Мечтатели

Холодный ветерок пробежал по комнате. Пальцы Хисахико Камагучи дрожали, когда он потянулся за очередным куском угля и положил его в жаровню.

– «Хино Мару», – прошептал он, произнося имя так, как если бы оно принадлежало его первой любви. – Что это имя для вас, мистер Толбот?

– Сейчас ничто. Но будет очень легко выяснить причину аварии и поднять судно.

– Зачем вам это нужно?

– Потому что я поставил на вашу золотую жилу. Это ваш вклад в будущее, который никогда не будет сделан, если я «открою» его содержимое.

– И вы сделаете это, мистер Толбот? Разве вы безумный человек?

– Мне нужно содержимое «Хино Мару» так же, как и вам. Поодиночке никто из нас не получит этого. Вместе мы получим то, что хотим.

– У вас нет прав на «Хино Мару», – услышал Стивен голос Юкико. Когда он обернулся, то увидел маленький черный пистолет, зажатый в ее ладони, его дуло смотрело ему прямо в сердце. – И вы никогда не получите этого.

– Существуют другие… – начал Стивен.

– Нет, не существуют! – резко сказала Юкико. – Такой человек, как вы, не делится подобными вещами. Никто не знает о том, что вы пришли сюда. Никто не знает, что вы нашли. И никто не узнает.

– Тогда проиграют оба, ваш отец и я.

– Это не совсем так, мистер Толбот, – мягко сказал Хисахико Камагучи.

– Вы не сможете добраться до слитков без меня… Камагучи отвел руку.

– Это не моя забота. Понимаете, мистер Толбот, 6 августа я был в Хиросиме. Я был, как я полагаю, одним из счастливчиков, которые находились достаточно далеко от атомного взрыва и не погибли. Но они довольно скоро будут съедены радиацией. Какая бы судьба не ждала «Хино Мару», меня это уже не касается. Это дело моей дочери. Если вы, мистер Толбот, хотите принять участие, вам следует получить ее согласие. Не мое.

Стивен Толбот забыл о холоде и о неудобствах сидения на жестком шероховатом коврике. Он сосредоточил все свое внимание на Юкико.

Стивен начал с рассказа о Берлине – как он встретился с Куртом Эссенхаймером и почему решил помогать Третьему рейху. Он рассказал о тщательном разработанном плане поставки стратегических материалов в Германию и о том, насколько хорошо двигались дела до провала в Цюрихе. Он рассказал Юкико о конфликте с Розой, об ультиматуме, который она ему предъявила, и как обстоятельства забросили его в Японию. В конечном итоге, он признал, что теперь, с окончанием войны, у него нет дома, куда бы он мог вернуться. Роза Джефферсон запретила ему возвращаться в континентальные Соединенные Штаты.

Юкико слушала внимательно и, несмотря на свои подозрения, рассказ изуродованного американца произвел на нее впечатление. Она старалась изучить Стивена Толбота настолько тщательно, насколько возможно. Все, что он говорил, звучало правдиво и ясно заполняло пустые места в ее представлении о нем. Наблюдая за ним во время разговора, Юкико подумала, что Стивен ни разу не пожаловался на судьбу, которая жестоко обошлась с ним. Он был охвачен единственной мыслью: возмездие любой ценой. Юкико поняла теперь, почему ее отец стал слушать Стивена Толбота. Возможно, что в конечном итоге он был необходимым человеком.

– Учитывая ваше предложение, мистер Толбот, каким образом вы думаете помочь нам, даже если вам удастся втайне поднять «Хино Мару» и его груз? – спросила она.

– Никто не может с точностью сказать, как долго продлится оккупация, – ответил Стивен. – Некоторые официальные лица в Вашингтоне полагают, что это продлится по меньшей мере пять лет. Военные хотели бы превратить Японию в государство-вассал, американскую военную базу и сохранить такой порядок вещей навсегда.

Стивен успел заметить гневное выражение глаз Юкико при мысли о подчиненном положении ее страны.

– Это означает, что японская промышленность будет находиться под жестким контролем, – продолжал он. – Вам сообщат, что производить и в каком количестве. Уже существуют планы сдерживания национальной валюты и ввода ограничений на количество денежных средств для зарубежных инвестиций Японии. Даже если вы сможете поднять золото с «Хино Мару» у нас под носом, вы не сможете вывезти его из страны.

– А вы сможете?

– Да. В моем распоряжении находятся все возможности, предоставляемые штабом генерала Макартура. Достать золото будет нелегкой, но вполне выполнимой задачей. Получив его в свои руки, мы обратимся к человеку в Швейцарии, который заплатит за него по самой высокой цене, в американских долларах, – и, за небольшую плату, разместит депозиты в любой стране мира. Юристы, с которыми я работаю, смогут открыть компании, настоящих владельцев которых будет невозможно установить.

– И чем же будут заниматься эти компании, мистер Толбот?

– Во-первых, я бы сделал значительные инвестиции в недвижимость в Японии – в торговлю, производство, а также в жилой фонд. Во-вторых, мы постараемся основать как можно больше промышленных производств за рубежом. Все, над чем вы работали, – в машиностроении, электронике, фармацевтике, – все переместится за рубеж. Вместе с уцелевшими инженерами и учеными. Оккупационный режим не позволит Японии начать возрождение индустриальной базы прямо сейчас, но в будущем, когда США обратятся к другим проблемам, вам будет предоставлена большая свобода. Вот тогда все, что было создано за рубежом, сможет быть перенесено на родную землю.

– Вы хорошо все продумали, мистер Толбот, – сказала Юкико. – Но вы не сказали нам, что вы ожидаете получить взамен своих усилий.

Стивен облизнул губы.

– Я хочу долю в пятьдесят процентов во всем, что мы будем делать, начиная с золота. Я вам нужен как прикрытие. Сейчас – и, возможно, в течение долгого времени – вы не сможете иметь никакого отношения к тому, что мы будем делать.

Я не изображаю из себя знатока в области машиностроения или в электронике. Моя специализация деньги.

С помощью «Хино Мару» мы сможем создать финансовую машину в Азии, которая в один прекрасный день бросит вызов «Глобал Энтерпрайсиз».

– А куда вы намерены сделать первое капиталовложение? – спросил Хисахико Камагучи, нарушив наступившую долгую тишину.

Улыбающиеся губы Стивена на свету казались ярко-вишневого цвета, как у карнавального шута.

– Туда, где все это началось: в Гавайи. В этом существует некая симметрия, не так ли?

Хисахико Камагучи и его дочь проявляли подозрительность, но у Стивена был ответ на каждый вопрос, который они задавали ему. В конечном итоге, они не только были восхищены продуманностью и смелостью плана, но также убедились в том, что он будет работать.

– Это подводит нас к последнему вопросу, – сказал Стивен. – Стали ли мы партнерами?

Юкико взглянула на своего отца и кивнула головой. Она была готова сыграть в игру с этим американцем.

– Сокровища «Хино Мару» принадлежат не только нам одним, – сказала она. – В это дело вовлечены другие люди. Они не знают вас так, как мы. Они не имеют доказательств ваших возможностей сделать все так, как вы сказали. Их необходимо убедить.

Стивен приготовил ответный ход на подобный аргумент.

– Скажите своим людям, что я постараюсь убедить генерала Макартура не преследовать императора как военного преступника.

Глаза Юкико расширились, и она выдохнула воздух с длинным тихим свистом. Как каждый японец, она мучилась мыслью, какому наказанию американцы предадут императора. Не составляло никакого секрета, что многие официальные лица союзников хотели видеть Хирохито повешенным вместе с его генералами. Гитлер избежал виселицы, покончив с собой, но правитель. Хризантемового трона находился в заключении.

– Вы можете сделать это?

– Макартур доверяет мне. Если я смогу убедить его, что не в наших интересах наказывать Его Величество в назидание другим, он, возможно, сможет уговорить Вашингтон пересмотреть решение. Это будет очень сложно и непопулярно, но я хочу попытаться. Не может быть большего доказательства моей надежности.

Юкико хранила молчание. Было бы кощунством, если бы святейшая персона императора была приговорена к смертной казни, более сурового наказания для японцев нельзя было придумать. Японский народ никогда бы не оправился от такого унижения. Это бы сломило его дух и навсегда превратило бы их в рабов. Мог ли этот американец на самом деле предотвратить такую трагедию? Если это так, тогда цена, которую он требует, смехотворно мала.