Наследство для двоих

– Что ты имеешь в виду под «платят»? – Глубокая морщина пролегла между двумя бровями, когда он, сузив глаза, задал ей этот вопрос.

– Я здесь не в гостях, а работаю. – Сквозь шелк Эбби чувствовала тепло его руки. От его прикосновений и при мысли о его приятных грубоватых ласках ее кинуло в жар. – Если я не ошибаюсь, я уже однажды попросила оставить меня в покое. Надеюсь, мне не придется повторяться. – Эбби проклинала свой голос, который предательски дрожал.

– Я помню, – тихо сказал он, медленно убирая руку, но не спуская с нее глаз. – Я много что помню, Эбби. Думаю, что и ты тоже.

Чувствуя, что не в состоянии отвечать на эту реплику, Эбби повернулась и ушла на кухню. Ее колотило. Встреча с Маккреем произвела на нее слишком сильное впечатление. Пытаясь занять себя чем-нибудь, что поможет ей отвлечься, она взяла с полки серебряный кофейник и подошла к высокому железному чану, чтобы наполнить его, не обращая внимания на постоянно входящих и выходящих слуг и официантов. Но когда она закончила и повернулась, в дверном проеме стояла Рейчел.

Эбби смотрела на элегантную женщину, с убранными назад темными волосами, подчеркивающими идеальный овал лица. В ушах у нее сверкали серьги из изумрудов, окаймленных бриллиантами. На ней было облегающее платье от Живанши из светло-зеленого бархата.

Неожиданно Эбби совершенно четко осознала, где она находится и что в руке у нее кофейник. Она знала, что рано или поздно Рейчел окажется на какой-нибудь из этих вечеринок. Но почему именно сегодня? И почему они встретились именно на кухне?

А может, Рейчел подстроила это специально? Да, скорее всего. Разве для Рейчел это не самый лучший способ напомнить ей, что они теперь не ровня? Можно ли унизить еще больше? Если у нее действительно были такие намерения, ей это удалось.

– Вам что-нибудь нужно, миссис Кэнфилд? – с ледяной вежливостью спросила Эбби.

– Я искала комнату отдыха, но, вероятно, не туда повернула. Может быть, вы меня проводите?

Эбби хотелось закричать, что соперница лжет, но она лишь улыбнулась:

– Я бы с удовольствием, но, как видите, я занята. – Она указала на кофейник. – Тем не менее я уверена, что кто-нибудь из прислуги будет рад помочь вам. – Она подозвала одну из служанок и велела ей проводить миссис Кэнфилд в комнату отдыха.

– Вы очень любезны, – холодно сказала Рейчел. – И так трудолюбивы. В следующий раз, когда мы с Лейном решим устроить вечеринку, я вас обязательно вызову.

– Так мы скоро будем нарасхват, – парировала Эбби.

Рейчел язвительно рассмеялась, затем грациозно развернулась и пошла по коридору. Озадаченная служанка плелась следом за ней. Эбби чувствовала, как горит ее лицо, но знала, что жар от кухонной плиты тут ни при чем.

Вновь присоединившись к гостям, Рейчел бесцельно переходила по залу от одной группы к другой, слушая разговоры, но не принимая в них участия, лишь изредка улыбаясь и кивая, когда к ней обращались. Старательно избегая комнаты, где в это время пел Росс Тиббс, она подошла к длинному бару, на противоположном конце которого увидела Маккрея с чашкой кофе.

– Кофе в одиночестве? Ты что, не знаешь, что на вечеринках положено веселиться? – Однако сама Рейчел не испытывала никакого веселья.

– Это все предрассудки, – сухо ответил он, поднося чашку ко рту и делая глоток.

– Ты уже видел Эбби? Ну конечно, видел. И даже разговаривал с ней, да? – с наигранным оживлением спросила Рейчел, внимательно наблюдая за его реакцией.

– Мельком, – задумчиво кивнул Маккрей.

– Эбби и ее мать хлопочут на сегодняшней вечеринке. Как, должно быть, неловко для них работать на людей, которые раньше были твоими друзьями. Неужели у них нет ни капли гордости?

– Вероятно, гордость не очень-то помогает, когда приходит время выплачивать ренту, – ответил Маккрей.

– Зато, вероятно, она помогает поджигать дома, которые принадлежат другим, – со злостью и горечью воскликнула Рейчел. Она до сих пор не могла примириться с тем, что старый Ривер-Бенд сгорел. – Прошу прощения. Мне надо найти Лейна.

Но не успела она сделать и пять шагов, как увидела идущего к ней Росса Тиббса. Рейчел поколебалась, но, поняв, что встречи все равно не избежать, пошла ему навстречу.

– Я уже было подумал, что вы ушли. Рад, что ошибся, – сказал он, тепло и приветливо глядя на нее, что всегда так смущало Рейчел.

– А я думала, что вы поете.

– У меня небольшой перерыв. Неплохое местечко, да? – Он обвел глазами просторную комнату с высокими потолками, празднично украшенную венками и гирляндами.

– Да.

– Не хватает только омелы. Странно, что ее нет среди всех этих рождественских украшений.

– Извините, но мне нужно найти мужа.

Рейчел уже хотела идти, но тут Росс сказал:

– Я рад, что вам понравилась песня, которую я написал для вас.

Она резко повернулась к нему:

– С чего вы это взяли?

– Вам стало так неловко, что вы поспешили уйти из комнаты.

Рейчел хотела сказать, что он ошибся, что песня не произвела на нее никакого впечатления, но слова застряли у нее в горле. Ничего не ответив, она быстро пошла прочь.

Чуть позже полуночи Бэбс пришла к Эбби на кухню.

– Вечеринка подходит к концу. Вероятно, через пару часов все закончится. Если хочешь, поезжай домой, я тут сама все закончу. Ты ведь с шести утра на ногах, целое утро лошадьми занималась.

– Да, я и вправду устала, – подтвердила Эбби. – Но ты уверена, что справишься?

– Абсолютно. Можешь бежать домой.

Через десять минут Эбби вышла из дома через задний вход и пошла по тропинке к гаражу, где оставила машину. После кухонного шума и звона, смеха гостей и неумолкающего гула вечеринки снаружи было удивительно тихо. Декабрьский воздух был прохладным, но приятным. Она уже почти подошла к машине, когда вдруг заметила мужчину, который, облокотившись и небрежно скрестив ноги, стоял у черного пикапа. Эбби остановилась как вкопанная. Маккрей – а это был именно он – как ни в чем не бывало направился к ней.

– Я уже начал думать, что ты никогда не придешь, – сказал он.

Эбби не ответила. Она не была уверена, что способна с ним разговаривать. Поигрывая в кармане ключом, она двинулась к своей машине.

– Я ждал тебя. – На воздухе его дыхание превращалось в маленькое облачко.

– Если бы я знала, что ты здесь, я бы вызвала такси. – Эбби остановилась у машины и замерзшими пальцами попыталась вставить ключ.

– Нет, не вызвала бы. – Он стоял рядом с ней, держа руки в карманах. – Ты не из тех, кто спасается бегством, Эбби.

– Ты знаешь меня не так хорошо, как тебе кажется.

– Разве? Сейчас, например, ты ненавидишь себя за то, что все еще хочешь меня.

– Неправда! – возмутилась она.

– Неправда? – Он поймал ее за руку и, оттащив от машины, притянул к себе. Эбби уперлась руками в его пиджак, чувствуя под ним упругие мускулистые плечи, и попыталась вырваться. Она слышала, с какой сумасшедшей скоростью бьется ее сердце, разрываясь от противоречивых чувств. – Я так не думаю, Эбби. Я так не думаю.

Она увидела, как уверенно блестят его глаза, и поняла, что у нее нет никакой надежды справиться с ним. Маккрей обнял ее за шею, погрузившись пальцами в волосы. Когда его губы накрыли ее, Эбби попыталась остаться спокойной и показать ему, что ей теперь все равно. Но прошло так много времени с тех пор, как она в последний раз ощущала теплое прикосновение его губ. Она уже и забыла, каким прекрасным может быть поцелуй. Она соскучилась по его объятиям, она соскучилась… по его любви.

Не выдержав, она поцеловала его и обняла руками за плечи, не в силах больше держать его на расстоянии. Ей захотелось, наоборот, прижаться к нему как можно крепче, слиться с его сильным стройным телом. Почувствовав, что он обнимает ее все крепче, Эбби привстала на цыпочки. Прежние чувства и эмоции вновь нахлынули на них, но вместе с ними вернулась и уверенность, что это не продлится – просто не может продлиться – долго.