Страница 47 из 64
— Вы правы, — подтвердила девица. — Книленны отрепетировали свои роли. Вы только полюбуйтесь на них.
Все Книленны вместе с присоединенными членами семьи выстроились по обе стороны от старейшины рода. Считая телъбунов, они составляли абсолютное большинство; наверное, потому и стояли с самоуверенными наглыми лицами, мужчины и женщины, без разницы, со скрещенными на груди руками. Обутые в высокие сапоги ноги широко расставлены, словно одна лишь поза могла превратить их в воинов.
— Как удачно, — сухо заметил Куат с Куата, обращаясь к начальнику службы безопасности верфей. — По крайней мере теперь мы точно знаем, кто нам противостоит.
Кодир из Кулвультов положила ладонь ему йа плечо и, повернувшись спиной к толпе, прошептала:
— Книленны разослали по правящим домам своих эмиссаров. Собственно, они ведут переговоры еще с тех пор, как Император Палпатин обезглавил Республику. Кхосс из Книленнов решил, что политические течения в Галактике сменили русло и можно делать решительный шаг.
— Ясно.
И опять информация не удивляла; разведка верфей уже докладывала о маневрах, предпринятых Книленна-ми. Смена правительства на многих планетах, сосредоточение власти в руках Палпатина и прочие события оказали влияние на каждый парламент, сенат или племенной совет старейшин. На предыдущем собрании правящих домов Кхосс из Книленнов попытался устроить мятеж против дома Куатов. Инженера обвинили, что он питает гибельную склонность к Альянсу. Выражались разрушительные наклонности Куата в том, что он не взял заказ на вооружение Звезды Смерти.
Существовало множество прочих фирм на других планетах, которые выполняли военные заказы и которым досталась милость Императора и огромная прибыль от постройки супероружия. Куату с Куата было известно, что Палпатин с обычным для себя злобным сарказмом прокомментировал причины, по которым верфи не приняли ни малейшего участия в постройке Звезды Смерти. Императора удалось ублажить. По личному распоряжению Куата с Куата в конструкцию новых имперских крейсеров были внесены значительные улучшения. Это серьезно урезало прибыль корпорации, зато помирило с Империей.
Только позднее, когда выяснилось, насколько уязвима и ненадежна кажущаяся вечной Звезда Смерти, которая осталась кружить на орбите Иавина, даже заклятые враги Куата в правящих домах неохотно признали мудрость решения. Положение верфей упрочилось, они стали ведущими военными конструкторами в Империи, а Палпатин уверовал в инженерный опыт Куата, Какие бы планы Книленны ни готовили для корпорации, их пришлось отложить — до сегодняшнего дня.
Что наводило на единственный вопрос.
Почему сегодня? Инженер разглядывал Кхосса из Книленнов, восседающего на плечах у старейшины. Что изменилось? Баланс власти и амбиций весьма неустойчив, нарушь его на миллиметр здесь или во внешних мирах, и Книленны немедленно вцепятся в подвернувшийся шанс. Но разведка ни о чем таком не докладывала. Либо долгие годы иссушающего ожидания все-таки свели Книленнов с ума, либо узурпаторы-неудачники где-то раздобыли шпионов, которым агенты верфей не годились в подметки. Последнее предположение граничило с паранойей, но Куат никогда не отметал даже самых безумных идей. Так что же тебе известно? Инженер прищурился. Или еще хуже… что известно им, но не мне?
Скоро оба вопроса получат ответы. Кхосс из Книленнов широко развел руки, обрывая приглушенное бормотание обступившей его толпы. Потом заводила вновь опустил ладони на плечи древней разваливающейся фигуры, заключенной в автоматику системы жизнеобеспечния.
— Пусть говорит старейшина! Слушайте, что он хочет сказать!
Книленны, как по команде, обратили полные внимания лица к своему предводителю.
— Маразматик, — с отвращением пробормотала Кодир из Кулвультов.
Сморщенное лицо и блеклые глаза старейшины заставляли вспомнить Императора Палпатина, но взгляд Императора выдавал ненасытный голод, жажду власти над каждым живым существом в Галактике. Взгляд старца Книленна — по контрасту — казался пустым, искру разума похоронило под слоями пыли и паутины.
— Уж лучше… лежать погребенным… — прохрипел ревматичный голос из динамика на передней панели цилиндра; уголки дряблого рта старейшины подрагивали при каждом слове. — Лучше навечно… быть заточенным… в склепе тех, кто был до меня… чем жить и слышать… об ужасном предательстве
— Выслушайте его! — возопил Кхосс, воздевая руки к потолку. — Для того мы и собрались здесь сегодня!
— Предательство… — кряхтел тем временем дед. — Когда свершается… теми, кому дана власть… кому верят… что может быть хуже?
Возобновившееся бормотание Книленнов перешло в сердитые крики.
Терпение инженера иссякло, и прежде чем старейшина или Кхосс сумели опять открыть рот, он вышел вперед и запрокинул голову к старейшине и самому непоседливому из наследников.
— Не трать время на дешевый спектакль. Хочешь указать на меня, просто ткни пальцем. Или от меня ждут, что я начну защищаться от ненависти, которую твой дом питает к моему роду?
— Ну хорошо! — глаза неудавшегося театрала горели огнем. — Никого здесь не удивляет, что ты заслужил обвинения. УЖ ты-то во всяком случае не удивился! Кому, как не главе дома Куатов, знать, на какие низости он способен? Низости, беззаконие и зло!
— Из-за которых ты подстрекаешь к мятежу против того, кто служит наследникам своей планеты и обогащает их? — уточнил инженер. — Да, зло я действительно вижу, но только в тебе.
Он обвел взглядом Книленнов и их прихлебателей, окруживших кольцом свистящий и хрипящий цилиндр.
— Зло легко разглядеть, когда оно поселяется в таком количестве черных сердец. Зависть — это зеркало, которое обнажает лицо больше, чем любое иное чувство.
Книленны притихли — выстрел пришелся в цель, а потом вновь взревели, размахивая кулаками и выкрикивая угрозы в адрес Кузта, Инженер неподвижно стоял перед беснующейся толпой.
— Ты храбро говоришь!.. — перекрикивая соратников, Кхосс сорвался на пронзительный визг. — "для того, чьи поступки ставят его в оппозицию правящим домам планеты!
— Говори за себя! — Кодир из Кулвультов встала рядом с инженером. — И за тех, кого ты обманом и посулами заманил на свою сторону.
Девушка ткнула пальцем в распустившего слюнявые губы старейшину.
— И за тех, кто выжил из ума и, словно иториан-ский шамарок, повторяет слова, которые ты вложил ему в рот. Но не говори за меня и дом Кулвульт, когда нападешь на человека, чей род приносит нашей планете богатство и славу.
Инженер оглянулся на юную женщину.
— Не самый лучший твой ход, — негромко произнес он. — Их больше.
— И что? — Кодир подала плечами. — Какая мне разница, сколько их, если они не правы?
С вершины своей полуживой трибуны Кхосс опять призвал аудиторию к тишине.
— Желаешь выслушать обвинения? — юнец ухмыльнулся. — Тебе недостаточно, что ты сам знаешь о своих делишках? Мы так и думали. Тот, кто погряз в предательстве, едва ли добровольно покается и начнет сожалеть о содеянном. Но у нас есть убедительные доказательства, что род Куатов вонзил отравленный кинжал в сердце правящим домам планеты.
Кхосс махнул кому-то рукой.
— Вносите!
Инженер ждал обвинений, но природа улик его удивила. Он ждал сфабрикованных доказательств, а смотрел на голографический проектор, который вкатила парочка принятых в семью членов.
— Что это? — спросил Куат. — Хочешь показать нам комедию?
— Думаю, ты назовешь ее трагедией, — Кхосс вручил портативный пульт управления одному из младших родственников. — Может, она и рисует тебя не с лучшей стороны, зато ярко и правдиво.
Проектор активировали одним нажатием кнопки. На свободном пространстве перед цилиндром системы жизнеобеспечения замерцал свет, сгущаясь в обрывок недавнего прошлого, как будто кто-то взялся вызывать призраков. Но это прошлое Куат с Куата знал.
Он стоял в метре от уменьшенной копии себя самого; голограмма была одета не в тяжелые, многослойные одежды, а в простой рабочий комбинезон, как и все работники верфей. В поле зрения камеры попало достаточно деталей, чтобы Куат опознал свой кабинет. Голограмма наклонилась над каким-то предметом на рабочем столе.