Том 17

— Почему, по Вашему мнению, личность И.В. Сталина вызывает столь противоречивые и яростные споры столь длительное время?

— Сталин оказался в эпицентре, в самом пекле главных “разломов” современной эпохи. Это, с одной стороны, антагонизм между трудом и капиталом, вылившийся в ряд революционных потрясений глобального масштаба, с другой — перемещение геополитических центров силы, которое осуществлялось через две мировые войны и десятки войн локальных. В ходе этих штормовых процессов Сталин неизменно придерживался двух основных позиций — проводил в жизнь интересы людей труда, добивался гегемонии России — Советского Союза в международных отношениях. Он не был “революционером в перчатках” и стремился действовать применительно к конкретным обстоятельствам — натиском и обходом, с помощью лавирования и компромиссов, умел настаивать и хитрить. В течение трех десятилетий Сталин систематически переигрывал всех своих стратегических противников и партнеров. А это были крупнейшие политические фигуры, не чета нынешним — Троцкий и Черчилль, Чемберлен и Пилсудский, Рузвельт и Чан Кайши, Гитлер и Трумэн, Маннергейм и Мао Цзэдун. Это были мировой империализм и мировое мещанство. Неужели трудно понять, какая масса злобы при этом накопилась? Судя по последнему интервью от 21 декабря 1952 года в связи с избранием президентом США вместо Трумэна генерала Эйзенхауэра (См.: Соч. Т. 16. С. 230), Сталин готовился к новому дипломатическому броску, но вмешалась смерть… “Много писали и говорили о жестокости Ленина, — читаем мы у Горького. — Разумеется, я не могу позволить себе смешную бестактность защиты его от лжи и клеветы. Я знаю, что клевета и ложь — узаконенный метод политики мещан, обычный прием борьбы против врага. Среди великих людей мира сего едва ли найдется хоть один, которого не пытались бы замазать грязью. Это — всем известно.

Кроме того, у всех людей есть стремление не только принизить выдающегося человека до уровня понимания своего, но и пытаться свалить его под ноги себе, в ту липкую, ядовитую грязь, которую они, сотворив, наименовали "обыденной жизнью"” (Собр. соч. в 18 тт. Т. 18. С. 271). Не избежал этой участи и Сталин.

— Что Вы думаете о причинах его смерти?

— Сталин умер на 74-м году. Он был крепким человеком, но возраст и сверхнапряжение в работе не могли не сказаться на его здоровье. В январе 1945 года Сталин перенес болезненный мозговой спазм, в 1949-м — инсульт. Это, однако, не помешало ему написать две отличных, несправедливо охаянных потом работы — “Марксизм и вопросы языкознания” (1950) и “Экономические проблемы социализма в СССР” (1952).

В то время, когда каждый второй в стране (по Маяковскому) “жизнь свою, глупея от восторга, за одно б его дыханье отдал”, Сталин оказался в поистине безысходном одиночестве и изоляции. За ним не было (а почему, еще надо изучить) постоянного медицинского наблюдения. Поэтому когда случился удар, несмотря на довольно раннее предупреждение охраны, “соратники” (прежде всего Маленков и Берия) в течение полусуток не сделали ничего, чтобы оказать больному элементарную врачебную помощь. Уже одно это, если отбросить другие факты, соображения и догадки, свидетельствует о некоем заговоре, который либо готовился заранее, либо сложился по случаю в тогдашних верхах. Иначе, чем преступлением, такое не назовешь.

— Тайна рождения Сталина?

— Всякое рождение есть тайна, а вокруг рождения Сталина сложились легенды.

В приложении к тому 16 его Сочинений имеется справка о дате регистрации Иосифа Джугашвили в Горийской Успенской соборной церкви. Согласно этому документу, Сталин оказывается старше на один год. Сохранилась лично им заполненная анкета одной шведской газете (1920), где годом его рождения указан 1878-й. Однако уже с 1921 года постоянно обозначается (правда, не его рукой) 1879-й. Немало разговоров велось вокруг якобы негрузинского происхождения Сталина. По осетинской версии, фамилия Джугашвили переделывается на “Джугаев” (Железов), с чем связывается и привычная для нас фамилия “Сталин”. Поскольку сам Сталин считал себя русским, ищут и другие корни — вплоть до объявления его внебрачным сыном знаменитого путешественника, генерала Н.М. Пржевальского. Все это по-своему любопытно и, может быть, заслуживает дальнейших расследований, но Сталин интересен нам все же не этим.

— Был ли Сталин агентом царской охранки?

— На сей счет существуют две противоположные точки зрения. Есть историки, которые (причем со ссылкой на какие-то документы) говорят: “Да”. Есть историки, которые это решительно опровергают.

Лично у меня сложилось мнение. Сталин был высокопрофессиональным революционером, человеком большой отваги и выдержки. Он наверняка знал нравы и порядки в противном стане и вряд ли избегал (разумеется, при практической необходимости) контактов и общения с его представителями. Это несомненно использовалось, чтобы “замазать” стойкого борца. Однако подкупить или же соблазнить Сталина было немыслимо. Если бы что-то порочащее можно было бы извлечь из его уникальной тюремно-ссылочной одиссеи (с 1902 до 1913 года 7 арестов, 6 ссылок и 5 побегов из них), это еще в 30-х годах использовал бы Троцкий, изучивший биографию Сталина вдоль и поперек и любивший смаковать детали. Сталин органически не мог быть агентом царской охранки среди большевиков, но я не исключаю того, что он мог быть в какой-то момент агентом большевиков в ее агентуре. Эти люди умели работать в любых, самых, казалось бы, невероятных условиях и, как правило, добивались своего (Вопрос, как представляется, неплохо освещен в исследованиях последующих лет, в частности в книге А.В. Островского “Кто стоял за спиной Сталина”, вышедшей в 2002 году. — Ред.).

— Каким Вам видится будущее России?

— Будущее вытекает из настоящего, а оно, мягко говоря, не блестяще…

Народ наш, объединенный русским языком и в основном общей культурой, все еще чувствует себя одним целым, а государство грубо расчленено. Промышленность и сельское хозяйство подорваны на десятилетия. Частный капитал только на? является производственным, — он по большей части посреднический, торгово-банковский, то есть ничего реально обществу не дающий. Трудящееся население деклассируется, теряет квалификацию, нищает и деградирует духовно. Это, может быть, не так заметно в завешенной рекламой столице, но резко бросается в глаза на местах. Согласно оценкам Центра по стратегическим и международным исследованиям (Вашингтон, 1997), “в течение шестого по счету года валовой национальный продукт (ВНП) снизился на 6 процентов. Четверть населения едва сводит концы с концами, находясь за чертой бедности, составляющей 25 долларов в месяц. Средняя продолжительность жизни упала с 69 лет в 1990 году до 57,7 лет в 1996 году. Демографы прогнозируют, что в последующие три десятилетия население России уменьшится со 147 до 123 миллионов человек — уникальная убыль населения в стране в мирное время”. Несмотря на уверенные высказывания президента Б. Ельцина насчет значительных положительных сдвигов в 1998 году, американцы “подтверждают необходимость осторожного подхода к прогнозированию быстрых перемен к лучшему”.

В принципе у России два стратегических варианта. Первый — это плыть по течению, окончательно становясь сырьевым придатком “золотого миллиарда”, то есть деградирующей колониальной страной. Тут очень влиятельна сила инерции, и ее необычайно тяжело переломить.

Россия спасет себя как народ, государство и цивилизацию только на втором пути. Это путь прогрессивного возрождения, не повторяющий буквально прошлое, но и не чуждый того, что было наработано нашими предшественниками. У меня есть на сей счет свои конкретные соображения, но это — тема особого разговора. Во всяком случае, размышляя о будущем России, вырабатывая его оптимальную формулу, при всей противоречивости отношения к личности Сталина, и у него есть чему поучиться.