Дерзкая интриганка

При упоминании о тетушке Вилли скорчил недовольную гримасу.

– О мой Бог! Я совсем забыл об эксцентричной старой королеве Эмилии. Ты думаешь, она сильно разозлится?

– Сильно разозлится, Уильям? Наша дорогая тетя Эмилия? – Лицо Гарри перекосилось. – Потому что, благодаря ее дорогому племяннику Уильяму, она стала соучастницей похищения, за что, вероятно, ее отправят гнить в тюрьме, а ее доброе имя втопчут в грязь, лишат свободы и привилегии быть хозяйкой Глиндеварона? Или мы могли бы сохранить все случившееся в тайне, и она вынуждена будет занять место наставницы для пары нежелательных любовниц? Нет, не думаю, что тетя Эмилия будет против. Я не стал бы забивать себе этим голову на твоем месте, Уильям. Почему? Потому что ее хватит удар прежде, чем я дойду до середины рассказа.

В то время как Энди благоразумно отошел на пару шагов от герцога, Вилли опустился в ближайшее кресло, положил голову на руки и патетически застонал:

– Она не доставит неприятностей, Гарри. Это нереально. О, кажется, мне сейчас станет плохо. Нам точно совершенно не нужно, чтобы тетя Эмилия волей-неволей восклицала: «Долой их головы!»

– Да, такое она тоже может сделать, – улыбнулся Гарри, уверенный, что наконец привлек внимание брата. – Но не волнуйтесь, мальчики, – добавил он бодро. – Я, возможно, придумал план, как нам всем выбраться из этой грязи.

Вилли подпрыгнул как ошпаренный. Вера в Гарри светилась в его глазах, как будто несколько минут назад он не содрогался от ужасной мысли, что любимый брат, с его-то интеллектом, не знает, что делать.

– Я знал! В ту минуту, как я услышал твой свист, я уже знал! Видишь, Энди, я же говорил, что старый добрый Гарри не оставит нас в беде. У него есть план! – Вилли повернулся, чтобы взглянуть на брата. – Каков план, Гарри? Ты же не собираешься устроить так, чтобы мы оба женились на близнецах? Энди и я… мы не планировали этого. Нет, конечно, нет. Ты не сделаешь этого со мной. О Гарри, я так люблю тебя, брат мой!

Гарри сел в кресло, которое только что освободил его брат, скрестил ноги и стал изучать ногти на своей руке.

– Ты опять торопишься, Уильям. Может, ты позволишь, и я продолжу свою мысль?

Он ждал, скрывая улыбку, когда его брат сделает глубокий вдох и, успокоившись, присядет рядом с Энди на край канапе.

– Спасибо, дети. Я был бы успокоен вашим покорным видом, если бы только я не вспомнил, что такой же покорный вид был у вас прошлым летом, когда вы рассказывали мне, что купили у проходящего цыгана волшебную формулу, превращающую козье молоко в золото. А теперь о плане…

Глава 7

Трикси была очень сердита. Как он смеет? Как смеет этот мужчина бросать ей подобный вызов? Разве он не понимает, что он делает из себя посмешище? Разве ему все равно? Или он настолько горит желанием отомстить ей, что пойдет на все это, чтобы разрушить ее планы?

– Конечно же, он знал, подлец! – сказала она себе, рассматривая разорванный от волнения носовой платок, который затем бросила на кровать. – Почему же еще он сделал это? Было бы ниже его мужского достоинства признать, что какая-то простая женщина одержала верх над ним. И когда же я поумнею?

Больше всего Трикси беспокоило то, что она не видела выхода из случившегося. Вчера вечером Глинд попросил ее прийти к нему в кабинет, она согласилась на встречу, готовая обсудить ситуацию и отразить все попытки герцога разрушить ее планы. Она была совершенно спокойна. Трикси убедила себя за время бессонной ночи, что готова ко всем будущим вызовам, которые он мог ей бросить.

Но она не была готова к его предложению.

– Я решил, мисс Сторбридж – Трикси, – что мы должны вернуться в мой особняк в Лондоне, чтобы в течение двух недель подготовиться к Сезону, – объявил Глинд после того, как она села за стол напротив него.

– Подготовка к Сезону? Все мы? И я? – спросила она и поняла, что проговорилась и позволила ему вывести себя из равновесия.

Глинд сплел пальцы перед своим лицом.

– Совершенно верно. Мой брат и его пустоголовый друг Эндрю Карлайсл поступили очень несправедливо по отношению к вам и мисс Сомервилль, и я как глава семьи хочу это исправить. Это единственный достойный поступок, который я могу совершить в данной ситуации.

Трикси почувствовала, что где-то кроется подвох. Сезон для девочек был и ее мечтой, но что-то было не так. Она была уверена в этом.

– Продолжайте, – спокойно произнесла она, глядя пристально на него, но за ладонями трудно было понять выражение его лица. – Но, пожалуйста, Гарри, не прикрывайтесь вашей честью. Вам-то для чего все это?

Глинд улыбнулся, и Трикси захотелось протянуть руку через стол и ударить его.

– По-моему, вы слишком торопитесь, Трикси, – ответил герцог, обращаясь к ней по имени, тем самым понизив ее до уровня молодого лорда Уильяма и его друга Энди. – Я не буду изображать скромность и говорить вам, что я забыл о том, что близнецы – отпрыски Майлса Сомервилля, моего заклятого врага. Подумайте немного, Трикси. Что может быть лучшей местью, чем обеспечить популярность девочек, тогда как Сомервилль не может выложить и пенни на их содержание? Из того, что я услышал, когда был в Лондоне, я думаю, что это были бы последние траты, которые он мог позволить себе, прежде чем остаться без штанов.

– Но подумайте, что о вас будут говорить, Гарри, – произнесла Трикси, не желая принимать участие в его плане. – Вы станете посмешищем, спонсируя Евгению и Елену. Ни для кого не секрет, что вы ненавидите их отца. Для всего мира это будет означать, что он взял верх над еще одним герцогом Глиндом.

– Возможно, – допустил герцог, – но я буду думать по-другому, а этого для меня достаточно. Я предпочел бы, чтобы меня оставили в дураках, чем если бы все думали, что я организовал отвратительное похищение двух невинных молодых женщин.

– И меня тоже, – поспешно добавила Трикси. При этих словах левая бровь Гарри приподнялась.

– Я сказал – «молодых женщин», Трикси. Их невинность я оставляю на вашей совести, особенно принимая во внимание тот факт, что именно вы шантажируете меня и выдвигаете свои требования в обмен на ваше молчание.

– Я имею в виду совсем другое, и вы это знаете.

– Нет, полагаю, что не знаю, – сказал Глинд, поднимаясь и тем самым показывая, что разговор окончен. – Что касается вас, Трикси, то вы будете заботиться о девочках все это время, правда, вместе с моей тетей леди Эмилией Фонтлерой, которая будет представлять мои интересы. Ну, а в конце Сезона… Я думаю, что вы в состоянии будете найти подходящую работу где-нибудь в Лондоне, прежде чем деньги, которые я вам заплачу за заботу о девочках, закончатся. Если, конечно, вы не преуспеете в охмурении какого-нибудь нетерпеливого вдовца, ищущего мать для своих сопливых ребятишек. Я заплачу вам за работу, потому что я не хочу, чтобы меня считали бессердечным, но это все, что я вам дам.

– Итак, вы не собираетесь предоставить мне коттедж и пособие? Вам лучше подумать дважды, ваша светлость. Я могу сейчас же уйти из этого дома, пойти прямо в ближайший офис газеты и рассказать миру о том, что сделал ваш опрометчивый брат, – напомнила она, не решаясь встать со своего места.

– И кто же вам поверит, Трикси? – спросил герцог, открывая дверь в холл. – Моя тетя приедет сюда до наступления сумерек, а мои слуги чрезвычайно лояльны. Мое слово будет против вашего. И не забывайте, я уже встретил Елену. Девочке не грозит прослыть педанткой. Будет не слишком сложно убедить близнецов, в чем заключаются их интересы и что для них будет самым лучшим. Нет, – закончил он свою речь, улыбаясь, когда Трикси поднялась и с поникшей головой направилась к выходу. – Я думаю, что вы в конце концов согласитесь с моим планом.

Он протянул руку, чтобы схватить ее за локоть и удержать на мгновение.

– Я позабочусь о девочках, я обновлю все наряды, я устрою девочкам выход в свет и позволю вам остаться с ними до их замужества, вместо того чтобы открутить вам голову. Я сделаю все это для вас и дочерей моего врага. Но предупреждаю вас, мисс Сторбридж, если хоть одно слово о том, что случилось с тех пор, как лорд Уильям ворвался в дом на Халфмун-стрит и до сегодняшнего разговора, достигнет ушей моей тети, все вы окажетесь на улице без моей поддержки. Я ясно выразился, Трикси?