Муж-незнакомец

– Должен поблагодарить тебя, Грей, что держал этих стервятников на расстоянии, – оживленно произнес Маркем. Его симпатичное лицо сияло радостью при виде любовницы. – Я на минутку отвлекся ради дела, которое того не стоило.

Широким жестом освободив руку Пел, Джерард торжественно произнес:

– Для чего же еще нужны друзья?

– Где ты была? – рявкнул Джерард несколькими часами позже, когда закутанная в плащ с капюшоном фигурка проскользнула в его спальню.

Он перестал расхаживать из угла в угол, и при резкой остановке черный шелковый халат вихрем взметнулся вокруг его голых ног.

– Ты же знаешь, я пришла, как только смогла, Грей.

Женщина отбросила капюшон, открыв серебристо-белокурые волосы и лицо, которое он так любил. Джерард в два прыжка пересек комнату, схватил ее в объятия и, приподняв ее над полом, припал к ее губам.

– Мы слишком редко видимся, Эм – прошептал он. – Слишком редко.

– Я не могу все бросить и мчаться ублажать тебя, когда тебе вздумается. Я замужняя женщина.

– Не нужно напоминать мне об этом. Я всегда это помню.

Он уткнулся лицом в ее плечо и вдохнул ее запах. Она была так нежна и невинна, так желанна.

– Я соскучился по тебе.

Эмили, теперь леди Синклер, задыхаясь, рассмеялась. Ее губы распухли от его поцелуев.

– Лжец. – Она укоризненно сжала губы. – За те две недели, что прошли с нашей последней встречи, тебя неоднократно видели с этой актрисой.

– Ты же знаешь, она для меня ничего не значит. Я люблю только тебя.

Джерард мог бы ей объяснить, но она вряд ли бы поняла его потребность в бурном, необузданном проявлении страсти, точно так же, как она не понимала запросов Синклера. Ее хрупкое телосложение и укоренившиеся пуританские представления о благопристойности не позволяли ей находить удовольствие в подобном рвении. Именно из уважения к ней он вынужден был искать удовлетворения на стороне.

– О, Грей! – Она вздохнула, зарывшись пальцами в волосы на его затылке. – Иногда мне кажется, что ты действительно веришь в это. Но возможно, ты и вправду любишь меня, насколько способен любить такой мужчина, как ты.

– Даже не сомневайся, – горячо уверил он. – Я люблю тебя больше всего на свете, Эм. Всегда любил.

Он быстро снял с нее плащ и, отбросив его в сторону, повел ее к давно ожидавшей их кровати.

Раздевая ее с привычной сноровкой, он весь кипел внутри. Эмили считалась его невестой, но когда он отправился в большое путешествие по Европе, необходимое для завершения образования, то по возвращении обнаружил, что девушка, которую он любил с детства, вышла замуж. Она сказала ему, что когда он уехал и ушей ее достигли слухи о его похождениях, сердце ее было разбито. Она напомнила, что он так и не написал ей ни разу, из чего она заключила, что он попросту забыл ее.

Джерард знал, что это его мать усердно помогала сеять семена сомнения в ее душе, а затем ежедневно их поливала. В глазах титулованной вдовы Эмили выглядела не слишком достойной невестой. Его мать хотела, чтобы ее сын женился на титулованной девушке, поэтому он решил поступить наоборот, чтобы сорвать ее планы и отплатить той же монетой.

Если бы Эмили сумела сохранить верность ему чуть дольше, теперь они были бы уже женаты. И это была бы ее постель, которую она не должна была бы покидать до самого рассвета.

Ее обнаженная светлая кожа сияла в свете свечей подобно слоновой кости, и у него, как и всегда, перехватило дыхание. Он любил ее всю свою жизнь, насколько себя помнил. Она была прекрасна, но совсем иной красотой, чем Пел. Пел излучала земное, чувственное притяжение. Эм была полной ей противоположностью – более хрупкая и сдержанная. Они отличались одна от другой, как роза от маргаритки.

Джерард очень любил маргаритки.

Его широкая ладонь обхватила небольшую грудь женщины.

– Ты все еще продолжаешь развиваться, Эм, – сказал он, заметив, что грудь несколько пополнела.

Она накрыла его ладонь своей.

– Джерард, – произнесла она нежным, мелодичным голосом.

Он взглянул ей в глаза, и сердце его переполнилось любовью, которую он прочел в ее взгляде.

– Да, любовь моя?

– Я жду ребенка.

Джерард был изумлен. Он всегда проявлял осторожность и использовал «французские подарочки».

– Боже мой, Эм!

Ее синие глаза, эти любимые глаза цвета васильков, наполнились слезами.

– Скажи мне, что ты счастлив! Пожалуйста!

– Я… – Он с усилием проглотил комок, застрявший в горле. – Конечно, любимая. – Нужно было задать очевидный вопрос. – А что Синклер?

Эмили грустно улыбнулась:

– Я не думаю, что хоть кто-нибудь усомнится, что ребенок от тебя, но он не станет это оспаривать. Он дал мне слово. Пожалуй, все складывается удачно. Он расстался со своей последней любовницей из-за ее беременности.

Чувствуя, как жестокий спазм скрутил ему внутренности, Джерард уложил Эмили на кровать. Она выглядела такой маленькой, такой ангельски невинной на кроваво-красном бархате его покрывала. Он сбросил халат и опустился на нее сверху.

– Уходи от мужа ко мне.

Джерард склонил голову и поцеловал ее в губы. И застонал, ощутив ее неповторимый вкус. Если бы все сложилось иначе! Если бы она его дождалась!

– Уходи ко мне, Эмили, – снова попросил он. – Мы будем счастливы вместе.

Слезы заструились по ее щекам.

– Грей, любовь моя! – Она обхватила его лицо маленькими ладонями. – Ты такой пылкий мечтатель.

Он зарылся носом в душистую впадинку между ее грудей, легкими движениями бедер потирая восставшую плоть о матрас, чтобы умерить желание. Железной волей он сдерживал свои истинные потребности.

– Ты не можешь мне отказать.

– Это чистая правда, – прошептала она, лаская его спину. – Если бы я оказалась сильнее, наша жизнь могла сложиться совсем по-другому. Но Синклер… этот славный человек. Я и так достаточно его опозорила.

Джерард осыпал нежными поцелуями ее подтянутый живот и подумал о своем ребенке, укоренившемся там. Сердце его в панике забилось часто-часто.

– Что же ты будешь делать, если не хочешь уйти ко мне?

– Завтра я уезжаю в Нортумберленд.

– В Нортумберленд?! – В удивлении он поднял голову. – Тысяча чертей! Почему так далеко?

– Потому что туда собирается отправиться Синклер. – Обхватив его, она притянула его к себе, призывно раздвинув ноги. – При сложившихся обстоятельствах разве я могла отказаться?

Чувствуя, словно она уплывает от него, Джерард приподнялся на руках и медленно вошел в нее, застонав от наслаждения, когда ее жаркое лоно плотно сомкнулось вокруг его возбужденной плоти.

– Но ведь ты вернешься назад? – хрипло спросил он. Золотистая головка Эмили слабо покачивалась от удовольствия, глаза закрылись.

– О Боже! Да, я вернусь. – Она дрожала в предвкушении его ласк. – Я не могу жить без тебя. Без этого.

Крепко обнимая ее, Джерард начал осторожно двигаться. Сдерживая свои собственные порывы, он старался доставить ей наивысшее удовольствие.

– Я люблю тебя, Эм.

– Любовь моя! – прошептала она. И растворилась в волнах блаженства в его объятиях.

Дзинь. Дзинь.

Изабелла со стоном проснулась, определив по чуть красноватой окраске неба и по переполнявшему ее чувству разбитости и изнеможения, что время очень раннее, судя по всему, едва рассвело. Мгновение она лежала неподвижно, пытаясь привести в порядок путающиеся мысли и понять, что могло прервать ее сон.

Дзинь.

Потирая глаза, Изабелла села и потянулась за ночным пеньюаром, чтобы прикрыть наготу. Взглянув на огромные часы над камином, она поняла, что Маркем ушел от нее всего два часа назад. Она намеревалась проспать до вечера и все еще собиралась вернуться к этому занятию, как только разделается с упорствующим поклонником. Кто бы он ни был!

Дрожа от холода, она подошла к окну, где крошечные камешки, ударяясь в стекло, порождали назойливый звук. Изабелла отворила окно и выглянула в сад. Увидев того, кто нарушил ее покой, она тяжело вздохнула.