Страница 53 из 83
Голос. Командир полка.
Голос. Командир мехбригады.
Буденный. Командир 6-й дивизии мехполка.
Ворошилов. Там два Павловых: старший лейтенант…
Сталин. Павлов отличился особенно.
Ворошилов. Ты хотел сказать о молодом Павлове?
Голос. Там Гурьев и капитан Павлов.
Сталин. Никто не думал, и я не слыхал о способностях командующего у Берзина. А посмотрите, как он дело наладил. Замечательно вел дело.
Штерна вы знаете? Всего-навсего был секретарем у товарища Ворошилова. Я думаю, что Штерн не намного хуже, чем Берзин, может быть, не только хуже, а лучше. Вот где наша сила — люди без имен. “Пошлите, — говорят, — нас, людей с именами, в Испанию”. Нет, давайте пошлем людей без имени, низший и средний офицерский наш состав. Вот сила, она и связана с армией, она будет творить чудеса, уверяю вас. Вот из этих людей смелее выдвигайте, все перекроят, камня на камне не оставят. Выдвигайте людей смелее снизу. Смелее — не бойтесь.
Ворошилов. Работать будем до 4-х часов.
Голоса. Перерыв устроить, чтобы покурить.
Ворошилов. Объявляю перерыв на 10 минут… Нужно будет раздать стенограмму, как у нас было принято.
Блюхер. Нам сейчас, вернувшись в войска, придется начать с того, что собрать небольшой актив, потому что в войсках говорят и больше, и меньше, и не так, как нужно. Словом, нужно войскам рассказать, в чем тут дело.
Сталин. То есть пересчитать, кто арестован?
Блюхер. Нет, не совсем так.
Сталин. Я бы на Вашем месте, будучи командующим ОКДВА, поступил бы так: собрал бы более высший состав и им подробно доложил. А потом тоже я, в моем присутствии, собрал бы командный состав пониже и объяснил бы более коротко, но достаточно вразумительно, чтобы они поняли, что враг затесался в нашу армию, он хотел подорвать нашу мощь, что это наемные люди наших врагов, японцев и немцев. Мы очищаем нашу армию от них, не бойтесь, расшибем в лепешку всех, кто на дороге стоит. Вот я бы так сказал. Верхним сказал бы шире.
Блюхер. Красноармейцам нужно сказать то, что для узкого круга?
Сталин. То, что для широкого круга.
Ворошилов. Может быть, для облегчения издать специальный приказ о том, что в армии обнаружено такое-то дело. А с этим приказом вышел бы начальствующий состав и прочитал во всех частях.
Сталин. Да. И объяснить надо. А для того, чтобы верхний командный состав и политические руководители знали все-таки, стенограмму раздать.
Ворошилов. Да, это будет очень хорошо. В стенограмме я много цитировал. Тут будет полное представление.
Сталин. Хорошо, если бы товарищи взялись и наметили в каждой определенной организации двух своих заместителей и начали выращивать их как по политической части, так и по командной части.
Ворошилов. Давайте это примем. По партийной линии это принято.
Сталин. Это даст возможность и изучать людей.
Ворошилов. Вот этот самый господинчик Фельдман, я в течение рада лет требовал от него: дай мне человек 150 людей, которых можно наметить к выдвижению. Он писал командующим, ждал в течение 2½, почти 3-х лет. Этот список есть где-то. Нужно разыскать.
Буденный. Я его видел, — там все троцкисты, одни взяты уже, другие — под подозрением.
Сталин. Так как половину из них арестовали, то значит нечего тут смотреть.
Буденный. Не нужно этот приказ печатать, а просто сказать — не подлежит оглашению.
Сталин. Только для армии и затем вернуть его. Стенограмму тоже вернуть. Будет еще вот что хорошо. Вы как собираетесь — в два месяца раз?
Ворошилов. В три месяца раз.
Сталин. Так как у вас открытой критики нет, то хорошо бы критику здесь разворачивать внутри вашего Совета, иметь человека от оборонной промышленности, которую вы будете критиковать.
(Голоса. Правильно).
И от вас будут представители в Совет оборонной промышленности человек пять.
(Голоса. Правильно).
Начиная, может быть, с командира полка, а лучше было бы еще ниже, иметь заместителем.
Ворошилов. Командира дивизии или командира полка я его назначаю заместителем.
(Голоса. Есть такое распоряжение).
Распоряжение есть. Но мы должны иметь лучших людей, каждый должен найти у себя, и тогда уже трогать не буду. Я буду знать, что у Кожанова командир подводной лодки № 22 или командир “Червоной Украины” является избранником, которого он будет выращивать. Я его трогать не буду.
Голос. Такое же распоряжение отдано.
Ворошилов. Совсем не такое.
Сталин. Может быть, у вас нет таких людей, которые могут быть заместителями.
Ворошилов. Есть. У нас известная градация по росту. Командир Ефимов, он командир корпуса, он будет искать среди командиров дивизии, но так как командиров дивизии мало и он не может оттуда наметить, он будет искать из командиров батальонов.
Сталин. Не будет боязни, что отменят тех, которые намечены?
Голос. Эта боязнь есть.
Сталин. Поэтому надо искать и выращивать, если будут хорошие люди.
Ворошилов. Значит, в 8 часов у меня в зале заседание.
Сталин. Нескромный вопрос. Я думаю, что среди наших людей как по линии командной, так и по линии политической есть еще такие товарищи, которые случайно задеты. Рассказали ему что-нибудь, хотели вовлечь, пугали, шантажом брали. Хорошо внедрить такую практику, чтобы если такие люди придут и сами расскажут обо всем — простить их. Есть такие люди?
Голоса. Безусловно. Правильно.
Щаденко. Как прежде бандитам обещали прощение, если он сдаст оружие и придет с повинной.
Сталин. У этих и оружия нет, может быть, они только знают о врагах, но не сообщают.
Ворошилов. Положение их, между прочим, неприглядное; когда вы будете рассказывать и разъяснять, то надо рассказать, что теперь не один, так другой, не другой, так третий — все равно расскажут, пусть лучше сами придут.
Сталин. Простить надо, даем слово простить, честное слово даем.
Источник. 1994. № 3
Речь на приеме руководящих работников и стахановцев металлургической и угольной промышленности 29 октября 1937 года
Товарищи! Тост у меня будет несколько своеобразный и необычный. У нас принято провозглашать тосты за здоровье руководителей, шефов, за вождей, за наркомов. Это, конечно, неплохо. Но, кроме больших руководителей, есть еще руководители средние и малые. Их, этих руководителей, малых и средних, имеется у нас десятки тысяч. Они скромные люди, они не лезут вперед, их почти незаметно. Но было бы слепотой не замечать их. Ибо от этих людей зависит судьба производства во всем нашем народном хозяйстве. Значит от них зависит и судьба нашего хозяйственного руководства.
За здоровье наших средних и малых хозяйственных руководителей!
Вообще о руководителях нужно сказать, что они, к сожалению, не всегда понимают, на какую вышку подняла их история в условиях советского строя. Они не всегда понимают, что быть руководителем хозяйства в наших условиях — это значит удостоиться великой чести и великого почета, удостоиться великого доверия со стороны рабочего класса, со стороны народа. В старое время, во время капитализма, хозяйственные руководители, всякие там директора, управляющие, начальники цехов, мастера считались цепными собаками хозяев-капиталистов. Народ их ненавидел как врагов, так как считал, что они руководят хозяйством в интересах хозяев, ради прибылей капиталистов. При нашем, советском строе, наоборот, хозяйственные руководители имеют все основания пользоваться доверием и любовью народа, так как они управляют хозяйством не ради прибылей кучки капиталистов, а ради интересов рабочего класса, ради интересов всего народа. Вот почему звание хозяйственника в наших условиях является высоким званием, а быть руководителем в советских условиях — значит удостоиться высокой чести и доверия в глазах народа. Доверие народа в отношении хозяйственников — дело большое, товарищи. Руководители приходят и уходят, а народ остается. Только народ бессмертен. Все остальное преходяще. Поэтому надо уметь дорожить доверием народа.