Страница 20 из 22
Индуизм принес с собой иное мировоззрение, отражавшее философские и духовные идеи Упанишад. Здесь акцент делался на циклической непрерывности существования — на череде жизней, смертей, и возрождений, карме, и перевоплощении. В этом контексте, Рай и Ад стали рассматриваться не как места окончательной судьбы, а как промежуточные состояния, чередующиеся с серией земных существований. Традиционная индуистская космология включает в себя четырнадцать трансцендентальных областей, из которых половина располагаются над землей (семь Верхних Миров, или «Небес» — Сапта Урдхвалока), а другая половина — под землей (семь Миров Преисподней, или «Адов» — Сапта Адхолока). Характер прохождения души (джива) от одного земного существования к другому через один из Раев или Адов определяется кармой — совокупной записью мыслей, слов, и действий человека во всей череде существований.
Индуистская мифология чрезвычайно богата, и описывает много небесных и райских областей. Самая важная из них — золотая Гора Меру в центре вселенной, играющая роль оси мира. Предгорья этой обители богов находятся в Гималаях. Будучи осью мира, Гора Меру уходит под землю, в нижние области, настолько же, насколько она простирается в небеса. На этой горе или рядом с ней находятся небесные царства всех главных богов, где с ними пребывают после смерти и в ожидании следующего воплощения те, кто им поклоняются. В Небесах Вишну — Вайкунтха — сам Вишну и его супруга Лакшми, богиня удачи, великодушия, красоты, и чистоты, отдыхают среди белых лотосов, в окружении бассейнов, облицованных золотом и драгоценными камнями, и отражающих их сияние. Небеса Шивы находятся на горе Кайлаш, где он обитает вместе со своей супругой Парвати.
Буддизм разделяет с индуизмом циклические представления об истории и индивидуальном существовании. Буддистская мифология изобилует описаниями небес, райский областей, и адов, которые слишком многочисленны, чтобы приводить из здесь. Свод основных текстов буддизма Тхеравады, известный как Палийский канон или Триптака («Три корзины») не дает систематического описания различных адов и небес. Обычно, семь нижних небес и различные ады относят к камалоке — низшей вселенной чувственности, где главной мотивацией служит желание. Шесть небес чувственной сферы камалоки населяют цари, боги, и Бодхисаттвы. Буддистские небеса двух других сфер могут достигаться только посредством строгой духовной дисциплины и практики; первая из этих сфер, рупалока (мир форм) представляет собой обитель сияющих богов, обладающих тонкой формой, а вторая — арупалока (бесформенный мир) — это сфера существ с чисто ментальной жизнью. Райские области пяти Дхьяни Будд, или Татхагат Тибетского буддизма, заслуживают особого внимания и обсуждаются в главе 6.
При всем своем великолепии, божественные сферы, описываемые буддизмом, не свободны от вовлеченности в циклы самсарического существования, и не соответствуют наиболее желанной конечной цели буддистских духовных искателей. Скорее, они представляют собой промежуточные состояния между одним и другим земным существованием, временные остановки для тех, кто не готовы отказаться от личных желаний и привязанностей, и обрести полное освобождение от рабства личности — просветление, которое превосходит даже высочайшие из Небес. То же справедливо и для Адов, которые служат всего лишь промежуточными остановками в круге смерти и возрождения. Конечная цель буддистского искателя состоит в достижении нирваны. В первоначальной Хинаяне («Буддизме Малой Колесницы»), нирвана означала окончательное избавление от цикла смерти и возрождения, уничтожающее «жажду плоти и крови» (трсна или танха), и выходящее за пределы материального существования. В более позднем буддизме Махаяны (или Великой Колесницы), нирвана считалась достижимой во время материального существования, если человек мог уничтожить в себе три «яда», ответственных за страдания в мире — неведение, желание, и гнев.
Представления о божественных сферах существуют и в эсхатологической мифологии Центральной Америки. Ацтеки различали три разных рая, куда отправлялись души после смерти. Первый и низший из них, Тлалокан, страна воды и тумана, был страной изобилия, блаженства, и безмятежности. Переживавшееся там счастье носило очень земной характер. Мертвые распевали песни, играли в чехарду, и гонялись за бабочками. На деревьях висели плоды, а на земле росли кукуруза, тыквы, зеленый перец, помидоры, фасоль, и цветы. По контрасту с этим, Тлиллан-Тлапаллан был раем для посвященных, которые были последователями Кетцалькоатля, царя-бога, символизировавшего психодуховную смерть и возрождение. Этот рай называли страной бесплотных, обителью тех, кто научились жить вне своих физических тел и не были привязаны к ним. Самым высшим раем был Тона-тиух Ичлан, Дом Солнца, место для тех, кто достигли полного просветления. Эти избранные ежедневно сопровождали солнце, и жили жизнью чистого наслаждения. Майя считали некоторые категории мертвых привилегированными — воинов, павших в бою, женщин, умерших при родах, жрецов, и людей, которые повесились. Они были бессмертными, и наслаждались вечным счастьем в раю майя под священным деревом капок — Мировым Древом, которое проходило через все небесные сферы.
Образ великолепного места обитания умерших присутствует и в фольклоре многих культур. Так, например, племена американских индейцев с Великих Равнин, представляют себе место обитания умерших — Рай для Охотников — как обширную холмистую степь, где пируют и танцуют умершие. Духи умерших воинов скачут на прекрасных жеребцах и голыми руками ловят молнии. Аналогичные области индейцев, живущих к востоку от Миссисипи и в Южной Америке имеют сильный сельскохозяйственный акцент, и сосредоточиваются на выращивании кукурузы и земледельческих празднествах. И в Северной, и в Южной Америках, трансовые состояния шаманов, по видимому, способствовали становлению веры в существование двух душ, одна из которых может отделяться от тела при жизни человека. Кроме того, шаманы были источниками информации о путешествии души в страну мертвых. Их рассказы содержали описания препятствий, с которыми душа встречается в Потустороннем мире — бурных рек, скользких стволов, соединяющих берега стремительных потоков, стен огня, и угрожающих чудовищ, старающихся довести путешественника до безумия.
Как упоминалось ранее, эскимосы представляли себе своих умерших в блеске полярного сияния, весело играющих головой моржа. Австралийские аборигены верят, что смерть представляет собой последний ритуал перехода, который переносит человека из земного мира в священную вселенную. Это экстатическое путешествие имеет своим образом первое путешествие сверхъестественных существ и мифических предков. Согласно мифологии аборигенов, человек имеет две души. Первая, сущностная душа, изначальный и предсущий дух, приходит с Небес, и после смерти возвращается обратно, чтобы всегда жить в Вечном Сновидении (алхеринга), где она находилась до рождения. Другая душа остается на земле, и входит в другого человека. Различные варианты мира счастливых мертвых можно найти у африканских племен, в полинезийских сообществах, и во многих человеческих сообществах в других частях света.
В равной мере распространены представления об аде или Чистилище — месте, где умершие подвергаются нечеловеческим мукам. В древнееврейской традиции страна мертвых — Шеол — изображается как огромная яма или окруженный стеной город под землей, «страна забвения», «мир безмолвия», где развоплощенные человеческие существа живут во тьме, в пыли, покрытые личинками, и забытые Яхве. Это страна теней, поскольку людей покинул «дух», или «животворное дыхание», посредством которого Бог дарует им жизнь. После поздней иудейской формой места загробной жизни грешников была Геенна — глубокая впадина с пылающим огнем, где грешники терпят жестокие мучения. Первоначально, Геенна представляла собой долину на юго-востоке от Иерусалима, где древние евреи с X по VII вв. до н. э. сжигали детей, принося их в жертву аммонитянскому богу Молоху. Образы сжигаемых людей послужили основой для представлений об «адском пламени» в иудейской и христианской эсхатологии.