Из жизни ангела

— У меня отожрется! Покрупнее ваших будет!

— Вот и славно. Одного… Хм!.. дыренка Мурке оставим.

— А как мы их потащим?

— Все предусмотрено! — Авразил достал из кармана комбинезона небольшой сверток, — Надувная спасательная ракета. А в ней пять складных магнитных банок, я как чувствовал!

— Мурка-то, снова маленькая стала, — сказал черт.

— Роди четверых, я на тебя посмотрю.

— Долго ждать придется, Авразилище! Надувай свою ракету, жрать охота!

Два ангела, черт и надувная спасательная ракета едва поместились в шлюзовую камеру.

— На Небесах меня могут ждать архангелы, — сказал Авразил, — Тебе, черт, я советую сразу исчезнуть. Своего тигроида заберешь потом, у швейцаров. Ты, Липатий, требуй путевку в Рай для поправки здоровья, на месяц минимум. Обязаны дать как бывшему узнику. Тем более, тебя в святые великомученники произвели посмертно.

Однако в Хранилище Миров их никто не встречал.

— Уборку сделал! — поразился черт, — Ты не заболел, ангел мой? А где же мешки с пылью веков грубого помола?

Бывший заведующий складом моделей Липатий со счастливой улыбкой ходил между рядами, любовно оглаживая купола.

— Мне ракету одному прикажете вытаскивать? — возмутился Авразил.

Ракету достали из шлюза и открыли. Черт взял магнитную банку с тигроидом, зажал подмышкой.

— Прибуду в контору, придется саквояжик дезинфекторам отдать на обработку. Божественным пропах — креститься хочется. Авразил, будь другом, помоги поскорее в Ад попасть.

Авразил помог.

— Изыди, сатано! — произнес он формулу изгнания.

— Не горюй, ангел, черт в беде не оставит. Только помяни, — нечистый исчез в дыму и пламени. В нарушение инструкций — без запаха серы.

— И я пойду, пожалуй, — засобирался Липатий, — Надо опять на довольствие становиться. Давай Мурку апостолам занесу. В которой банке твой дыренок? В этой? А в этих, стало быть, мой и Муркин… Бог даст — свидимся.

Врата Хранилища скрипнули, закрываясь. «Надо бы смазать», — подумал Авразил.

Авразил смазал петли врат машинным маслом и вытирал руки ветошью, когда в щель протиснулся пророк Моисей из отдела связей с общественностью.

— Вот ты где?

— А куда я денусь?

— Лети в приемную. Совет директоров закончился. Сейчас тебя вызывать будут.

— Зачем?

— Вопрос о Хранилище был главным в повестке, значит, и тебя обсуждали. Между прочим, представители Земли твое личное дело затребовали. Скажи мне, как другу и соратнику…

Ангел крылом отодвинул пророка, опечатал склад и, не спеша, направился к Богу.

Бог был в приемной, подписывал какие-то бумаги.

— А-а, очень кстати! Я вот тут как раз парочку приказов подписал. Ознакомься.

«Приказ N… от… Старшего ангела-хранителя Липатия вычеркнуть из списка пропавших без вести и назначить заведующим Хранилищем Миров…»

— А второй?

— Сам догадайся.

— Лиру сдавать?

— И нимб, и крылья — все как полагается.

— Крылья тоже? — дрогнувшим голосом переспросил ангел.

Авразил был уволен с Небес, не дослужив до пенсии 18 миллионов 675 тысяч 597 лет три месяца и четыре дня.

Старший ангел-хранитель запаса Авразил откинулся на спинку кресла. Новая кожа обивки приятно скрипнула. Авразил взглянул на заваленный бумагами стол и взял лежащую сверху телеграмму из Ада. «Во первых знаках своей телеграммы… („Богатая контора, — подумал Авразил, — Наверняка с финансами финтят“.)… В заключении поздравляю с назначением первым помощником председателя Совета Реального Пространства по АЧХ, сиречь, административно-хозяйственной части. С тебя причитается. Мефистофель первого разряда… („Раскатал губу!“ — усмехнулся ангел запаса.)… P.S. Мы еще поплюем в астероиды!»

Дверь кабинета приоткрылась и заглянула симпатичная секретарша.

— Можно? Ой, что это! — секретарша отпрыгнула от Мурки-2, пробующей на вкус электропроводку.

— Я хотела объяснить вам устройство пульта связи.

— Успеется. Скажите, нам Небеса подотчетны?

— Конечно. Все религиозные институты члены Совета Реального Пространства и в соответствии с уставом…

— Хорошо, хорошо. Тогда пригласите ко мне…

— Кого? — секретарша выжидательно посмотрела на улыбающегося Авразила.

ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ: ЧЁРТОВЫ ИГРЫ

ГЛАВА 1. АПОСТОЛЬСКИЙ ЧАЁК

Бывший ангел-хранитель Авразил медленно приближался к Небесам. Конечно, можно было обратиться в гараж Совета Реального Пространства, помогли бы с транспортом, но вдруг захотелось пройтись пешком. До полуночи ещё далеко, да и не к чему лишним людям знать о его визите на Небеса.

Однако прогулка получилась не из лёгких. И причиной тому вовсе не физическая усталость, хотя, и жарко было не по осеннему, и лямки рюкзака натёрли плечи, и тропинка в облаках могла бы быть не такой крутой.

За годы работы заместителем председателя СРП Авразилу частенько приходилось бывать на Небесах, но тогда у него просто не оставалось времени на разные душевные переживания, тут бы с делами успеть разобраться. Поэтому Авразил оказался не готов к тому, что каждый шаг, каждый брошенный по сторонам взгляд будил целый рой воспоминаний. Они, словно растревоженные комары, выпархивали из зарослей былья, мельтешили перед лицом, больно впивались в тело тонкими хоботками. Вдобавок, будто к перемене погоды, заныли лопатки.

— Фантомные боли, — отмахнулся однажды врач от Авразила. — Разумом вы прекрасно осознаёте, что давно уже не ангел, да и душа, наверное, успокоилась. А вот тело всё ещё помнит, что у него были крылья.

— И что мне делать, доктор?

— Это не лечится. Терпите.

Врач склонился над бумагами. Повыше лба, едва прикрытые волосами, отчётливо проступали следы от ампутированных рожек.

— Что-то ещё? — Авразил и не заметил, задумавшись, что врач прекратил писать.

— Нет. Больше ничего. Спасибо. Всего вам доброго.

— Лучше бы «всего злого» пожелали, коллега, — невесело усмехнулся врач. — Будет совсем невмоготу, приходите, болеутоляющее выпишу.

— Спасибо.

— Не за что.

На Вратах Небес белела какая-то бумажка. «Мест нет! — припомнил Авразил одну из своих детских проказ. — Ничего не меняется».

Но текст объявления был другой.

Под нечеткой фотографией седобородого старика с пронзительно-голубыми глазами Авразил, цепенея, прочитал: «Вчера после долгой продолжительной болезни…»

— Ну, чего уставился, человече, как этот самый на эти, как их?..

Авразил вздрогнул. Из окошка «Для писем и молитв» на него сурово смотрел страж и сторож Небес апостол Пётр… дядя Петя, швейцар…

— Дядя Петя, да как же это?.. — растеряно спросил Авразил, указывая на некролог.

— Чего? — Пётр приоткрыл Врата, кряхтя, протиснулся в щель. — Чего там? А-а, это! — апостол поддел бумажку заскорузлым ногтём, сорвал её, скомкал, — Это ты вниманья не обращай. Бесята балуют. Начитались, понимаешь, Ницше, инсургенты!.. Постой, мы что, знакомы? Чой-то ты меня дядей? — Пётр близоруко прищурился. — Авразилка, ты?

— Я, дядя Петя, я, — у бывшего ангела-хранителя отчего-то немилосердно защипало в глазах.

— Вот оно, значит, как, — уважительно пробасил Пётр. — Пенсионер Вселенского Значения!.. Да ты пей чай, пенсионер — остынет. И варенье накладывай, не стесняйся. Со свежего урожая, варенье-то.

Крохотная, но уютная каморка швейцаров под Главной Лестницей Небес, если не победила Время, то, по крайней мере, заключила с ним пакт о ненападении на веки вечные.

Всё так же пыхтел на столе самовар, золотилось в хрустальной вазочке варенье из райских яблочек, в углу тихо посапывала чёрная дыра по имени Мурка-3…

— Почему только дочка? — спохватился Авразил. — А Мурка где?

— Забрали, — неохотно пробурчал Пётр.

— Кто?!

— Долгая история. Ты чего плохо поел? — сменил апостол тему. — Не понравилась рыба?

— Рыба замечательная, как всегда. Аппетита нет.