Тайна черного ящика

– Капитан Николаева! – сказал Чугунков.

Я встала и посмотрела на него вопросительно.

– Отправитесь к пограничникам, – приказал он мне. – Разберитесь там с этими охотниками-рыбаками и унесенными в океан японцами. И учтите, Николаева, я предпочитаю, чтобы это оказались разные люди… Не хватало только, чтобы японцы сообщали нам о том, что в открытый океан унесло граждан России! И самыми последними почему-то об этом узнаем мы – спасатели!

– Разберемся, – пообещала я. – Но прежде я хотела бы…

– Вы поняли приказ, капитан Николаева? – жестко перебил меня Чугунков. – Выполняйте!

Я молча повернулась и вышла из палатки. Следом за мной выбрался капитан-пограничник. Он поглядывал на меня с интересом, уловив, видимо, некоторую неофициальность нашего с Чугунковым общения.

– Идемте, капитан, – сказал он мне. – Я получил от Чугункова жесткую «просьбу» – помочь вам в выполнении вашего задания.

«Точно выразился! – подумала я. – Просьбы у Чугункова сегодня – как приказы, а приказы – как приговоры… Что с ним? Нервный какой-то. И потом, что это за фраза: "Я предпочитаю, чтобы это оказались…" Тут уж предпочитай – не предпочитай, как есть так и есть. Или он это специально сказал – для меня. Подсказывал – что ему доложить – независимо от того, как на самом деле? Не узнаю… я сегодня Чугункова. Неужели его так разозлили промахи этого полковника, которого он в Москву отправил?»

– Везите меня, капитан, на вашу заставу, – сказала я пограничнику, продолжая думать о Чугункове.

«Но он же должен был сам знать о том, что остров заранее готов к бедствию, что люди вывезены, – не давала мне покоя одна и та же мысль. – И не за четыре часа… Что там хотел сказать геофизик о долгосрочном прогнозе? Чугунков просто рот ему заткнул! Но если он знал обо всем этом хотя бы за несколько дней, он должен был сам проследить за всем! Чугунков не такой человек, чтобы не удостовериться, что все сделано правильно, что все готово к отражению стихии. Или, по крайней мере, к ее встрече. И тем не менее – он не возражает, когда в район бедствия летят отряды спасателей, и только уже из Южно-Курильска отправляет их обратно… Я просто ничего не понимаю в его поведении».

Вдруг меня осенила конструктивная идея, связанная со сбором необходимой мне информации. Геофизики, подумала я, не могли не выслать в район цунами, в район этого землетрясения, своих наблюдательных отрядов или какой-нибудь срочной экспедиции. Они должны быть или здесь, на острове, или – в океане. И в том и в другом случае пограничники должны знать, где они находятся…

– Послушайте, капитан, – сказала я, забираясь в его вездеход. – Где-то здесь должна быть геофизическая экспедиция…

– А откуда это вам известно? – спокойно, но совершенно серьезно спросил он. – Они только сегодня прибыли к нам на заставу. Ждут, когда «Витязь» заберет экспедицию на борт…

– Что это за «Витязь»? – не поняла я. – Это ваш катер?

– Странно, капитан, что вы в курсе, что владивостокские геофизики находятся в районе государственной границы, – сказал пограничник, – а вот что «Витязь» уже десятки лет работает на Академию наук и институт океанографии, вам не известно…

– Вы что, все шпионов ловите, да, капитан? – спросила я. – Хотите самому себе доказать, что вы – вовсе не неудачник и способны на большее, чем заместитель начальника заставы?

– Шпионы не только в книжках бывают, капитан, – сказал он, внимательно глядя на меня. – А насчет того, что я считаю себя неудачником, вы, пожалуй, ошиблись… Не считаю…

«А вот и не ошиблась, дорогой мой, – подумала я. – Если бы ты себя им не считал, ты не стал бы сейчас мне возражать».

– Хотите совет? – спросила я, не обращая внимания на его возражение. – Пока вы будете так агрессивно реагировать на ни в чем не повинных перед вами женщин, вы никогда не почувствуете уверенность в себе.

– А что, собственно?.. – растерялся он.

– Поймите прежде всего простую вещь, капитан, – сказала я ему. – Женщины – не враги мужчинам. Нас нужно просто любить, а не считать всех проститутками и шпионами. Вас обманула всего лишь одна женщина, но нельзя по ней судить обо всех остальных.

Он густо, как мальчишка, покраснел, и я поняла, что попала точно.

– Простите, что я учу вас, как относиться к женщинам, – сказала я, – но я устала от мужской слабости и агрессивности. Кстати, вам не надоело называть меня этим мужским званием – капитан. Что это мы с вами, как два бесполых существа, называем друг друга одним и тем же словом – «капитан»?

– Хорошо, – улыбнулся он, – давайте по фамилиям. Вы – Николаева, я – Евграфов.

«Фамилию ты мою запомнил, а вот я твою – нет, – подумала я. – Хотя это, в общем-то, ни о чем не говорит. Но в сочетании с направленной на меня агрессивностью…»

– Я предпочитаю по именам, – ответила я. – Меня зовут Оля.

– Тогда просто называйте меня Сергеем, – рассмеялся он. – Или еще лучше – Сережей!

«А случай-то вроде бы и не клинический», – подумала я, но имя «Сергей» вдруг вынырнуло из памяти и заслонило собой и пограничника, и дождь, стучащий по крыше вездехода, и Чугункова с его странностями…

– Поехали на заставу, Евграфов! – сказала я, стараясь, чтобы он не заметил, что его имя вызвало у меня воспоминания, причинившие боль, – он-то в этом был совершенно не виноват…

Глава третья

Первым, кого я встретила на заставе, оказался человек, которого я уж никак не предполагала встретить на Шикотане, впрочем, только потому, что напрочь забыла о его существовании.

А между тем специальный корреспондент газеты «Мир катастроф» Ефим Шаблин встречался мне в районах катастроф достаточно часто, так как был, пожалуй, самым активным и легким на подъем корреспондентом в редакции не только нашей эмчеэсовской газеты, но и «Известий», с которыми тоже сотрудничал. Он не раз помогал мне достать необходимую информацию, хотя не однажды становился и причиной неожиданных неприятностей.

В общем, это была незаурядная личность в смысле привлечения к себе событий – как хороших, так и плохих. Мы с ним дружили уже немало лет, встречаясь, как правило, вот так же случайно в самых неожиданных местах, и его отношение ко мне уже давно устоялось на уровне «хороший друг» ввиду невозможности никакого другого более высокого или близкого уровня.

Встреча с Фимкой меня обрадовала прежде всего потому, что из моей головы тут же вылетели все неприятные воспоминания о Сергее, с которым я рассталась не так уж давно, чтобы не испытывать уже боли от этого. Ефим бросился мне навстречу и затараторил:

– Ольга! Ты не представляешь, как я рад! Пошли сейчас же со мной. Я уже разведал, где у них тут столовая, и договорился об обеде… Там такая симпатичненькая повариха! Я на нее полпленки истратил – такая аппетитная деваха. А кормить нас с тобой будут знаешь чем? Жаркое из зайчатины, соленая горбуша, крабы, рябчики…

– Фима, – остановила я его, – боюсь, если я приду с тобой, тебя отправят несолоно хлебавши…

– Да? – растерянно спросил Фимка. – Об этом я как-то не подумал…

– Ну, что вы, Оля! – вмешался Евграфов. – Вас приглашаю я… Меню от этого будет не хуже. Даже медвежатиной угощу.

– Послушайте, Сережа! – сказала я, испытывая удовлетворение от того, что произношу это имя без малейшего душевного замирания. – Можно подумать, что ваша застава не на Шикотане находится. Или что цунами вас стороной обошло и ничего у вас не разрушено..

– Да нет же! – удивился Сергей. – Просто нас геофизики об этом цунами еще за месяц предупредили. Мы все постройки свои демонтировали и вывезли на Итуруп. Вместе со всем имуществом. А часть на катерах в океан отослали – навстречу волне.

– Как это навстречу волне? – удивилась я. – А это разве не опасно?

Евграфов улыбнулся:

– Конечно – нет! В открытом океане цунами можно и не заметить, если находишься достаточно далеко от берега. Просто поднимет тебя немного на очень пологой волне и опустит. Она только у берега задирается кверху и катится валом, все на пути сметая…