Страница 31 из 133
152. А. С. Марову
1906 г. Марта 22. Ясная Поляна.
Афанасий Степанович,
На такие клеветы, как та, которая напечатана в присланной вами вырезке, я никогда не отвечаю. На всякое чиханье не наздравствуешься. А разных клевет обо мне пишут очень много. Вам же я отвечаю, потому что вижу по вашему письму, что вас смущает мысль о том, что человек, который пишет и говорит о грехе землевладения так хорошо, в сущности, не верит этому, так как поступает иначе, и потому, противно моему привычному молчанию, отвечу вам. Отношение мое не только к земельной, но ко всякой собственности такое, что всякий христианин не должен ничего считать своим и потому не должен насилием защищать свою собственность, даже когда эта собственность есть произведение его труда, а тем более не должен считать своею и защищать насилием землю, на которую все люди имеют одинаковые права. Придя к такому убеждению уже лет 25 тому назад, я так, насколько было силы, и относился ко всякой собственности. Для того же, чтобы избавиться от земельной собственности, которая числилась за мною, я решил поступить так, как будто бы я умер. Не стану говорить о том, почему я поступил так, а не отдал землю крестьянам (каким?). Дело в том, что уже около 20 лет тому назад мои наследники взяли каждый то, что ему по закону причиталось, у меня же не осталось ничего, и я никакой собственностью с тех пор, кроме как своим платьем, не владею и не распоряжаюсь.
То, что пишет корреспондент о том, что вызвали казаков, совершенно несправедливо. Никогда об этом не было речи у моей жены, которая владеет и заведует Ясной Поляной, и я вполне уверен, что даже если бы и был к тому какой-нибудь повод, она никогда этого не сделает.
Можно только жалеть о тех людях, которым для чего-то нужно, выдумывая ложь, смущать людей.
Так как из вашего письма вижу, что вы много думали о земельном вопросе и верно судите о нем, посылаю вам несколько книг Жоржа об этом вопросе и мои книги «О жизни» и «Для чего мы живем» общего содержания, которые могут быть вам интересны.
Желаю вам всего хорошего.
Лев Толстой.
22 марта 1906.
153. M. Л. Оболенской
1906 г. Марта 22. Ясная Поляна.
Спасибо за твое письмо, милая Машенька. В письме к Юлии Ивановне ты поговариваешь о тоске по дому и желании домой. Я всегда всех гоню в Мамадыш, но когда люди уедут не в Мамадыш, я всегда советую, заехав так далеко, оставаться там, куда заехали. Так и вам: советую тебе воспользоваться всем, что можешь взять от Европы. Я лично ничего не хотел бы взять, несмотря на всю чистоту и выглаженность ее. А, к сожалению, вижу, что мы все капельки подбираем: партии, предвыборные агитации, блок и т. п. Отвратительно. Такой разврат, в который втягивают крестьян, развращая их. Может быть, это неизбежно и надо и крестьянам перейти через этот разврат для того, чтобы понять всю его бесцельность и зловредность. А иногда не могу не думать, что этого не нужно. И доказательство ненужности этого вижу в том, что я, например, да и многие со мной, мы видим, что все эти конституции ни к чему другому не могут привести, как к тому, что другие люди будут эксплуатировать большинство — переменятся, как это происходит в Англии, Франции, Америке, везде и все будут беспокойно стремиться, чтобы эксплуатировать друг друга и все всё больше и больше будут кидать единственную разумную, нравственную земледельческую жизнь, возлагая этот серый труд на рабов в Индии, Африке, Азии и Европе, где можно. Очень чиста матерьяльно эта европейская жизнь, но ужасно грязна духовно. Так я иногда сомневаюсь — нужно ли русскому народу пройти через этот разврат, прийти в тот тупик, в который уже зашли западные народы? Думаю так потому, что когда западные народы шли на этот путь, все передовые люди звали их на этот путь, теперь же не я один, а мы многие видим, что это погибель. И, остерегая народ от этого пути, мы не говорим, как говорили прежние противники движенья: идите назад или остановитесь, а мы говорим: идите вперед, но только не в том направлении, в котором вы идете, потому что это направление ведет назад; а говорим: идите смело вперед к освобождению от власти. Я пишу об этом и думаю, поэтому и написал тебе.
О тебе думал вчера, ходя по насту. (Наст удивительный! иди, куда хочешь, по мраморному полу, нынче начал портиться.) Думал то, что ты теперь ослабела и справедливо недовольна собой, что и очень хорошо. Но вспомни о том, как много ты мне дала хорошего, как много Саше и многим, и все тебе другими простится, сама только не прощай себя. Да ты и не простишь. Прощай, голубушка, целую тебя и Колю.
Л. Т.
22 марта 1906.
154. М. Л. Оболенской
1906 г. Июля 14? Ясная Поляна.
Что, милая Маша, скучаю по тебе, особенно в последнее время. Очень было тяжело. Теперь лучше стало. Дошел даже до того, что дня два тому назад вышел из себя вследствие разговора с Андреем и Львом, которые мне доказывали, что смертная казнь хорошо и что Самарин, стоящий за смертную казнь, последователен, а я нет. Я сказал им, что они не уважают, ненавидят меня, и вышел из комнаты, хлопая дверями, и два дня не мог прийти в себя. Нынче благодаря молитве Франциска Ассизского (Frère Léon)и Иоанна: «не любящий брата не знает бога», — опомнился и решил сказать им, что я считаю себя очень виноватым (я и очень виноват, так как мне 80 лет, а им 30) и прошу простить меня. Андрей в ночь уехал куда-то, так что я не мог сказать ему, но Льву, встретив его, сказал, что виноват перед ним и прошу простить меня. Он ни слова не ответил и пошел читать газеты и весело разговаривать, приняв мои слова как должное. Трудно. Но чем труднее, тем лучше. Саша радует своей любовью, так что стыдно жаловаться. И ты есть. Целую тебя.
Л. Т.
155. Е. Ф. Юнге
1906 г. Июля 20. Ясная Поляна.
Прочел, и с большим удовольствием, милая Катерина Федоровна, ваши воспоминания о Пассек. Очень много хорошего в том, что вы пишете о ней. Есть то, что я бы назвал сентиментально-развязным многословием и которое ослабляет впечатление. Ослабляет впечатление тоже ее похвалы, что вы и сами замечаете, автору «Записок». Похвалы эти вполне заслужены, но читатель будет подозревать подкупленность автора.
«Воспоминания» так интересны, что я зачитался ими не в положенное время. Как вы живете и ваши сыновья? Когда увидимся? Соня при всяком случае хвалит вас не меньше Пассек и велит кланяться. И я братски целую.
Лев Толстой.
20 июля 1906.