Наследство для двоих

– Ты уже думала о том, где можно построить все это?

– Я всегда исходила из того, что это будет в Калифорнии. Это удобно, поскольку основные селекционеры живут или в Калифорнии, или в Аризоне. Но если говорить о том, где бы мне хотелось, – она сделала ударение на этом слове, – ее иметь, то… Дин столько рассказывал мне о Техасе…

– Тебе так или иначе придется провести здесь некоторое время – хотя бы поначалу, – поскольку для того, чтобы вступить во владение этими деньгами, надо будет проделать огромную бумажную работу. Кроме того, тебе нужен кто-то, кому ты доверяешь, – человек, который посоветовал бы тебе, как лучше распорядиться такой огромной суммой. Не сомневаюсь, что такие есть и в Калифорнии, но, думаю, твоему отцу хотелось бы, чтобы таким человеком был я. Не станешь же ты класть два с лишним миллиона на счет, чтобы получать одни лишь проценты! Это было бы неразумно.

– Я не могу даже представить себе подобную сумму, – по-детски призналась Рейчел. – И мне бы очень хотелось рассчитывать на вашу помощь и совет. Я знаю, как доверял вам Дин. К тому же, где еще я смогу найти такого человека, как вы? Вот только мне очень не хочется создавать для вас лишние заботы…

– Рейчел, я буду счастлив сделать это для тебя. Иначе я не стал бы предлагать свои услуги. Ну так что, будем считать, что договорились?

– Да. – Она смущенно улыбнулась, и на душе у Лейна потеплело.

– А теперь вернемся к ферме твоей мечты. Расскажи мне, каким образом ты хотела бы это устроить. – Ему хотелось разговорить Рейчел относительно ее планов, увидеть, как оживится и изменится ее лицо, как окончательно растает сдержанность, за которой еще недавно она прятала свои чувства.

– Для начала я хотела бы купить трех-четырех действительно хороших кобыл лет по тринадцать-четырнадцать, – заговорила Рейчел. – Тогда мне уступили бы их по более низкой цене. Зато они должны быть чистокровными и отлично зарекомендовавшими себя производителями. Пусть их лучшие годы уже позади, я все равно могла бы надеяться, что от них родится хотя бы несколько великолепных жеребят. А если бы мне посчастливилось купить уже жеребых кобыл, я могла бы выбирать: продавать ли жеребят и расширяться дальше или оставить самых лучших для дальнейшей селекции.

Рейчел продолжала говорить, излагая свою теорию селекции, рассказывая о своих планах и мечтах. Время от времени Лейн вставлял какое-нибудь замечание или задавал вопрос, но большей частью он слушал. Для такой молодой женщины Рейчел обладала на редкость глубокими познаниями в области разведения и селекции лошадей. Затем он вспомнил, как говорила на эту же тему Эбби, и подумал, что тут нет ничего удивительного. Каков отец, такова и дочь.

– Взгляните на фонтаны. – Рейчел изумленно смотрела на жидкое золото, изливавшееся в бассейн. – Неужели мы так долго проговорили?

– Должно быть.

Лейн также был удивлен тем, что он полностью утратил ощущение времени. Чаще всего назначенные на день встречи делали его рабом часов. А теперь он ни разу не взглянул на циферблат – с того самого момента, когда увидел Рейчел в ресторане. Хорошо еще, что он велел Фрэнку отменить все назначенные на сегодня дела.

Рейчел смущенно встала и одернула юбку. Между ними снова выросла невидимая стена.

– Извините. Я, наверное, до смерти наскучила вам.

– Дорогая, ты не можешь мне наскучить. – Лейн расправил плечи, продолжая сидеть. Ему не хотелось расставаться с этой женщиной. Рейчел пробудила в нем ощущения, которые, как ему казалось, давно в нем умерли. Это была не только потребность в сексе, удовлетворить которую не представляло труда. То был целый клубок чувств: стремление покровительствовать и защищать, дарить и получать от этого наслаждение, возбуждать желания и утолять их.

– Вы очень добры, Лейн, но я знаю, что права. – Губы Рейчел тронула печальная улыбка, и она взглянула на улицу. – Я оставила свою машину на стоянке возле отеля.

– Я провожу тебя туда. – Он снова забросил свой пиджак за плечо и обнял ее за талию. Так они и вышли из парка. – Что ты собираешься делать в ближайшее время?

– Я… заказала билет на утренний рейс в Лос-Анджелес. На завтра. – Голос ее звучал неуверенно, словно она раздумывала, не изменить ли ей планы.

– Не сомневаюсь, у тебя хватает дел в Калифорнии. Подписание документов и вся остальная бумажная волокита, необходимая для вступления в собственность, могут недельку подождать. Никуда они не денутся.

– Правильно. Я могу прилететь уже на следующей неделе.

– Если у тебя трудности с деньгами, я мог бы тебе немного одолжить.

– Нет, спасибо. У меня… Мне хватит. – Рейчел, казалось, до сих пор не могла прийти в себя от удивления. – Никак не могу поверить, что я теперь богатая наследница.

– Так и есть. Сообщи мне о дате своего прилета. Мы снова сходим пообедать. Ведь я еще не показал тебе ту написанную твоей матерью картину, о которой рассказывал за столом.

– Я уж и забыла об этом.

– А я – нет. – Лейн также не забыл, какие чувства он испытывал, держа ее в объятиях и целуя ее губы. – Так ты пообедаешь со мной на следующей неделе?

– Да, с удовольствием, но…

Лейн не хотел снова выслушивать униженные сетования Рейчел по поводу того, что она крадет его драгоценное время.

– Тогда давай договоримся о свидании, – перебил он ее, поймав себя на том, что вложил в последнее слово его изначальный старомодный смысл.

– Давайте, – легко улыбнулась Рейчел. К ее радости примешивался страх, что все это вот-вот исчезнет, словно утренний сон. Интересно, подумалось Лейну, сколько давал ей Дин обещаний, которые потом не смог сдержать? Ему казалось, что Рейчел готовится к худшему. Видимо, она с детства привыкла чувствовать неуверенность во всем. И Лейн поклялся себе, что изменит это.

10

Раздавшиеся на лестнице шаги Эбби нарушили тишину, обволакивавшую дом. С тех пор как не стало отца, здесь постоянно царило ощущение пустоты. Теперь оно останется тут навсегда. Остановившись у подножия лестницы, Эбби бросила взгляд на располагавшиеся к ней ближе других двери библиотеки. В отсутствие отца они всегда были закрыты.

Эбби поспешно преодолела три последние ступеньки, пересекла вестибюль и раздвинула двери. На пороге она задержалась, глядя на пустой письменный стол. Он был совсем не таким, когда отец встал из-за него в последний раз.

За прошедшую неделю Эбби ураганом прошлась по его письменным столам – и здесь, в библиотеке, и в его кабинете в конюшнях, вытащив оттуда все бумаги, отослав некоторые из них Лейну Кэнфилду. Однако ей не удалось найти никаких документов, писем, фотографий или сувениров, связанных с его любовницей и ребенком из Калифорнии. Если таковые и существовали, то наверняка хранились в его офисе, а это уже была епархия Мэри Джо Андерсон.

За эту неделю ей пришлось переделать много дел, с которыми мать была просто не в состоянии справиться: сообщить семейному бухгалтеру, чтобы тот переслал все счета и отчеты Лейну, разобраться в отцовских ящиках и шкафах, выкинуть его старую одежду, а новую упаковать в коробки и разослать их по благотворительным и религиозным организациям, просмотреть его личные вещи и решить, что оставить и от чего избавиться. Ей было совсем не просто уничтожать физические следы его пребывания.

Хотя вещей Дина в доме не осталось, он все еще незримо присутствовал здесь. Где-то в отдалении тикали часы, отсчитывая время на фоне низкого гудения кондиционера, и возникало ощущение, что вот-вот распахнется дверь и войдет хозяин дома. Нет, не войдет… Ни завтра, никогда.

Резко развернувшись, Эбби быстро направилась через фойе к гостиной, изо всей силы громыхая каблуками ковбойских сапог по лакированному сосновому паркету. Ей казалось, что громкий звук сможет разогнать призраков и ее собственные страхи.

Мать сидела в кресле возле эркера, перебирая карточки с выражением соболезнований. Подняв голову на громкий звук, она спросила:

– Что-нибудь случилось, Эбби?