Страница 8 из 87
– Где он? Ответь мне, – повторял Себастьян, стягивая веревкой руки Кейт. – Все равно я найду его. Почему ты заставляешь всех мучиться? Ты дрожишь от холода, наверняка проголодалась...
Девушка молчала. «Господи! – ругала она себя. – Ну можно ли быть такой глупой». И зачем только она остановилась. Ведь знала же, что единственная надежда убежать от Себастьяна, который знал в этом лесу все тропинки, – не останавливаться. Какой бы она ни была уставшей и измученной, нельзя было давать себе передышку.
– Коня нелегко спрятать в лесу – он слишком большой и неуклюжий. И ты знаешь, что я всегда добиваюсь своего. Я найду его, Кейт.
– Не найдете! Ни за что!
– Я не найду, так звери набредут. Вороной стар, у него не хватит сил отбиваться от волков. Разве лучше, если его растерзают дикие звери?
Мысль об этом заставила Кейт вздрогнуть. О хищниках она почему-то не подумала. Себастьян умело нанес удар в самое больное место. Но она так хорошо запрятала Вороного и оставила такой большой запас сена! На первое время еды хватит. А потом она снова сумеет вырваться...
– Он в полной безопасности. С ним ничего не случится.
– До чего же ты упряма! И как глубоко погрязла в пороке! – Себастьян взобрался на лошадь и привязал веревку к седлу. – Передумаешь, позовешь меня, – и он тронул лошадь.
Веревка натянулась, как только лошадь сделала первый шаг по тропинке.
Кейт шагнула вперед следом за ней, понимая, что веревка врежется в кисти рук, если она останется стоять. Ветви деревьев и кустарников хлестали ее со всех сторон, но Кейт не обращала внимания на это. До дома викария около трех миль. И ей надо удержаться на ногах все это время. Кейт знала, что, если она не удержится и упадет, Себастьян не остановится. Он будет тащить ее за собой по лесу до самого дома.
– Ты не права, и сама знаешь это, – Себастьян повернулся в седле, глядя на нее. – Но грех затмил твой разум. – И он пустил лошадь легкой рысью.
Веревка натянулась, больно врезаясь в кожу.
Надо удержаться на ногах. Только бы не упасть!
Кейт, спотыкаясь, побежала вперед. Ноги дрожали, ее шатало из стороны в сторону, но пока ей все же удавалось удержаться. Пока.
– Ответь, где ты спрятала Вороного?
Сквозь пелену охватившей ее боли слова Себастьяна доносились, будто из тумана. Грубая веревка уже содрала кожу, на запястьях показалась кровь.
Еще шаг. Еще один!
Только бы не упасть!
Найти викария оказалось легче, чем думал Роберт. Серый плащ. Безжизненное, ничего не выражающее лицо аскета. Оно сразу вызвало у Роберта неприятное воспоминание о священниках в замке дона Диего.
– Себастьян Лендфилд? – Роберт повернул коня навстречу человеку, выехавшему из лесной чащи. Он тащил за собой на веревке нечто, похожее на сломанное деревце.
Себастьян Лендфилд выжидающе выпрямился в седле при виде подъехавшего к нему всадника.
– Да, я Себастьян Лендфилд. А вы кто такой?
– Роберт Макдаррен, граф Крейгдью. У меня для вас письмо от ее величества.
– Вы от королевы? – Себастьян с непонятным смущением оглянулся на веревку, которая тянулась вслед за его лошадью. – Я не ожидал от нее послания.
– Я тоже не думал, что мне придется доставить его вам. – Поравнявшись с ним, Роберт вытащил конверт и протянул его Лендфилду. – И уж, конечно, никак не предполагал, что мне придется разыскивать вас в лесу...
Непонятный предмет, привязанный к веревке, вдруг слабо шевельнулся. Это было явно не деревце. Роберт спрыгнул с лошади.
– Черт побери, что это такое?
– Девушке это не причинит никакого вреда, – быстро проговорил викарий. – С ней все в порядке.
– Девушке?! – Роберт прошел вперед, опустился на колени и перевернул безжизненное тело.
Тоненькая, хрупкая фигурка выглядела почти детской. Содранная грубой веревкой кожа на связанных запястьях кровоточила. Он убрал длинные мокрые пряди волос. Половина лица испачкана грязью. Возле виска ссадина. Но других ран нет. Просто девушка находилась в глубоком обмороке.
– Это наказание за ее прегрешения, – спокойно проговорил Лендфилд и, немного поколебавшись, продолжил: – Боюсь, королева может этого не понять. Не стоит сообщать ее величеству о...
– Я и не собираюсь ничего сообщать ей.
Роберт вынул кинжал и перерезал веревки, связывающие кисти.
– Это и есть ваша подопечная? Я правильно понял? Кэтрин Кентайр?
– Она самая.
Роберт поднял девушку на руки. Даже в грязной мокрой одежде она была легкая, как пушинка, он не почувствовал веса ее тела. Прилив ярости охватил его. Ему и самому не раз приходилось прибегать к насилию. Оно неизбежно в этом мире. Но он не понимал, как можно проявлять такую жестокость к беззащитному существу? Чтобы там ни натворила эта несчастная, подобного наказания она не заслужила.
– Наверное, для вас будет большой радостью узнать, что вам более не придется заботиться о ней.
– Что вы сказали? – Викарий почти с ужасом посмотрел на Роберта. – Из-за такого пустяка? Молодых девиц нельзя не наказывать. Их природа такова, что...
– Прочтите письмо. – Роберт подошел к коню, с трудом взобрался на него, не выпуская девушку из рук, и усадил ее перед собой. – Увидимся в доме.
– Кто вы? – Вопрос прозвучал как тихий, едва уловимый вздох.
Прямо на Роберта смотрели огромные печальные глаза – скорее золотистые, чем карие.
– Не бойся. Я отвезу тебя домой.
– У меня нет... дома. – Несмотря на то, что голос звучал едва слышно, она произнесла эти слова решительно и отчаянно. Потом ресницы снова медленно опустились. – И я... не боюсь. Вы не... – Она снова потеряла сознание.
«Что «не»? – мельком подумал он. – Не Себастьян Лендфилд? Не тот, кто с такой жестокостью обращался с ней?» Волна ярости снова окатила Роберта.
Пуская лошадь галопом вперед, он с невольной нежностью прижал к себе худенькое тело.
– Где ее можно уложить? – спросил Роберт, входя в дом.
– Куда делся мой муж? – воскликнула Марта.
– Едет следом. Так куда ее положить?
Она кивнула в сторону лестницы.
– Ее комната наверху.
– Согрейте воды, поднимитесь и переоденьте ее, – приказал Роберт, направляясь к лестнице.
– Это и есть невеста? – Гэвин вышел из комнаты в холл и остановился у перил. – Что с ней? Она ушиблась?
– Лендфилд уверял, что она в полном порядке, – ответил Роберт, шагая по ступенькам наверх. – Он тащил ее за собой на веревке через лес. И считает, что ей это не причинило особого вреда.
Гэвин двинулся следом.
– Судя по всему, викарий столь же добр и обходителен, как и его жена.
Роберт молча прошел в комнату со своей хрупкой ношей и осторожно положил девушку на узкую кровать.
– Мы остаемся здесь ночевать? – спросил Гэвин.
– Дело идет к вечеру. Надо подождать, пока она немного придет в себя и сможет усидеть в седле. Тронемся в путь завтра на рассвете.
Гэвин с сомнением посмотрел на бледное лицо на подушке.
– Боюсь, одного дня будет маловато. Выглядит она неважно. Ты уверен, что ей не нужен лекарь?
– Переломов у нее нет. На какое-то мгновение она уже приходила в себя. – Роберт снял с нее покрытые грязью туфли и стянул мокрые насквозь чулки. То и другое он бросил на пол. – Надеюсь, выдержит.
Гэвин по-прежнему не отрывал взгляда от этого удивительного лица.
– Как тебе кажется, она похожа на Марию Стюарт?
– Откуда мне знать? Я ни разу не видел ее.
– Мне однажды в руки попался ее портрет. Ну и потом о ней столько рассказывали, описывали, как она выглядит. – Гэвин задумчиво покачал головой. Так вот она какая – невеста Роберта: тонкие черты лица, прозрачная кожа, плавный изгиб бровей, красиво очерченный рот... – А какого цвета у нее глаза?
Какого же цвета были эти глаза, смотревшие на него с такой надеждой?
– Карие.
– Как и у матери. Только у твоей нареченной не такие правильные черты. До Марии ей далеко. Она не так хороша, как мать.