Том 4

Следует вообще отметить непозволительное легкомыслие в деле дачи директив со стороны Главкома. По сообщению (26 декабря) члена Реввоенсовета Востфронта Гусева, “недавно Востфронт за пять дней получил три телеграммы: 1) Главное направление — Оренбург. 2) Главное направление Екатеринбург. 3) На помощь третьей армии” (см. письмо Гусева в ЦК РКП).

Принимая во внимание, что исполнение каждой новой директивы требует известного периода времени, нетрудно понять, до чего несерьезно было отношение Реввоенсовета Республики и Главкома к своим же собственным директивам.

Следует отметить, что третий член Реввоенсовета Востфронта Смилга целиком присоединился к заявлениям двух остальных членов того же Реввоенсовета — Каменева и Гусева. (См. “Показания Смилги” от 5 января.)

Выводы

Армия не может обойтись без крепкого Реввоенсовета. Реввоенсовет армии должен быть составлен по крайней мере из трех членов, из коих один наблюдает за органами снабжения армии, другой — за органами политического воспитания армии, третий — командует. Только таким образом можно обеспечить правильное функционирование армии.

Штаб армии не должен ограничиваться официальными донесениями (нередко неправильными) начдивов и начбригов, он должен иметь своих представителей — агентов, регулярно информирующих штарм и зорко следящих за точным исполнением приказов командарма. Только таким образом можно обеспечить связь штаба с армией, ликвидировать фактическую автономию дивизий и бригад и наладить действительную централизацию армии.

Армия не может действовать как самодовлеющая, вполне автономная единица, в своих действиях она всецело зависит от смежных с ней армий и, прежде всего, от директив Реввоенсовета Республики: самая боеспособная армия при прочих равных условиях может потерпеть крах при неправильности директив центра и отсутствии действительного контакта со смежными армиями. Необходимо установить на фронтах, прежде всего на Восточном фронте, режим строгой централизации действий отдельных армий вокруг осуществления определенной, серьезно обдуманной стратегической директивы. Произвол или необдуманность в деле определения директив, без серьезного учета всех данных, и вытекающая отсюда быстрая смена директив, а также неопределенность самих директив, как это допускает Реввоенсовет Республики, исключает возможность руководства армиями, ведет к растрате сил и времени, дезорганизует фронт. Необходимо преобразовать Реввоенсовет Республики в узкую, тесно связанную с фронтами группу, скажем, из пяти лиц (из них двое специалистов, третий — наблюдает за Центральным управлением снабжения, четвертый — за Главным штабом, пятый — за Всероссийским бюро комиссаров), достаточно опытных для того, чтобы не допустить произвола и легкомыслия в деле управления армиями.

В результате расследования приходится констатировать полный развал тыла третьей армии. Армии приходилось воевать на два фронта: с противником, которого она все же видела и знала, и с неуловимым населением в тылу, которое под руководством белогвардейских агентов взрывало железную дорогу, чинило всякие препятствия, причем приходилось охранять железную дорогу специальным броневым поездом в тылу армии. Все партийные и советские учреждения единогласно констатируют “сплошную контрреволюционность” населения Пермской и Вятской губерний. Облком и Облсовет, также и Пермские губисполком и губком уверяют, что села в этом районе “сплошь кулацкие”. На наше замечание о том, что сплошь кулацких сел не бывает, что существование кулаков без эксплуатируемых немыслимо, ибо должны же кого-либо эксплуатировать кулаки, упомянутые учреждения разводили руками, отказывались дать какое-нибудь другое объяснение. Дальнейшее, более глубокое расследование показало, что в Совдепах сидят ненадежные люди, комбеды в руках кулаков, партийные организации слабы, ненадежны, оторваны от центра, партийная работа заброшена, причем местные работники общую слабость партийно-советских учреждений стараются компенсировать усиленной работой чрезвычайных комиссий, ставших на общем фоне развала партийно-советской работы единственными представителями Советской власти в провинции. Только убожеством работы советских и партийных организаций, лишенных минимального руководства со стороны ЦИК (или Наркомвнудел) и ЦК партии, можно объяснить тот поразительный факт, что революционный декрет о чрезвычайном налоге,[53] призванный вбить клин в деревне и поднять бедноту за Советскую власть, — этот декрет превратился в опаснейшее оружие в руках кулаков для сплочения деревни против Советской власти (обычно по инициативе кулаков, сидящих в комбедах, раскладка налогов происходила по душам, а не по имущественному признаку, что озлобляло бедноту и облегчало агитацию кулаков против налогов и Советской власти). Между тем, все без исключения работники подтверждают, что “недоразумения” с чрезвычайным налогом послужили одной из главных причин, если не единственно главной причиной, контрреволюционизировании деревни. Никакого руководства очередной работой советских организаций со стороны Наркомвнудел или ЦИК не наблюдается (характерно, что перевыборы комбедов по Пермской и Вятской губерниям к 26 января еще не были начаты). Никакого руководства очередной работой партийных организаций со стороны ЦК не наблюдается. За все время пребывания на фронте нам удалось раздобыть лишь один документ ЦК партии за подписью “секретаря”, по фамилии Новгородцевой, о переводе т. Коробовкина из Перми в Пензу. (Это распоряжение не было исполнено ввиду его явной нецелесообразности.)

Все эти обстоятельства повели к тому, что партийно-советские учреждения лишились опоры в деревне, потеряли связь с беднотой и стали налегать на чрезвычайную комиссию, на репрессии, от которых воет деревня. Сами же чрезвычайные комиссии, поскольку их работа не дополнялась параллельной положительной агитационно-строительной работой партийно-советских учреждений, попали в совершенно исключительное изолированное положение во вред престижу Советской власти. Умело поставленная партийно-советская печать могла бы своевременно обнаружить язвы наших учреждений, но пермская и вятская партийно-советская печать не отличается ни умелой постановкой работы, ни пониманием очередных задач Советской власти (ничего, кроме пустых фраз о “мировой социальной” революции, не найдете в ней; конкретные задачи Советской власти в деревне, перевыборы волостных Совдепов, вопрос о чрезвычайном налоге, цели войны с Колчаком и прочими белогвардейцами, — все эти “низменные” темы гордо обходятся печатью). Чего стоит, например, тот факт, что из 4766 работников и сотрудников советских учреждений г. Вятки 4467 человек занимали те же места при царизме в губернской земской управе, то есть, попросту говоря, старые, царские земские учреждения были просто переименованы в советские (не забудьте, что эти “советские работники” держат в руках весь наш кожевенный район Вятской губернии). Это поразительное явление было обнаружено нашей анкетой в середине января. Знали ли об этом явлении Облком и Облсовет, местная печать и местные партийные работники? Конечно, нет. Знали об этом ЦК партии, ЦИК, Наркомвнудел? Конечно, нет. Но как можно руководить из центра, не имея представления об основных язвах не только провинции вообще, но и наших советских учреждений в провинции?

Выводы

Больное место наших армий — непрочность тыла объясняемая, главным образом, заброшенностью партийной работы, неумением Совдепов претворить в жизнь директивы центра, исключительным (почти изолированным) положением местных чрезвычайных комиссий.

Для укрепления тыла необходимо:

1. Установить строгую регулярную отчетность местных партийных организаций перед ЦК; регулярно снабжать местные партийные организации циркулярными письмами от ЦК; организовать при ЦО отдел печати для руководства провинциальной партийной печатью; создать школу партийных работников (главным образом из рабочих) и организовать правильное распределение работников. Все это возложить на Секретариат ЦК партии, выделив его из состав ЦК.

53

Декрет ВЦИК о единовременном чрезвычайном налоге на имущие группы городского и сельского населения был опубликован 2 ноября 1918 года. В декрете предписывалось освободить от чрезвычайного налога бедноту, умеренно обложить среднее крестьянство и всю тяжесть налога возложить на кулаков. — 214.