Страница 172 из 182
— Нет времени извиняться, — сказала визиготка, поднимая меч обеими руками и занося над головой, готовая вложить в удар всю тяжесть тела.
В темноте прозвучал резкий удар. Меч качнулся в сторону, миновав Аш на целый фут. Фарис, вскрикнув, запрокинулась на спину. Аш с открытым ртом наблюдала, как она корчится на снегу.
— Иначе никак, — сказал Антонио Анжелотти, поднимаясь от дальнего конца стены. Аркебуза в его руках еще дымилась. В холодном воздухе распространился запах запального фитиля. Он подошел, нагнулся над месивом раздробленной плоти и костей, в которое превратилось правое колено женщины. — Дьявол, я целил в спину. Мадонна, делайте, что собирались. И поскорее!
— А что я собиралась? — тупо спросила Аш. Она не слышала ни собственного голоса, ни шума схватки за мучительным отрывистым визгом Фарис, раздиравшим черное утро. — Что я…
— Мадонна, — Анжелотти протолкался между Джоном де Вир, Рикардом и Томасом, сжал ее руку. — Теперь они заставят вас, Дикие Машины. Думаю, они уже говорят с вами. У вас что-то заготовлено на этот случай. Делайте же.
Она смутно видела, как Ричард Фавершэм прижимает к себе Флориан (герцогиня-лекарь казалась совсем маленькой на его широкой груди), как латники кинжалами перерезают ремешки, снимая стальные поножи с искалеченной ноги Фарис.
«Так я и не узнаю, сумела бы Флориан приказать убить меня сейчас?» Она отстранилась от Анжелотти, встала на колени, тронула золотистые волосы Флоры.
— Эта… — раздался за ее спиной звенящий голос Анжелотти. — Эта, Фарис, она считала себя орудием Диких Машин. А узнав, что это вы, что они могут овладеть вами и вы не в силах им помешать… что ж, с ее стороны было мудро попытаться убить вас. Но у вас же что-нибудь есть.
Она оглянулась через плечо и увидела, что аркебузы почти готовы для нового залпа. Бледный Рикард смотрел на них круглыми глазами; Рочестер выкрикивал приказы, не замечая, что делается на стороне, где он не видит; Джон де Вир задумчиво кивал каким-то своим мыслям.
— Делайте, — повторил итальянец, — не то я закончу то, что она начала. Я видел Дикие Машины в Карфагене. Я достаточно напуган, чтобы убить вас.
Аш покачнулась под напором новой волны внутренних голосов, отодвинулась от тела Флориан и повернулась лицом к Анжелотти. Слезы промыли белые дорожки на его закопченном пороховой гарью лице, она ясно видела их в свете факела. Он закусил губу. Стоял в десяти-двенадцати футах от нее — достаточно далеко, чтоб успеть выхватить длинный кинжал-фальконет, если пуля не достигнет цели.
«Он это всерьез, — подумала Аш, — и он прав».
— Да, у меня кое-что есть. Я сама это только что поняла. Ты убедителен, Анжели.
— Я напуган, мадонна, — упрямо повторил он. — Если вы сейчас умрете, еще остается у нас шанс переломить войну и уничтожить Дикие Машины. У нас будет время. Мадонна, что вы можете сделать? Можете сопротивляться им?
Новая волна слабости прокатилась через разум и тело.
Аш ухмыльнулась ему:
— Они овладели мной. Я не могу им помешать. Я ничего не могу сделать, — сказала она, — кроме как… говорить с ними. Это я еще могу.
Она сделала несколько шагов в сторону, к огромному поваленному алтарю. Факелы освещали резьбу на камне: четыре льва по углам, а в середине — вепрь под древом. Аш опустилась на колени в истоптанном снегу.
— Зачем? — вслух произнесла она. — Зачем вы это делаете?
Множество холодных голосов в ее мозгу сплелись в один нечеловеческий голос:
— ТАК ДОЛЖНО. СО ВРЕМЕН, ПАМЯТИ О КОТОРЫХ НЕ СОХРАНИЛА ВАША ЖАЛКАЯ ПАМЯТЬ, МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ТАК ДОЛЖНО БЫТЬ.
Ее пронзила печаль.
Не своя, с ужасом осознала она, не человеческая печаль. Холодное бесстрастное сожаление.
— Почему так должно быть?
— У НАС НЕТ ВЫБОРА. РАДИ ЭТОГО СВЕРШЕНИЯ МЫ ТРУДИЛИСЬ ВЕКА. ДРУГОГО ПУТИ НЕТ.
— Ага, конечно. Просто потому, что вам захотелось от нас избавиться, — сказала Аш. В ее голосе звучала горькая насмешка, а лицо заливали слезы. Она почувствовала руку Анжелотти на своем наплечнике.
— Плохая война, — говорила она. — Только и всего. Плохая война. Просто вы хотите от нас избавиться.
— ДА.
В ней нарастало давление, побуждение к действию против ее воли. '
— Зачем?
— ЧТО ТЕБЕ ДО ТОГО, МАЛАЯ ТЕНЬ?
— Вы хотите нас уничтожить, — сказала Аш. — Всех. Так, словно нас никогда не было, сами сказали. Словно с начала времен не было никого, кроме вас.
— ТЫ НЕ СПОСОБНА ПОНЯТЬ, КАКИХ ЖЕРТВ ЭТО ПОТРЕБОВАЛО. ТЕПЕРЬ — ВРЕМЯ. БУРГУНДИЯ УМИРАЕТ. ТЕПЕРЬ…
— Я должна понять.
Аш вслушивалась. Ее душа, разум, тело корчились на заснеженных камнях. Во рту соленый вкус крови.
Она поняла, что давление отступило.
— НАМ ЖАЛЬ ВАС, — гремел в ее внутреннем слухе хор Диких Машин. — НО МЫ ВИДЕЛИ, К ЧЕМУ ВЫ ИДЕТЕ.
Ошеломленная, Аш переспросила:
— К чему?
Они пели в ее мозгу, горестный хор, печаль великих демонов ада:
— ПЯТЬ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ МЫ РОСЛИ. РАЗУМЫ, ОБРЕТАЮЩИЕ СВЕТ ВО ТЬМЕ. МЫ ОЩУЩАЛИ ВАШУ СЛАБУЮ СИЛУ, МЫ ДЕЛАЛИ ВЫВОДЫ. ОТ ГУНДОБАДА МЫ ПОЛУЧИЛИ ЗНАНИЯ О МИРЕ…
— Вот именно, — кисло пробормотала Аш сквозь забивший рот кровавый снег. Одновременно она сознавала, что Анжелотти стоит рядом с фальконетом наготове, что остальные отступили назад, потому что крики схватки приближаются, и что в ее мозгу гремят голоса:
— МЫ ОБЩАЛИСЬ С ВАМИ В ТЕЧЕНИЕ ВЕКОВ, МЫ НАБЛЮДАЛИ ВАС ДОЛЬШЕ, И МЫ ВЫЧИСЛЯЛИ…
— БЫСТРЕЕ МЫСЛИ, БЫСТРЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАЗУМА…
— ВЕК ЗА ВЕКОМ МЫ ВЫЧИСЛИЛИ, К ЧЕМУ ВЫ ПРИДЕТЕ.
Голоса прозвучали как один:
— ВЫ СТАНЕТЕ ДЕМОНАМИ.
— Я видела войну, я сама воевала, — холодно отозвалась Аш, поднимаясь на четвереньки. — Я обхожусь без веры в демонов — повидала, на что способны обычные люди, да хоть я сама. Но это не дает вам права уничтожать нас.
— ВАШИ ДЕЛА — НИЧТО. ВСЯ ЖЕСТОКОСТЬ ВОЙНЫ, ВСЕ ЭТИ ВЕКА — НИЧТО В СРАВНЕНИИ С ТЕМ, К ЧЕМУ ВЫ ИДЕТЕ.
Стоя на коленях, с залитым слезами лицом, в темноте, она не могла удержаться от истерически смешливой мысли, прокравшейся в сознание:
«Я веду с демонами диспут о конце света. Диспут! Дерьмо…»
Она сказала:
— Может быть, более страшное оружие…
— ВЫ ИЗМЕНЯЕТЕ МИР, — тихо плакали в ее мозгу горестные голоса. — ТЫ, ГУНДОБАД, КАЖДЫЙ ИЗ ВАС. В КАЖДОМ ЕСТЬ ДОЛЯ БЛАГОДАТИ. ДА, МЫ САМИ ВЫВЕЛИ РАСУ, К КОТОРОЙ ТЫ ПРИНАДЛЕЖИШЬ, НО МЫ ЛИШЬ ОПЕРЕДИЛИ СОБЫТИЯ. В КОНЦЕ КОНЦОВ ВАША РАСА ПРИШЛА БЫ К ЭТОМУ САМА. В БУДУЩЕМ КАЖДЫЙ СТАЛ БЫ «АШ».
Она выдавила хриплым шепотом, изумленная:
— Не понимаю…
— ТЫ БЫЛА СОЗДАНА КАК ОРУЖИЕ. СИЛЬНАЯ. ТЫ ОБЛАДАЕШЬ СИЛОЙ ЛИШИТЬ МИР РЕАЛЬНОСТИ. ПОДОБНЫХ ТЕБЕ СТАНЕТ МНОГО. МЫ ПРЕДВИДЕЛИ ЭТО. ЭТО НЕИЗБЕЖНО. И ОРУЖИЕ БУДЕТ ИСПОЛЬЗОВАТЬСЯ — ПОКА, НАКОНЕЦ, В МИРЕ НЕ ОСТАНЕТСЯ НИЧЕГО НЕИЗМЕННОГО. МЫ ПЕРЕСТАНЕМ СУЩЕСТВОВАТЬ. МНОГИЕ ВИДЫ, СУЩЕСТВУЮЩИЕ В МИРЕ, ИСЧЕЗНУТ. ОСТАНЕТСЯ ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕК-ЧУДОТВОРЕЦ, РАЗРЫВАЮЩИЙ В КЛОЧЬЯ ТКАНЬ МИРА. ОН БУДЕТ МЕНЯТЬ И СЕБЯ, И НЕ СТАНЕТ НИЧЕГО ПОСТОЯННОГО, ЦЕЛЬНОГО, РЕАЛЬНОГО: ТОЛЬКО БЕСКОНЕЧНАЯ ЦЕПЬ ЧУДЕС, ЦЕПЬ ПЕРЕМЕН. БЕСКОНЕЧНЫЙ ПОТОК ХАОСА…
Холоднее снега, в котором она стояла, Аш выговорила:
— Новые чудотворцы…
— В КОНЦЕ КОНЦОВ ВЫ ВСЕ СТАНЕТЕ ЧУДОТВОРЦАМИ. ВЫ СОЗДАДИТЕ ИЗ СЕБЯ РАСУ ЧУДОТВОРЦЕВ. МЫ ПРОГОНЯЛИ МОДЕЛЬ МИЛЛИАРДЫ, МИЛЛИАРДЫ РАЗ: РЕЗУЛЬТАТ НЕИЗМЕНЕН. НЕТ СПОСОБА ИЗБЕЖАТЬ ЭТОГО, ИНАЧЕ КАК ПОЛНОСТЬЮ СТЕРЕВ ВАС С КАРТИНЫ МИРА. СОЗДАТЬ МИР, В КОТОРОМ ВАС НИКОГДА НЕ БЫЛО, ЧТОБЫ ВСЕЛЕННАЯ ОСТАЛАСЬ УСТОЙЧИВОЙ И ЦЕЛЬНОЙ.
Все это вошло в сознание, как единое целое: слова лились так быстро, что ее понимание было не словесным. Перед Аш возникла целостная картина мира, где все течет, скользит, меняется, преобразуется во множество реальностей, каждая из которых столь же ненадежна, как все другие, пока не рассыпается структура, не распускается сама ткань мироздания, не исчезают основные понятия геометрии и симметрии. И нет ни одного разума, который был бы постоянен, осознавал себя как неизменную личность. Любой может быть изменен волей врага или друга, или в минутном приступе отчаяния.