ванной.
– Понял? – спросил жестко тот, проснувшийся. – Вспомнил нашу клятву? Теперь мы вместе?
Максим почти вплотную приблизил к зеркалу лицо.
– Сукин ты сын, – произнес он. – А когда мы с тобой были не вместе?
Через несколько минут Максим осторожно прокрался в комнату и, сняв телефонную трубку, нажал кнопку.
Мама подошла почти сразу.
– Ма, это опять я, – сказал Максим, стараясь, чтобы голос его звучал максимально беззаботно. – Прости, что беспокою. Ты не подскажешь мой старый рабочий телефон?
Петровский сидел с коммерческим директором уже около часа, в который раз убеждаясь, что коммерция – это не его. Тараса сейчас вообще мало что интересовало, кроме истории с Максимом. Он почти не спал этой ночью.
Вернувшись из отделения милиции, они с Антоном занялись картотекой. Перевернули всех – и мертвых, и живых. Потом устроили ночные консультации с Вепрем. Тот не сказал ничего дельного.
Зачем ему нужен был Дронов? Тарас видел только одно применение. Максим через несколько дней, а может быть, и часов, должен был превратиться в идеальное орудие убийства. Неуязвимое и неотвратимое.
«Ну почему же так… – размышлял Тарас, косясь на разложенные коммерческим директором красочные графики. – Почему за все приходится платить? Почему ничего, даже бессмертие, нельзя получить просто так?»
Коммерческий водил пальцем по схеме, что-то доступно объясняя. Увлеченно так тыкал аккуратным ухоженным пальцем. Игорь Нелетов был настоящим профессионалом и в бытность свою на вольных хлебах построил с нуля не одну крупную компанию. Тарас постарался вспомнить его резюме. Вроде бы целых четыре. После таких успехов Игорь немного расслабился, решил, что ему теперь все по плечу, организовал ребят с подставными фирмами и вышел на большую дорогу. Банки, кредиты и деньги сыпались, как из рога изобилия. А потом его пришли убивать из подставленного банка, давшего его очередной крупной компании огромный кредит. Как с удивлением осознали позже банкиры, «невозвратный».
Так Игорь Нелетов познакомился с Петровским.
– Вот ты заладил: рынок, рынок, – включился в разговор Тарас, попыхивая трубкой. – А какой для нас рынок? У нас же объемы крошечные, а стоимость – ого-го!
– Рынок нас ждет, Тарас Васильевич, – помотал головой Нелетов. – Я уверен, попробовать можно по нескольким направлениям сразу. Наметки у меня есть, с Антоном это мы уже обсуждали.
– И что Антон? – поинтересовался Петровский.
Тополев, потрясенный вчерашним посещением отделения милиции, с утра, ни свет ни заря, помчался прямо из офиса к матери Дронова. Поехал сам, никому не доверил. Петровский кинул беспокойный взгляд на непривычно молчаливый сегодня мобильник. Что-то не звонит Антон…
– Он полностью согласен с моими доводами, Тарас Васильевич, – отвлек его от раздумий Нелетов. – Кроме того, есть предложения по снижению стоимости.
– И какие?
Игорь поднял на него глаза, и Петровскому опять показалось, что тот смотрит сквозь него. Увидев впервые этот взгляд, Тарас сразу понял, что Нелетов – его человек. Так и получилось, только много, много позже.
– Нам сейчас очень нужны свои химики.
– Я подумал об этом, – сказал Тарас. – Один крупный специалист уже с нами сотрудничает. Вернее, скоро начнет. Ты что-нибудь слышал про «Сигму», Игорь?
– Это какая-то очень сильная наркота? – неуверенно спросил Нелетов. – Где-то читал, не помню. Говорят, привыкание чуть ли не с первой дозы, нет?
«Молодец, – подумал Тарас. – Ай да коммерция!»
– Со второй или третьей, – поправил он. – Цены на нее просто бешеные. А создатель «Сигмы» теперь у нас.
Нелетов поморщился.
– Опять сыворотка? Может, не стоило ее тратить на такого…
– На какого?
– Он ведь прекрасно знал, что делает.
Петровский, прищурившись, посмотрел на Игоря. Люди очень быстро забывают собственные грехи, и Нелетов – не исключение.
– Сколько вы тогда банков кинули? – вскользь осведомился Тарас. – Восемь, семь?…
– Двенадцать, – буркнул Игорь. – Но от этого никто не умирал.
– Всего-то два самоубийства управляющих, – покачал головой Петровский. – А вообще, ты прав. Приятно поговорить с бывшим Робин Гудом. Только вот с бывшим ли?
– С бывшим, – кивнул Нелетов. – Теперь я безгрешен, как ангел. Но мы отошли от темы.
– Да…
Нелетов взял чашку с кофе, подул и осторожно отхлебнул. Тарас немедленно вспомнил про свою.
– Намечается проблема, – сказал Игорь. – Даже с помощью вашего гения мы все равно не сумеем перекрыть весь ассортимент. Есть очень сложные позиции. Например, Е-40.
Тарас потер подбородок. «Куда же пропал Антон, – подумал он. – Где его черти носят?»
– На эту позицию и спрос не велик, – вслух сказал Петровский, пожимая плечами. – Что мы можем из нее выжать?
– Ну как же, Тарас Васильевич… Половина, да что там, все любители острых ощущений готовы будут отдать любые деньги за возможность полетать без каких-либо приспособлений. А идеальное зрение в темноте? А плавание под водой без акваланга?