Буревестник

Теплый ветер с приближением вечера стал холоднее. На низком, затянутом тяжелыми серыми тучами небе то здесь, то там возникали более светлые пятна, похожие на серые острова в холодном море. Элрик почуял запах дыма, безумный щебет птиц оглушил его, и резкий мальчишеский свист перекрыл вой ветра.

Дивим Слорм повернул коня в направлении свиста, поскакал в кусты, наклонился в седле, а когда выпрямился, то держал за шиворот извивающегося мальчишку.

– Откуда ты, парень? – спросил Дивим Слорм.

– Из деревни в двух милях отсюда, господин, – ответил перепуганный мальчишка, переводя дыхание.

Он широкими от ужаса глазами смотрел на Элрика – его поразило суровое, безжалостное выражение лица альбиноса.

Он резко обернулся к Дивиму Слорму.

– Это – Элрик, Убийца Друзей? – спросил он.

Дивим Слорм отпустил мальчишку и спросил:

– Где находится долина Ксаньяу?

– На севеРозапад отсюда… Но это не место для смертных. Так это Элрик, Убийца Друзей? Скажи мне, господин!

Дивим Слорм с несчастным видом посмотрел на кузена и не ответил. Они пришпорили лошадей и поскакали на севеРозапад. Элрик теперь двигался с еще большим нетерпением.

Они мчались сквозь промозглую ночь, подгоняемые злобным ветром.

Когда они приблизились к долине Ксаньяу, все небо, земля и воздух наполнились тяжелой, пульсирующей музыкой. Мелодичные, чувственные, звучные аккорды набегали на них волнами, а следом появились белолицые.

На них были черные плащи с капюшонами, в руках – мечи, каждый из которых разветвлялся к концу на три искривленных острия. На лице каждого была застывшая ухмылка. Музыка следовала за ними, а они неслись, как безумные, на двух всадников, которые натянули поводья своих коней, сдерживая их порыв развернуться и нестись прочь. Элрик повидал немало ужасов в своей жизни, видел такое, что вполне могло свести с ума, но по какой-то причине именно эти всадники потрясли его сильнее всего остального. Это были люди, обычные по своему внешнему виду люди, но – одержимые каким-то нечистым духом.

Приготовившись защищаться, Элрик и Дивим Слорм обнажили мечи в ожидании столкновения. Но и музыка, и люди вместе с нею стремглав промчались мимо них и понеслись дальше – туда, откуда прискакали мелнибонийцы.

Они услышали биение воздуха наверху, с неба донесся визг, а за ним – ужасающий вой. Элрик увидел двух женщин и не без тревоги отметил, что они принадлежат к крылатому народу Мииррна, вот только крыльев у них не было. Они не обратили внимания на двух всадников и исчезли в ночи. Глаза у них были пусты, а лица безумны.

– Что происходит, Элрик? – воскликнул Дивим Слорм, вкладывая рунный меч в ножны, другой рукой он с трудом сдерживал коня.

– Не знаю. Что обычно происходит там, где восстановлена власть Мертвых Богов?

Все вокруг них были шум и смятение, ночь наполнилась движением и ужасом.

– Пошел! – Элрик подхлестнул своего коня, переведя его в галоп, и помчался вперед, в страшную ночь.

Потом он услышал громкий смех, приветствовавший их, когда, проехав между двух холмов, они оказались в долине Ксаньяу. В долине стояла кромешная тьма, и все в ней дышало опасностью, казалось, сами холмы вокруг жили разумной жизнью. Всадники замедлили шаг, поскольку потеряли направление, и Элрику приходилось время от времени окликать своего кузена, чтобы не потерять его. Снова раздался звучный смех, он доносился из темноты, и от его звука сотрясалась земля. Словно вся планета иронически смеялась, глядя, как эти двое стараются победить свой страх и проехать по долине.

Элрик спрашивал себя – не предали ли его, не оказался ли он в ловушке, расставленной Мертвыми Богами? Какие у него были доказательства того, что здесь находится Зариния? Почему он поверил Сепирису? Он почувствовал, как что-то проползло у него по ноге, и положил руку на эфес меча, готовясь в любой момент обнажить его.

И вдруг вверх, в темное небо, словно бы из самой земли взметнулась огромная фигура, преградившая ему дорогу. Она встала перед ними в золотом сиянии, уперев руки в бока. У нее было обезьянье лицо с примесью еще чего-то, что придавало ей достоинство и необузданную грандиозность. Тело светилось всеми оттенками цвета, а губы искривлялись в ухмылке удовлетворенности и знания – Дарнизхаан, Мертвый Бог.

– Элрик!

– Дарнизхаан! – свирепо выкрикнул Элрик, поднимая голову, чтобы увидеть лицо Мертвого Бога. Он больше не чувствовал страха. – Я пришел за моей женой!

У ног Мертвого Бога появились его приспешники – широкогубые, с треугольными лицами, коническими колпаками на головах и безумным взглядом. Они хохотали, визжали и тряслись в свете огромного прекрасного тела Дарнизхаана. Они смеялись над двумя всадниками, издевались над ними, но не отходили от ног Мертвого Бога.

– Элрик!

Элрик ухмыльнулся.

– Жалкие, ничтожные лизоблюды, – сказал он.

– Но не такие жалкие, как ты, Элрик из Мелнибонэ, – рассмеялся Мертвый Бог. – Ты пришел заключить со мной сделку или хочешь отдать душу своей жены на мое попечение, чтобы она была обречена на вечное умирание?

Элрик не позволил выражению ненависти появиться на своем лице.

– Я тебя уничтожу, это вполне в моем духе. Но…

Мертвый Бог улыбнулся чуть ли не с жалостью.

– Уничтожен должен быть ты, Элрик. Это ты – анахронизм. Твое время прошло.

– Говори о себе, Дарнизхаан!

– Я могу уничтожить тебя.

– Но не сделаешь этого. – Хотя Элрик и ненавидел это существо всей своей душой, он в то же время испытывал что-то вроде дружеского чувства к Мертвому Богу. Оба они были представителями эпохи, которая прошла, и ни один из них не принадлежал новой земле.

– Тогда я уничтожу ее, – сказал Мертвый Бог. – Это я могу сделать совершенно безнаказанно.

– Зариния! Где она?

И снова громкий смех Дарнизхаана сотряс долину Ксаньяу.

– Ах, до чего дожил этот древний народ. Были времена, когда ни один мелнибониец, а в особенности принадлежащий к королевскому роду, ни за что не признался бы, что его волнует судьба другой души, в особенности если эта душа принадлежала к расе полуживотных, к той новой расе, что населяет Молодые королевства. Уж не хочешь ли ты сказать, король Мелнибонэ, что ты совокупляешься с животными? Где же твоя кровь, твоя жестокая и блестящая кровь? Где твое знаменитое коварство? Где зло, Элрик?

Странные чувства зашевелились в душе Элрика, когда он вспомнил своих предков, императоров-чародеев Драконьего острова. Он понял, что Мертвый Бог намеренно пробуждает в нем эти эмоции, и сделал усилие, чтобы их подавить.

– Это прошлое, – прокричал он. – На земле наступило новое время. Наше время скоро пройдет, а твое уже кончилось!

– Нет, Элрик. Помяни мои слова. Рассвет закончился, и скоро его унесет, как утренний ветер уносит листья. История земли еще не начиналась. Ты, твои предки, эти люди новых рас – это всего лишь прелюдия к истории. Все вы будете забыты, если начнется настоящая история мира. Но мы можем предупредить это – мы можем выжить, завоевать Землю, не позволить взять верх Владыкам Закона, самой Судьбе, Космическому Равновесию… мы можем продолжать жить, но ты должен отдать мне мечи.

– Я тебя не понимаю, – сказал Элрик, сжав зубы. – Я пришел сюда заключить сделку или сражаться, чтобы освободить мою жену.

– Ты не понимаешь, – захохотал Мертвый Бог, – потому что все мы, боги и люди, всего лишь марионетки, исполняющие свои кукольные роли, пока не началась настоящая игра. Ты должен не сражаться со мной, а встать на мою сторону, потому что мне ведома истина. У нас общая судьба. Мы – никто из нас – не существуем. Древний народ – ты, я и мои братья – обречены, если ты не отдашь мне мечи. Мы не должны сражаться друг с другом. Раздели с нами страшное знание – то знание, которое превратило нас в безумцев. Нет ничего, Элрик, – ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Мы не существуем, никто из нас не существует.