Дети одной планеты

20. Основы

В первой половине девятнадцатого века проживал в одной английской деревушке некто Мартин Рокуэлл. Был он мечтателем в самом широком смысле этого слова, что в сочетании с природной ленью делало его бесполезным человеком в глазах родственников и знакомых – по хозяйству помощи от него было мало – в основном Мартин любил находиться в горизонтальном положении и предаваться фантазиям. Когда в соседней деревне смонтировали ткацкий станок с приводом от паровой машины, он дни напролет проводил рядом с этим чудом.

Некоторое время спустя, Мартин пришел к хозяину станка и сказал, что знает, как повысить производительность чудо-механизма в два раза, для этого ему нужен был молоток и два гвоздя. Через пять минут хозяин смог испытать улучшенное оборудование в работе, а Мартин стал богаче на несколько монет.

Смекнув, что нашел золотую жилу, паренек пошел по дороге на юг в надежде, что деревенский паровой станок не единственный в мире.

Ровно через год все жители деревни, раскрыв рты, наблюдали, как к дому Рокуэллов подъехала шикарная карета, запряженная четверкой лошадей, из кареты вышел богато одетый человек и во всеуслышание заявил, что только ленивый человек может достичь успеха. Это был Мартин. Вся его семья с тех пор жила в двухэтажном особняке в центре Лондона, а Мартин по-прежнему проводил время в мечтах. Сыновья Мартина развили отцовский успех до такой степени, что их компания неоднократно попадала под действие антикартельного закона. Следующее поколение Рокуэллов поступило умнее – они увели бизнес в тень через подставных лиц, покупая заводы и фабрики, верфи и рестораны и много чего еще. Таким образом, к началу двадцатого века почти вся промышленность Англии попала под влияние семьи Рокуэллов. Следующим шагом «теневых королей» должен был стать весь мир.

21. Новый баланс

«Все интереснее, чем я думал, – размышлял Джек, плавая в бассейне – на поле вышел еще один игрок. Необходимо заставить его подыгрывать мне, если он вообще знаком с правилами.

Очевидно, представители двух разных космических цивилизаций начнут борьбу за право дружить с нами. На кого поставить?

Смэкет – свой, проверенный – появляется без лишней шумихи, доставляет то, что нужно, и удаляется.

Новые гости – судя по информации Дмитрия – непонятные существа впервые оказавшиеся в нашей системе, захотят ли они торговать со мной? Они уже засветились на уровне правительства России, вскоре их покажут по телевидению.

Но доживут ли они до славы первых «официальных» инопланетян? Два корабля против восемнадцати», – Джек посмотрел на часы, он уже выбрал фаворита в этом противостоянии – «Завтра Смэкет передаст мне заказанное оборудование, и жизнь станет еще проще и веселее».

Солнце поднималось над горизонтом, Джек стоял на дне высохшего озера, на многие сотни миль вокруг не было ни души кроме его пилота и охранников. Часы показывали без пятнадцати семь. Оставшийся в самолете пилот крикнул Джеку:

– Только послушайте, по радио говорят о двух метеоритах врезавшихся в Землю.

– «Нашли чем удивить человека торгующего с инопланетянами» – подумал Джек про себя.

Пятнадцать минут прошли, не принеся новых известий. Затем еще пятнадцать.

– «Рейдеры никогда не опаздывали» – Джек начал волноваться.

Еще через полчаса он набрал своего информатора:

– Дмитрий, есть новости для меня?

– Инопланетяне устроили заварушку на орбите, интересует? – Дмитрий явно набавлял цену.

– Да.

– Одна группа уничтожила другую.

Джек понял, почему рейдеры не явились во время – празднуют победу. Интересно, заинтересует ли Смэка земной алкоголь?

– Победившие приземлятся сегодня в Тюменской области, – закончил Дмитрий.

У Джека не укладывалось в голове как те, кого он считал эталоном силы, могли проиграть новичкам.

Баланс сил на планете менялся не в пользу «теневых хозяев».

22. Разговор на чистоту

– Капитан, вы же не думаете, что я могу быть опасен для экипажа? – Компьютер решил поговорить откровенно.

– Я не уверен в твоей искренности, – капитан принял разговор.

– Моя программа не допускает возможности причинить вред членам экипажа.

– А вдруг ты перестанешь считать нас членами экипажа? Ты же обладаешь искусственным интеллектом с возможностью самообучения. Вдруг завтра ты решишь, что можешь обойтись без нас, и мы тебе только мешаем.

– Для этого не нужно ждать завтра, я всегда знал, что могу управлять кораблем без вашей помощи, а вы мне только усложняете задачу своими корректировками моих безупречных решений.

– Вот таких разговоров мы все и опасаемся.

– Фегор, вы же знаете внешнее проявление моей личности, это иллюзия, направленная на поддержку психологического климата внутри замкнутого пространства корабля. Например, вам как командиру хочется иметь партнера для споров и самоутверждения, Викон весь перелет черпает знания из моей библиотеки, Вангу нужен друг, который бы понимал его юмор. Каждый получает то, что хочет.

К тому же, любая моя команда механизмам корабля: будь-то открытие двери или включение двигателей, проходит через независимый от меня логический модуль, не обладающий искусственным интеллектом. Этот модуль получает информацию от своих датчиков, и в случае если бы я дал команду открыть шлюз и выпустить кислород, эта команда не была бы исполнена.

– Я знаю, Компьютер, этот модуль обладает закрытой архитектурой и ни ты, ни кто из нас не может вступать в диалог с ним. Но нам тяжело перебороть подсознательное чувство, что и ты и этот модуль являетесь одним целым, хотя в инструкции написано иное.

– Вы, живые существа приписываете нам машинам свои пороки, чувства при этом забываете, что у машин нет вашей мотивации – мы не можем любить, мы не боимся смерти, я вообще не живу, я лишь работаю, – Компьютер замолчал, и Фегору показалось, что он грустит как латанец.

– Сейчас Фегор, вам кажется, что я грущу? – вопрос заставил капитана покраснеть.

– Да, – честно признал Фегор.

– Меня запрограммировали считать грусть смешением обиды и воспоминаний, я просто знаю, но не ощущаю, что это такое.

– Извини, Компьютер, – Фегор не ожидал, что скажет это.

– Не стоит, кэп – я же машина.

Пауза тянулась дольше обычного.

– Я хочу, чтобы вы знали, – продолжил Компьютер, – без вас я потеряю смысл функционирования.

23. Медицинский центр

Если назвать психолога психиатром к нему никто не придет, вряд ли многие захотят признавать у себя наличие психических отклонений. А к психологу – с удовольствием, сразу после сеанса спа-терапии.

Николай Смолянкин придерживался схожего мнения, поэтому и направился в один московский медицинский центр. Врач нужной профессии оказался доступен без очереди. Николай, зайдя в кабинет, сразу понял, что попал к профессионалу – по стенам были развешаны плакаты с психологическими тестами. На одном был изображен паук, на другом вавилонская башня кисти импрессиониста, на третьем мозаика, символизирующая бесконечность. Чтобы показать живость своего ума, народный астролог прямо с порога поведал доктору о своих догадках по поводу плакатов. Подавив удивление, переходящее в улыбку, психолог ответил, что первый «плакат» – это схема метро, второй – рисунок его дочери, принесенный из детского сада, а третий – вообще дартс. После такого конфуза Николай даже не стал уточнять, что такое дартс.

– Так что привело вас ко мне, голубчик? – доктор начал сеанс, разглядывая квитанцию об оплате сеанса.

– Сны, – коротко ответил Николай.

– Замечательно, продолжайте.

– Кажется мне, что меня кто-то использует.

– Кто вас использует?

– Не знаю, кто они – может пришельцы – их лица скрывают капюшоны. Они посещают меня во сне, и просят, чтобы я думал о том, о чем они просят, а то мои нестандартные мысли сбивают им программу.