Страница 2 из 12
– Говорила же тебе, что с некоторых пор едва узнаю себя, – оправдывалась Мейвис. – И в этом виновата ты. Из-за тебя я так расстроена и обозлена, что ненавижу себя!
– По-моему, я тут совершенно ни при чем. Вини его, своего бесценного Лоренса, который использовал тебя, чтобы подобраться ко мне. Ну вот, правда наконец выплыла на свет божий! До сих пор я делала все, чтобы пощадить тебя! Даже ухаживая за тобой, он умолял меня выйти за него, но я вбила себе в голову, что не дам тебе узнать эту горькую истину.
– Лгунья! А еще обвинила меня во лжи перед нашими подругами!
– А-а, теперь они снова «подруги», эти две пиявки? А ведь ты утверждала сегодня, что Джейн и Эдит мне не подруги! Будто мне это неизвестно! И только ты спровоцировала меня в тот день, когда я назвала тебя лгуньей! Ты сама это понимаешь. Как долго, по-твоему, я продолжала бы терпеть твои ехидные, гнусные намеки и реплики, не отомстив по заслугам?! Тебе лучше других известно, как мало у меня терпения. Но я берегла его для тебя. А вот для Джейн и Эдит ничего не осталось. Видит Бог, они пресмыкались передо мной, только чтобы оказаться рядом. Что поделать, если находиться в моем обществе сейчас очень модно! Но, перечисляя мои промахи, об этом ты упомянуть забыла, не так ли? И это ты заявила, будто я их использую?
Офелия презрительно фыркнула.
– Можно подумать, ты впервые слышишь, что дело обстоит как раз наоборот и что каждая из моих так называемых подруг использует меня и мою популярность в своих целях. Господи милостивый, сколько раз ты сама говорила об этом, когда еще считалась моей подругой!
– Так и знала, что ты начнешь изобретать всяческие извинения своим поступкам, – сухо заметила Мейвис.
– Правда не может служить извинением, – возразила Офелия. – Я знаю все свои недостатки, худшим из которых является моя вспыльчивость. Но кто обычно эту вспыльчивость разжигает?
– Что общего это имеет с твоей язвительностью?
– Ты сама навлекла на себя мой гнев, Мейвис. Заявила, что Джейн и Эдит проводили со мной все свободное время, чтобы я не обрушила на них свою злость. Это мягко говоря, не совсем точно. Не хочешь все обсудить сейчас, без свидетелей, которых ты стремишься поразить своей мстительностью?
Мейвис негодующе охнула:
– По-моему, из нас двоих мстительна именно ты. И это чистая правда. Ты обрушилась на бедных девушек и имеешь наглость отрицать это сейчас?!
– Просто ты придаешь чересчур большое значение моим отношениям с глупыми девицами. Да, я много раз теряла терпение и набрасывалась на них, но ты забыла упомянуть основную причину моих вспышек: они подлизы и прихлебательницы. Как, впрочем, все мои так называемые подруги. Именно их пресмыкательство и неискренняя лесть обычно выводят меня из себя.
– Не понимаю, почему я трудилась объяснять, насколько ты зла, – покачала головой Мейвис. – Ты никогда не изменишься. Всегда занята только собой, причиняя боль окружающим.
– О, брось, мы обе точно знаем, почему ты высказалась сегодня. Даже призналась, что продолжала притворяться моей подругой, только чтобы быть рядом, когда произойдет мое падение. И что же, дорогая? Неужели я так низко пала? Мне так не кажется. Я вернусь в Лондон и выйду замуж за одного из тех идиотов, которые клянутся мне в любви. А вот что будет с тобой? Счастлива теперь, когда выплеснула к моим ногам всю горечь? О, погоди, ты, кажется, не насладилась местью в полной мере? Надеюсь, уже осознала, что спасла меня от несчастливого брака? Только и всего. Огромное тебе спасибо. Поверь, я вполне искренна.
– Иди к дьяволу! – отрезала Мейвис и зашагала к двери.
Офелия прикрыла глаза, сражаясь с непрошеными слезами. При виде Мейвис ей следовало сразу же повернуться и выйти из комнаты. Не стоит вновь переживать кошмарную сцену с подругой. Ту самую, которая произошла чуть раньше.
– Мне следует поаплодировать столь трагической сцене? А ведь я думал, что вы двое уже разыграли спектакль утром!
Офелия оцепенела. Он! Это он! Боже, она до сих пор не в силах поверить, что плакала сегодня на его плече. Но теперь она преодолела позорную слабость и вполне владеет собой.
Обернувшись, Офелия надменно вскинула брови.
– Трудно назвать это спектаклем. Мы считали, что были одни. Подслушиваете, лорд Лок? Какой стыд! Не ожидала от вас подобной выходки.
Лок спокойно улыбнулся. Вид при этом у него был отнюдь не покаянный.
– Ничего не смог с собой поделать. Уж очень невероятная метаморфоза! Несчастная, попавшая в беду девушка мгновенно превратилась в надменную Снежную королеву. Наконец-то я вижу ваше истинное лицо.
– Идите к дьяволу! – выпалила она, повторяя прощальную реплику Мейвис. И, подражая бывшей подруге, гордо прошествовала к выходу.
Глава 2
– О чем это она?
– Почему я чувствую себя оскорбленной?
– Должно быть, она услышала все, что вы о ней говорили. Я предупреждала, чтобы вы не высказывались так громко.
– Я не сплетничала! – негодующе фыркнула какая-то дама.
– А по-моему, вы именно этим и занимались. Но не волнуйтесь. Такая хорошенькая девушка, как вы, в свою очередь, наверняка даст пищу для сплетен.
Рейфел тихо усмехнулся, прислушиваясь к жаркой перебранке. Снежная королева, как он прозвал Офелию Рид, бывшая невеста друга, не только сорвала свою досаду за неуместное замечание на нем. Выбежав из комнаты, она заявила гостям, собравшимся в холле:
– Не обращайте внимания. Я всего лишь проходила мимо. Через минуту вы снова сможете спокойно злословить на мой счет.
С этими словами она преспокойно поднялась по лестнице и исчезла наверху.
Как и предсказывала Офелия, после ее ухода языки заработали с утроенной силой, только на этот раз голоса стали громче, тем более что предмета сплетен в соседней комнате не было. Что за поразительное создание! Куда сложнее, чем он предполагал раньше. Тогда Рейфел считал, что единственное, на что она способна, – распространять гнусные сплетни и чернить ни в чем не повинных людей.
Рейфел не думал, что обретет новых друзей здесь, в крошечном уголке Йоркшира. Как первенец герцога Норфорда и наследник титула, он никогда не нуждался в друзьях, настоящих или нет, но потерял связь с большинством приятелей, когда несколько лет назад уехал за границу. Просто поразительно, как быстро он сошелся с Дунканом Мактавишем, возможно, потому, что при первой встрече шотландец был так вспыльчив и так легко выходил из себя, что Рейфел находил это весьма забавным.
Они были почти ровесниками. Рейфелу было лет двадцать пять, Дункану – немного меньше. Оба – высокие, мускулистые, атлетически сложенные и красивые, хотя внешне никакого сходства не наблюдалось. Волосы Дункана вопреки моде были темно-рыжими, глаза – темно-синими. А Рейфела природа наградила светлыми локонами и голубыми глазами. Оба были первыми в списке самых завидных женихов этого сезона. Обоим предстояло унаследовать прославленные титулы.
Однако Рейфел не искал жену и не собирался жениться в ближайший десяток лет. А вот дедушки Дункана с обеих сторон решили, что он должен как можно скорее произвести на свет наследника. Именно поэтому в Саммерс-Глейд было приглашено столько молодых дебютанток. На этот раз объектом их преследования был отнюдь не Рейфел. Светские маменьки прекрасно знали, что Дункану в отличие от наследника герцога Норфорда необходимо жениться.
Как ни странно, в Саммерс-Глейд не пригласили Сабрину Ламберт, очаровательную соседку Дункана, единственную женщину, затронувшую его сердце. Такая прелестная особа, пусть не красавица, но обладает великолепным чувством юмора и может развеселить самую угрюмую личность. Рейфел почти не шутил, когда делал ей предложение. Но он быстро подружился с Сабриной, да и кто на его месте не подружился бы! И даже занялся сватовством, чего раньше никогда не делал. Все ради того, чтобы они с Дунканом поняли, что созданы друг для друга.
– Что за вздор они несут? – удивился Дункан, подходя к Рейфелу.