Проводник

— Убей своего врага, — проскрежетала она из-под капюшона. — Убей его.

— Почему я должен это делать?

— Он обманул нас.

— Это ваши дела, — происходящее начинало меня забавлять. — Если он вас обманул, вы и разбирайтесь.

— Он приказал нам убить твоих друзей, — все тем же равнодушным голосом продолжала тварь.

— Это правда? — спросил я у Генки.

Тот скривился.

— Знал бы как, и до тебя бы, гнида, добрался, — казалось, еще чуть-чуть, и он лопнет от злобы. — Ничего, ты еще у нас попляшешь… — а дальше его речь превратилась в набор ругательств и проклятий.

— Мы служили ему, но он нас обманул, — вновь заговорила «горгулья».

— В чем?

— Все дело в грузе. Теперь мы разорвали контракт. Мы больше не служим ему и не станем тебя убивать.

— Ну, это еще посмотрим, кто кого убьет…

Я выждал паузу, но «горгулья» молчала. Тогда я вновь обратился к Генке.

— Ты убил Олега?

— Да, это сделали по моему приказу! — с гордостью объявил он. — Мы так решили. И тебя, гадина, прикончат. Не я, так другие. Никуда ты от нас не денешься, — он поднял окровавленную руку и, поднеся ее к лицу, сжал кулак. — Мы тебя в порошок сотрем.

— Мы? — переспросил я. — Кто «мы»?

— Больше я тебе, ничего не скажу, — и он отвернулся, показав, что разговор закончен.

Я бросил вопросительный взгляд на разговорчивую «горгулью», но она молчала. Потом я вновь посмотрел на Генку. На мгновение передо мной предстал Олег, с отсеченной головой, изуродованное лицо Юлии. Конечно, сделали это «горгульи», но действовали они по приказу моего старого приятеля. А потом хозяин поссорился со своими верными псами. Неизвестными X, Y и Z, добавим в уравнение таинственного гуманоида, груз и мертвых «горгулий», Озерный монастырь…

— Ну, чего медлишь, ты же уже принял решение… — зазвучал в моей голове голос Тогота.

Вскинув руку, я, неожиданно для себя, выстрелил. Вся злость, что скопилась во мне, разом выплеснулась в этом выпаде. Пуля вошла Генке под лопатку. Он повернулся, посмотрел на меня, словно не понимая, что происходит, а потом рухнул, порвав телом защитный круг. «Горгульи» бросились к нему, а я отвернулся. За этот день я уже насмотрелся достаточно.

Глава 2

Посвящение

Призвание — гораздо более важная вещь, чем наличие формальных знаний.

Стоял жаркий сентябрь.

Той осенью мне казалось, что жизнь не задалась. Учебный год — первый год, когда у меня вместо одного учителя-воспитателя, по каждому предмету стал свой учитель, — начался отвратительно. Да, что там… Отвратительно — не то слово!

Третий класс я закончил «хорошистом». Одна тройка, и та по пению. Но тут уж ничего не поделаешь, мне медведь на ухо наступил. Несколько пятерок: по математике, по труду, по рисованию… Потом было лето на море, в Севастополе. Я загорал, купался, и ничто в моей жизни не предвещало грядущих неприятностей. Наступило первое сентября…

Еще на линейке я увидел, что в нашем классе появились новенькие — нехорошие новенькие. Один — вечно ухмыляющийся толстый увалень; второй — долговязый шкет — второгодник с противным, усыпанным веснушками лицом и копной рыжих волос, никогда не знавших расчески. Я сразу понял: с этой парочкой у меня будут проблемы. Да и не только у меня, у всего класса. Потом появилась наша классная руководительница — учительница английского. Тощая, длинная дама, которая, будучи старой девой, имела весьма отдаленное представление о детях, как таковых, но зато числилась на хорошем счету в РОНО… Звали ее Инна Сергеевна.

Еще за год до школы, когда мне исполнилось шесть лет, моя мама отвела меня в кружок английского языка. «Мой ребенок должен быть образованным, знать иностранный язык», — решила она. Правда, меня никто никогда не спрашивал, хочу ли я этого. Занятия в группе английского языка превратились для меня в своеобразную пытку. Естественно, никакому языку нас не учили, преподаватель — женщина якобы «общающаяся с носителями языка» (с детства запомнил эту фразу) — за три года заставила нас выучить с десяток фраз, вроде «Гуд монинг» и «Хау а ю?». Естественно, при отсутствии слуха произношение у меня было чудовищное, но преподавательнице, выуживающей деньги у родителей, для которых разницы между «Хау а ю?» и «Ни хао» практически не существовало, удалось убедить мою маму, а соответственно и меня, что у меня «йокширский» акцент.

Естественно Инне Сергеевне мой «йокширский» акцент не понравился. А тем более, что я, наивный, попытался поправить ее грамматику. Я с уверенностью поведал ей на уроке «тайны» английского языка. Этого она мне не смогла простить. Поэтому к концу второй учебной недели я уже имел две двойки по английскому, а так как к этому добавилась тройка по математике, единица по русскому языку и двойка по физкультуре, то дом для меня превратился в ад. Никакие оправдания не принимались. Нет, ну всякое бывает: с математикой, отвлекся — ошибся, но как я умудрился забыть дома тетрадку с домашним заданием по русскому языку, а на следующий день — кеды… Букет украсили пару замечаний в дневнике. В одном из них говорилось, что я «вызывающе разговариваю с учителями», а в другом — что я «болтал на уроке».

Новички же — оба Александры — не прибавляли оптимизма, иногда одаривая меня подзатыльниками и пинками, впрочем, как и большую часть мальчишек нашего класса, которые были на голову ниже этих «шпротов-переростков»

В том году бабье лето показало себя во всей красе. Солнечные лучи искрились на желтых листьях, скрывших буднично серый асфальт. А небо казалось по-весеннему синим и высоким. Но я не замечал этих красот. Я был наказан, сидел дома и страдал.

И вот наконец-то мне «повезло». Пять по математике. Получив от матери долгожданное разрешение, я вырвался на улицу, впервые за две недели почувствовав себя свободным. Но радость моя оказалась недолгой и преждевременной. Первым, на кого я натолкнулся, выскочив из парадной был Александр-тощий. Но самое неприятное, что он был не один, а с двумя дружками. Старше меня года на два, они возвышались надо мной двумя башнями, а их кулаки напоминали боксерские перчатки. Не знаю, что они в тот день делали в нашем дворе, но, натолкнувшись на них, я сразу понял, что попал.

— Смотрите-ка, кто это у нас тут? — начал Александр, зловеще улыбнувшись. Он стоял, покачиваясь, засунув руки в карманы, всем своим видом демонстрируя собственное превосходство.

— Что это за пидор? — поинтересовался тот, что справа.

— Гондон из нашего класса, — пояснил Александр. — И имечко у него идиотское — Артур.

— Это как у короля, что ли? — спросил третий юношеским, ломающимся голосом.

— Король королем, а этот точно — пидор… — задумчиво протянул Александр.

— Давай тогда поучим его жизни, — услышав подобное предложение, я понял, что нужно делать ноги. Стоя навытяжку перед этими верзилами, ничего хорошего не дождешься. Тем более, что во дворе кроме нас никого не было. Даже бабушки, которые обычно сидели на скамейке, обсуждая все подряд, куда-то подевались. И я рванул оттуда.

Я нырнул влево и что было мочи помчался к проходному двору. Если бы я успел проскочить, то оказался бы на многолюдной улице, где было много шансов отделаться от неприятной компании. Однако мне вновь не повезло. Именно в тот момент, когда я уже готов был выскользнуть со двора, выезд перегородил разворачивающийся грузовик. Я не рискнул броситься под колеса, замешкался и тут же оказался в лапах преследователей. Мне заломили руки, наградили несколькими звонкими тумаками.

— Мы что, за тобой еще бегать будем? — прошипел мне в ухо Александр.

— Чего теперь? — поинтересовался один из его приятелей.

— Охладим пыл дебила, — предложил другой. — Там, на стройке, есть котлован. Окунем пидора.

— Угу, — угрюмо отозвался Александр.