Страница 19 из 20
скалы. Ты это видел и поэтому боишься высоты. Я понимаю.
Одиссей надеялся на ответ юноши, но его не последовало.
– Но, – добавил Одиссей, – я слышал, ты разборчив в еде, словно девчонка. Боишься, что проглотишь рыбную кость и поперхнешься, что съешь что-нибудь и умрешь. Ты больше не хочешь ездить на лошадях, опасаясь, думаю, упасть. Мне сказали, что ты почти не покидаешь комнаты. – Он наклонился к Энею. – Какую жизнью ты ведешь, мальчик? Что ты делаешь в своей комнате целый день? Вышиваешь, как девчонка? Так? Или ты и есть переодетая девушка? Ты мечтаешь, что когда-нибудь уродливый мужик решит позабавиться с твоим задом?
На долю секунды Одиссей увидел то, что хотел. Блеск в глазах, зарождающийся гнев. Но он тут же потух.
– Почему вы оскорбляете меня? – спросил Эней.
– Чтобы разозлить. Почему ты подавил свой гнев?
– Это бесполезно. Когда мы теряем контроль над собой, мы… – он замолчал. – Мы делаем ошибки, – закончил юноша, смутившись.
– Мы бросаемся со скалы. Ты это хочешь сказать?
Геликаон покраснел.
– Да, – сказал он наконец. – Хотя я прошу тебя больше не говорить об этом. Это все еще причиняет мне боль.
Одиссей вздохнул.
– Иногда боль необходима, парень. Боги сделали мне большой подарок: ты знаешь, я умею читать в сердцах людей. Бросив только один взгляд, я понимаю – герой это или трус.
– И ты считаешь меня трусом, – заметил Геликаон, гнев снова попытался вырваться из-под контроля.
– Мой отец говорит мне это каждый день. Я – сосунок, бесполезное создание. Мне нет необходимости слышать это от чужестранного моряка. Мы закончили наш разговор?
– Ты не такой. Слушай меня! Пять лет назад мы на «Пенелопе» налетели на камни. Повредили корпус корабля и зачерпнули воды. Судно вертелось в Зеленом море, как овца в загоне. «Пенелопа» лишилась скорости и почти затонула. Мы удержали ее на плаву и довели до гавани, где и починили. Я не подумал тогда, что это плохой корабль. Я сужу по тому, как судно плывет, когда его корпус в порядке. Ты похож на этот корабль. Твое сердце ранили, когда мама умерла. А храбрость рождается в сердце.
Мальчик ничего не ответил, но Одиссей видел, что он внимательно слушает. Одиссей отошел от края скалы и сел на покрытую травой насыпь.
– Не бывает храбрости без страха, Эней. Человек, который ввязывается в сражение без страха, не герой. Он просто сильный человек с большим мечом. Храбрость состоит в том, чтобы побороть страх.
Подняв руки ладонями наружу, он велел мальчику повторять за ним. Затем он потянулся и коснулся ладоней мальчика.
– Надави на мои ладони, – попросил он, и Эней исполнил его просьбу. Одиссей тоже надавил на его руки. – Вот так работают храбрость и страх, парень. Оба всегда будут противостоять друг другу и никогда не бывают спокойными, – опустив руки, Одиссей посмотрел на море. – И человек не может остановить эту борьбу. Потому что, если он отступит, страх пойдет за ним и заставит сделать назад еще шаг, затем еще один. Люди, уступающие страху, похожи на царей, которые отсиживаются во дворцах вместо того, чтобы встретить врага в открытом поле и победить. Поэтому враг разобьет лагерь вокруг дворца, и государь не сможет покинуть свою крепость. Постепенно закончится еда, и он обнаружит, что его дворец уже не такое безопасное место. Ты построил дворец у себя в голове. Но страх проникает сквозь щели в стенах, и теперь негде спрятаться. Ты знаешь, что герой, которого я вижу, продолжает жить где-то глубоко в твоей душе.
– Может быть, внутри меня нет героя. Что если я тот, кем меня считает отец?
– О, там живет герой, мальчик! Ты все еще слышишь его голос. Каждый раз, как отец просит тебя оседлать лошадь или сделать другой смелый поступок, герой в тебе очень хочет послушаться его, заслужить его улыбку или слово похвалы. Разве не так?
Мальчик наклонил голову.
– Да, – тихо согласился он.
– Хорошо! Это только начало. Теперь все, что тебе нужно сделать, – это найти этого героя, мальчик, и обнять его. Я могу тебе помочь. Потому что я знаю его имя.
– Его имя?
– Имя героя, который живет внутри тебя. Хочешь знать его имя, чтобы позвать?
– Да, – ответил Эней, и Одиссей увидел отчаяние в глазах подростка.
– Его зовут Геликаон.
Лицо мальчика исказилось, Одиссей увидел, как из его глаз потекли слезы.
– Никто меня больше так не зовет, – сказал он. Затем со злостью вытер слезы. – Посмотри на меня! Я плачу как ребенок!
– Черт побери, мальчик! Все когда-то плачут. Я плакал неделями, когда умер мой сын. Ревел, пока не осталось сил. Но мы теряем попутный ветер. Тебе нужно найти Геликаона.
– И как мне это сделать?
– Ты выберешься из дворца и победишь свои страхи. Он будет тебя ждать снаружи.
– Говорите прямо, потому что у меня в голове нет никаких дворцов.
Одиссей почувствовал жалость к юноше, но понял, что травму, причиненную ему годами плохого обращения со стороны отца, нельзя устранить несколькими волшебными словами. «На самом деле, – подумал он, – на это потребуются годы». А у Одиссея не было столько времени на общение с искалеченным мальчиком. Конечно, он не мог взять его на «Пенелопу» и убить; не имеет значения, какими богатствами соблазнял его Анхис. Именно поэтому мореплаватель решился на последний шаг.
– Если я попрошу тебя нырнуть в море с этой скалы, прыгнуть вниз на сотню футов или больше того, ты не сделаешь этого, правда?
– Нет, – ответил Эней, его глаза округлились от страха при одной только мысли об этом.
– Конечно, нет. До воды далеко лететь, и там могут быть камни, о которые человек может разбиться. Поэтом я хочу, чтобы у тебя была причина сделать это.
– Ничто не заставит меня сделать это! – воскликнул Эней.
– Может, и нет. Но я собираюсь прыгнуть с этой скалы в море. Я не умею плавать, поэтому, если ты не прыгнешь за мной, я утону.
– Ты не можешь этого сделать! – закричал мальчик, вскочив на ноги, когда встал Одиссей.
– Конечно, могу. Геликаон и я ждем, мальчик. Затем не произнося больше ни слова, хитрый торговец побежал к краю скалы.
Даже теперь, много лет спустя, Одиссей почувствовал, как по спине пробежала дрожь при этом воспоминании. Он смотрел на тот выступ накануне ночью. Скала не казалась такой высокой, но стоило дойти до ее края и посмотреть вниз, становилось очевидно – до воды было страшно далеко. «Пенелопа» выглядела игрушечным корабликом, на котором плавают муравьи. И хотя Одиссей никогда бы никому в этом не признался, но он испугался.
– Пожалуйста, не делай этого! – взмолился мальчик.
– Придется, парень, – ответил Одиссей. – Когда мужчина обещает что-то, он должен собраться с силами и сдержать слово.
Одиссей глубоко вздохнул и прыгнул. Разведя руки, чтобы держаться прямо, он полетел вниз, и ему показалось, что падение длится целую вечность. Затем он плюхнулся в воду с грацией свиньи, попавшей на лед.
Одиссей с трудом всплыл на поверхность, его легкие горели огнем. Он притворился, что с трудом держится на воде, и размахивал руками. Посмотрев вверх, он увидел, что юноша стоит высоко над ним. Теперь торговец почувствовал себя дураком. Испуганный мальчик не отважится на этот прыжок, и он решил, что сделал мальчику больно, сказав, что не умеет плавать, и чувствовал себя обязанным продолжать эту игру еще какое-то время. Задержав дыхание, Одиссей ушел под воду, стараясь продержаться там как можно дольше. Затем он всплыл, сделал несколько вдохов – все еще изображая тонущего человека – и снова ушел под воду. Когда он поднялся, то посмотрел вверх в последний раз. И увидел Энея в воздухе, падающего с вытянутыми руками, его тело выделялось на фоне ярко-голубого неба. Прыжок мальчика был просто прекрасен, и Одиссей почти забыл о своем обмане. Когда Эней показался на поверхности воды и поплыл к нему, Одиссей пошел ко дну. На этот раз сильная молодая рука схватила его за запястье и потянула наверх.
– Дыши глубже, – приказал юноша, затем потащил его в сторону «Пенелопы». Канаты были спущены вниз, и они поднялись на борт.