Волчья звезда

После секундного раздумья Ратмир кивнул, соглашаясь, и вслед за князем восточных рысей прошел за штору. Сытня, Искор и Корзя присели около стола на ковер, обменялись взглядами, и Корзя, как самый младший, взял кувшин и принялся разливать пахучую брагу по кубкам.

Князь провел Ратмира в самую дальнюю часть шатра, туда, где коврами была выгорожена небольшая комната, устланная еще одним толстым ковром, на котором также стоял маленький столик, сервированный на две персоны, и были разбросаны ковровые подушки. Вожак жестом пригласил гостя располагаться, и когда тот устроился около стола, разлил по бокалам южное рубиновое вино и сказал:

– Ратмир, я не случайно сказал при встрече, что тебя привела в мой лагерь Волчья звезда. Я обращаюсь к тебе не как к княжичу рода восточных волков, а как к дважды посвященному волхву – мне нужен совет и помощь!

Волхв сделал крошечный глоток из своего бокала, задумчиво оценил букет, а затем взглядом попросил хозяина продолжать.

Однако вожак сначала отхлебнул из своего бокала, выдержал долгую паузу, а затем неожиданно жестким тоном проговорил:

– Волхв нашей стаи лишился разума!

Ратмир вскинул голову, затем, не отрывая глаз от напряженного лица вожака рысей, осторожно поставил свой бокал на стол и тихо спросил:

– Князь, что ты имеешь в виду?!

– Именно то, волхв, что я сказал. – Глаза вожака сузились, их уголки оттянулись к вискам, нос чуть приплюснулся, словно человек начал оборачиваться к Миру родовой гранью – превращаться в рысь. И в его напряженном голосе просквозили шепелявые нотки:

– Наш волхв ведет себя так, словно стая для него не стая, а... стадо! Стадо, которое он может гнать куда угодно и делать с ним что угодно! Он требует, чтобы каждая рысь дважды в год ложилась на Стол Истины! Каждая рысь! Не исключая меня и наших лучших воинов! За несколько последних месяцев он троих лишил многогранья, лишил в одиночку, не соблюдая положенных обрядов! Люди стаи запуганы до того, что им стало мерещиться, будто Извар – так зовут нашего волхва – входит в их... сны!

Вожак вдруг замолк, словно споткнувшись на полуслове, а затем склонил голову и, потеряв все свое напряжение, глухо выдохнул:

– Помоги нам, волхв!

С минуту над столиком висело молчание, а затем Ратмир осторожно поинтересовался:

– А ты, князь, не пробовал обратиться в Совет посвященных? Мне кажется, вам может помочь только он!

– Я дважды посылал гонцов в Совет... – ответил вожак, не поднимая головы. – Первый раз это было настоящее посольство – пять человек. Все они пропали еще на наших землях. После этого я послал своего самого лучшего разведчика. Он ушел, повернувшись к Миру родовой гранью... Две недели спустя мне в шатер подбросили его голову...

Ратмир внимательно посмотрел на вожака и спросил:

– Получается, что у вашего волхва есть... союзники?

Князь еще больше опустил голову, сгорбился и совсем тихо проговорил:

– Есть, дважды посвященный... Мой младший сын и еще несколько молодых рысей...

Теперь Ратмиру стало ясно все. В стае восточных рысей разыгралась, в общем-то, вполне тривиальная драма – схватка за верховную власть. Необычным в этой истории было только то, что волхв стаи поддержал не вожака, а притязания молодого княжича... младшего княжича. Значит, старший сын князя оставался в стане отца... Расклад был ясен, и вмешиваться в эту, сугубо внутреннюю, распрю Ратмиру не подобало. Однако и категорически отказать вожаку стаи в помощи он не мог. Не только давнее знакомство и добрые отношения с вожаком стаи восточных рысей мешали этому – звание дважды посвященного также налагало некоторые обязанности.

Ратмир, как всегда спокойно, внутренне отстранясь, оценил ситуацию и, сохраняя ровный тон, предложил:

– Мне кажется, князь, что я смогу помочь тебе только одним способом – передать все, что услышал от тебя, в Совет посвященных и попросить от твоего имени прислать в стаю судей.

Только после этих слов вожак поднял голову. В глазах его плескалась тоска, и, словно бы преодолевая эту тоску, он сказал:

– Волхв, в самом лучшем случае судьи Совета прибудут в стаю дней через двадцать, а, скорее всего, это произойдет через две луны. К тому времени наша стая будет совсем обескровлена! Прошу тебя, поговори сам с Изваром, объясни ему...

Но Ратмир отрицательно покачал головой, обрывая порывистую речь вожака.

– Я не уполномочен вести такие переговоры, – проговорил он, как только князь замолчал. – И если я выскажусь на эту тему, Извар справедливо укажет мне на то, что я вмешиваюсь не в свое дело. Ты же знаешь, князь, как болезненно воспринимают многогранные чужое вмешательство во внутренние дела стаи, даже Совет посвященных не всегда решается на это!

Вожак снова опустил голову и обреченно произнес:

– Хорошо, дважды посвященный, передай Совету мою просьбу – я думаю, просьба вожака стаи... пока еще вожака стаи... будет достаточным основанием для вмешательства Совета во... внутренние дела стаи...

– В таком случае, князь, – поднялся со своего места Ратмир, – мы сейчас же отправимся дальше. Если можно, дай нам провожатого до границы своих земель – я хотел бы как можно скорее покинуть их!

Вожак поднял голову и внимательно посмотрел в невозмутимое лицо волхва.

– Ты думаешь, что Извар может попробовать остановить и тебя?

Этот вопрос сорвался с губ вожака непроизвольно и был похож скорее на утверждение.

На губах волхва появилась едва заметная улыбка, и он спокойно ответил:

– Не думаю, что он решится на такое... Просто не хочу терять время.

Вожак кивнул, и глаза его блеснули, словно ему в голову пришла интересная мысль:

– Я дам тебе провожатого... до самого Лютеца! И, кроме того, он станет моим послом к Совету!..

Князь встал со своего места и, шагнув вперед, распахнул перед своим гостем выход в центральную часть шатра.

Через десять минут Ратмир и его отряд снова были в седлах. Рядом с ними на рыжей кобыле гарцевал Дерц, старший сын вожака стаи. Именно его князь отправлял с отрядом волков в качестве проводника и своего посла.

Дерц повел пятерку волков сначала точно на север, сквозь лесную чащу, обходя княжеский город рысей, в котором оставался его младший брат с волхвом стаи и поддерживавшей его молодежью.

Поначалу тропа, на которую княжич вывел отряд, была достаточно широкой, чтобы на ней могли разойтись две лошади, а потому кони Ратмира и Дерца шли рядом, и волхв не преминул воспользоваться этим. Как только они удалились от лагеря рысей на достаточное расстояние, волхв, бросив пару быстрых взглядов на скакавшего рядом мужчину, задал вроде бы нейтральный вопрос:

– Я этой дорогой ни разу не ездил... Долго нам добираться до границ земель вашей стаи?

– Трое суток... – не поворачивая головы, ответил Дерц. – Может быть, чуть больше... Если нам никто не помешает.

– Ну-у-у... – откровенно усмехнулся Ратмир. – Кто же это может нам помешать?

– Мой... брат! – все так же, не поворачиваясь, ответил проводник, и голос его прозвучал жестче.

Волхв немедленно отметил легкую запинку в голосе Дерца перед словом «брат».

– Ты считаешь, что твой брат может отважиться на выпад против меня? – снова и на этот раз гораздо откровеннее усмехнулся Ратмир.

– Он ни на что не может отважиться... – В голосе рыси появилась горечь. – Он просто сделает то, что ему прикажет Извар!

– Как же вождь допустил, чтобы его сын попал под столь серьезное влияние волхва? – удивился княжич.

Только сейчас Дерц оторвал взгляд от убегающей под ноги коня тропы и посмотрел в лицо дважды посвященному волхву. В этом взгляде Ратмир уловил нечто такое, что неожиданно для самого себя сказал:

– Я хорошо помню Извара, в университетской школе он не показывал особой одаренности, но был достаточно спокоен и уравновешен... Именно поэтому его допустили к посвящению, но затем не оставили в университете, а сразу же отправили обратно в родную стаю.

– Я тоже помню его возвращение... – проговорил Дерц, снова уставившись на тропу. – Как помню и его поединок с нашим прежним волхвом... После его приезда из Лютеца не прошло и одного месяца, а он уже вызвал старого Торда на состязание. Извар, по мнению моего отца, был еще слишком молод для того, чтобы занять место волхва в стае. Отец уговаривал его отложить поединок на пару-тройку лет – он не хотел потерять молодого способного волхва, и Торд обещал ему года через два добровольно уступить место, но Извар требовал поединка или позорного изгнания Торда из стаи... Я наблюдал за этим поединком!