Том II: Отряд

— Ты хорошо подумала?

— Я не собираюсь приказывать, чтоб тебя убили, — Флора отвела взгляд. — И чтоб никаких глупостей насчет подставиться в бою!

Просторные герцогские покои вдруг показались Аш невыносимо тесными. Она задохнулась, бросилась к окну, обросшему изнутри ледяной коркой…

— Ты слишком рискуешь, — заговорила она, отдышавшись. — Город едва держится. Если ты погибнешь… Моя сестра нужна тебе, она много знает. А таких командиров, как я, — пруд пруди.

— Дева — всего одна. Аш, тут дело не в том, кем ты себя считаешь. И не важно, правда ли, что думают о тебе люди. Они в тебя верят, понимаешь?

Флориан подошла, встала рядом с ней в каменной амбразуре.

— Ты и не ждешь, что я прикажу вывести тебя во двор и отрубить голову. Ты прекрасно знала, что я этого не сделаю. И не надеялась услышать от меня совет покончить с собой. А пришла ко мне, чтоб я отговорила тебя от этого. Чтобы я приказала тебе жить дальше!

— Ничего подобного!

— Сколько лет я тебя знаю? — пожала плечами Флориан. — Как раз пять лет исполнилось. Брось это, босс. Я тебя, конечно, люблю, но не обманываюсь насчет твоих умственных способностей. Тебе надо, чтоб кто-нибудь взял на себя ответственность за то, что ты останешься в живых. И ты решила, я такая тупица, что не догадаюсь?

Ветер, ворвавшийся в щель, пробрался к телу сквозь овчинную накидку и броню. Платок, которым Аш обвязала стриженую голову под капюшоном, тоже не спасал от холода.

Она сказала:

— Может, потому-то я и не могу полюбить тебя так, как тебе хочется. Больно уж ты умна.

Флориан откинула голову назад и заржала так, что сонные служанки у камина подняли головы посмотреть, что случилось.

— Ты чего? — возмутилась Аш. — Ну, в чем дело?

— О, какая галантность! — хохотала Флора. — Что за рыцарство! О… да провались оно. Будем считать это комплиментом. Я начинаю сочувствовать своему братцу.

Аш недоуменно хлопала глазами:

— Да ты о чем?

— Не обращай внимания. — Флориан, блестя глазами, погладила изуродованную щеку Аш ледяными пальцами.

В этом холодном прикосновении не было страсти. Но в Аш откликнулось на него — заставило ее смолкнуть — странное нетелесное желание близости. Она вдруг вспомнила: «Агапэ. note 108 Годфри назвал бы это: агапэ. Товарищеская любовь. Мне хочется довериться ей.

Годфри я доверялась, и где он теперь?»

— Созывай-ка ты людей, — сказала Аш. — Надо им рассказать.

Пока Флориан давала указания скороходам, Аш соскребла иней с оконного стекла и выглянула наружу. Лимонно-желтое, мертвенное солнце едва поднялось над горизонтом. Остроконечные крыши Дижона отбрасывали бледно-голубые длинные тени. Долину за стеной густо выбелил иней. Длинные тени протянулись к западу от каждой палатки, дернового шалаша, флагштока. По ощетинившейся иголками изморози земле начали расхаживать люди: пехотные отряды подтягивались к стенам, за линией осаждающего войска проскакал галопом через реку небольшой конный отряд.

Развертывают силы? Или просто пугают?

Отсюда не видно усыпанного телами участка за северными воротами.

«Не думаю, чтоб они позаботились убрать трупы. С какой стати? Наверняка предпочли оставить у нас на виду, в надежде подорвать дух обороняющихся».

Неспешно двинулись к стене управляемые големами машины.

— Это еще не штурм, — догадалась Аш. — Он рассчитывает заставить тебя жаловаться, что они нарушили условия перемирия.

Она щелкнула пальцами, подзывая пажа. Мальчуган поднес ей чашу из белой осины. В чаше дымился подогретый сидр, долженствующий, по расчетам дижонских квартирьеров, заменить иссякшие запасы вина. Пока паж подавал напиток герцогине, Аш, радуясь теплу, обхватила ладонями чашку и снова повернулась к окну, кивнула на видимый вдали лагерь.

— Заполучив их командира, мы узнали много новенького, — бесстрастно заметила она. — В частности, мы знаем, что они могут позволить себе гонять коней галопом. Фарис сказала — фуража у них в избытке. Хотя я бы все равно не стала — земля тверже камня, мигом собьют ноги. — Она помолчала. — На месте Гелимера, если бы мой генерал перебежал к врагу, я бы сейчас вертелась, как бык, которому подпалили хвост, торопясь закрыть все слабые места. Так что мы выиграли немного времени.

— Господи, — вздохнула у нее за спиной Флора. — У меня в одном этом городе шесть тысяч мирных жителей. А что делается в стране? Я же герцогиня, мне полагается их защищать !

Аш оглянулась через плечо. Флора не пила, просто грела о чашку замерзшие ладони. У Аш забурчало в животе от запаха пряностей, и она поспешно отхлебнула из своей чаши. По телу пробежало тепло.

Аш хотелось обмять Флориан за плечи, но она только приподняла в салюте чашу и тепло улыбнулась.

— Я точно знаю, что делать дальше, — подмигнула она. — Сдаемся.

От холода перехватило дыхание, за плотно сжатыми губами заныли зубы, из глаз потекли слезы, застыли льдинками на изрезанных шрамами щеках. Аш заторопилась вдоль северной стены под жалкую защиту сторожевой башни.

— Ты права. — Флора говорила отрывистыми, короткими фразами. — Здесь никто… не подслушает. На таком ветру…

— Дикие Машины могут слышать меня…— Аш раздвинула примерзшие к зубам губы в усмешке. — Но кому они скажут?

— Плохое место… для военного совета.

— Лучше не бывает.

— Босс, ты рехнулась!

— Да… ваша милость! — Аш поправила меч на стальном бедре. — Тряси меня задом наперед, ну и холод!

Светлая кладка башни выросла над головами, уходя в бледно-голубое небо. За камни еще цеплялись несколько мертвых стеблей плюща, под навесными бойницами темнели старые гнезда ласточек. Вход охраняли люди Джонвилля: в руках пики, на куртках красные бургундские кресты. Они стояли снаружи, на ветру, глядя на свою герцогиню и капитан-генерала: похоже, от удивления парни забыли о морозе.

Аш неловко мотнула головой. Флора прошла за ней назад по стене, встала, укрывшись за зубцом, покосилась на протянувшиеся в пятистах ярдах от них линии визиготских укреплений.

— Никому… близко не подойти, — продолжала Аш. — Обстреливают главные ворота. Сюда не целят. Если станут менять прицел — мы увидим. Главное, здесь мы уж точно можем поговорить наедине.

— О сдаче Дижона? — недоверчиво предположила Флора, грея дыханием одетые в перчатки пальцы.

— А ты думала, я так шучу?

— Аш. — Флориан подняла голову. Ветер разрумянил нездоровую желтизну ее щек. Под носом висела прозрачная капля. — Я тебя знаю. Точно знаю, как ты поступишь — в данном положении. Когда ты попадаешь в… безнадежную ситуацию… беспомощна… тебе не на что рассчитывать… — ты атакуешь.

— Тьфу, пропасть! Ты и впрямь меня знаешь, — удовлетворенно согласилась Аш.

Позади них послышался лязг стали, грохот сапог. Аш обернулась. С улицы по узким ступеням поднимался Джон де Вир с десятком своих людей. Аш увидела, как он направил своих латников к башне и, не замедляя шага, зашагал по стене к ним.

— Мадам герцогиня. Милорд де Ла Марш намерен вскорости увидеться с вами. — Граф сжал руки в стальных перчатках. — Он весьма озабочен. Река к востоку от города замерзла.

Флориан, покосившись на Аш, спросила:

— Лед выдержит человека?

— Пока нет. Но мороз усиливается.

— Оно и заметно, — поморщилась Аш.

Под открытым забралом шлема едва виднелось лицо Джона де Вира. Разноцветную накидку он оставил своим людям, и сейчас осаждающие не могли узнать рыцаря, глядящего на их легионы блеклыми голубыми глазами. Аш в своих доспехах была так же безлика. Она посмотрела на закутанную в волчий мех Флору, надвинувшую на глаза капюшон.

— Не стоило бы подвергать ее такому риску, — она говорила о Флоре, словно та не могла ее слышать, — но в городе могут быть шпионы визиготов. Не хочется, чтоб нас подслушивали слуги или солдаты. Или еще кто. Ни нищие, ни городские сумасшедшие. Никто.

Note108

«Агапэ» — греч. милосердие. Упомин. в Новом Завете.