Страница 5 из 47
Некрасивая по голливудским стандартам — глаза слишком светлые, слишком глубоко посаженные, брови слишком широкие, губы слишком полные, цвет лица слишком яркий, фигура слишком героическая. Но восхищает именно чрезмерность — тропическая, влажная, блистательная, спокойная, победительная. С первым взглядом на нее как будто входишь в джунгли. Она возбуждает, взывает к каждому чувству, в ней все открыто, прелестно, опасно. Хочется услышать голос — сонное рычание из чащи.
В голову пришла первая внятная мысль: «Роджер, старый петух, где ты ее нашел?» И вторая: «Как же ты ее удержал?» Только забрезжила третья — в глаза бросилась застывшая улыбка Лорел Хилл.
Эллери взял себя в руки. Для девушки случай явно знакомый.
— Видимо… Лорел… обо мне рассказывала: — Речь с перебивками всегда раздражала его. Впрочем, получается настоящий протяжный вой самки из дебрей.
— В ответ на вопросы мистера Квина, — теплым дружеским тоном подтвердила Лорел. — Вы, кажется, не удивились, видя меня здесь?
— Удивление осталось на улице рядом с твоей машиной. — Ленивый гортанный голос тоже теплый, дружелюбный. — Но ведь и ты мне не удивилась.
— Дорогая, вы никогда меня не удивляете.
Они улыбнулись друг другу.
Девушка вдруг отвернулась, полезла за очередной сигаретой.
— Не беспокойтесь, Эллери. Все мужчины в присутствии Делии забывают других женщин.
— Ох, моя милая, — снисходительно мурлыкнула она.
Лорел чиркнула спичкой.
— Проходите, миссис Прайам, садитесь.
— Если б я знала, что Лорел сюда направилась…
— Я пришла насчет собаки, Делия, — резко перебила та. — И записки. Вы следили за мной?
— Смешно даже слышать.
— Следили?
— Разумеется, нет, дорогая. Прочла о мистере Квине в газетах, решила прояснить кое-какие интересующие меня вопросы.
— Простите. Я ужасно взволнована.
— Я зайду в другой раз, мистер Квин.
— Ваш визит, миссис Прайам, связан со смертью отца мисс Хилл?
— Не знаю. Возможно.
— Тогда мисс Хилл не будет возражать, чтоб вы сели. Повторяю приглашение.
Она двигалась нарочито медлительно, словно сквозь что-то проталкивалась. Поднося стул цвета шартреза, Эллери скрытно за ней наблюдал. Усаживаясь, она оказалась так близко, что можно было, чуть шевельнув пальцем, дотронуться до обнаженной спины. Он с трудом удержался.
Она, кажется, не обращала на него вообще никакого внимания. Окинула взглядом с ног до головы, будто платье в витрине, и, видимо, не заинтересовалась. То есть как платьем.
— Не желаете ли чего-нибудь выпить, миссис Прайам?
— Делия не пьет, — предупредила Лорел тем же теплым дружелюбным тоном, выпуская из ноздрей ракетные струи.
— Спасибо, дорогая. Спиртное ударяет мне в голову, мистер Квин.
А ты стараешься свою голову не подвергать никаким ударам, думал Эллери, из чего явно следует, что единственный способ до тебя добраться — влить в ярко-красный ротик несколько рюмок сухого мартини… Он сам себе удивлялся. Замужняя женщина, настоящая леди, муж инвалид… Однако стоит посмотреть на колышущуюся походку…
— Лорел уже собралась уходить. Факты заинтересовали меня, но я приехал в Голливуд писать книгу…
Блузка на Делии зашуршала и стихла. Эллери шагнул к окну, заставив ее оглянуться.
— Впрочем, если желаете что-то добавить, миссис Прайам…
Возникло подозрение, что книга не скоро напишется.
Рассказ Делии Прайам усваивался с трудом. Эллери никак не мог сосредоточиться, путался в деталях. Изгибы блузы, обещания юбки, плотно облегающей фигуру ниже талии, крупные пухлые руки, уложенные стрелками компаса на колене… «Владычицы с гладкими мраморными руками…» Ренессанс Браунинга.[9] Она доставила бы радость умирающему епископу святого Пракседа.
— Мистер Квин?
— Вы имеете в виду, миссис Прайам, — виновато встрепенулся он, — тот день, когда Леандру Хиллу подбросили мертвого пса?
— В то самое утро мой муж получил… посылку. Не знаю, как иначе сказать.
Сигарета Лорел зависла в воздухе.
— Делия, вы мне не говорили, что Роджеру тоже что-то прислали!
— Он велел никому не рассказывать. Ты, дорогая, меня просто вынудила, подняв шум вокруг бедной собаки… сначала в полиции, теперь у мистера Квина.
— Значит, вы все-таки за мной следили.
— Зачем? — улыбнулась миссис Прайам. — Просто видела, как ты смотрела на снимок мистера Квина в газете.
— Вы неподражаемы.
— Спасибо, моя милая. — Сидит спокойно, как тигрица, таинственно улыбается. Эй, братец Квин!
— Гм… да… стало быть, мистер Прайам боится…
— С той минуты, как получил посылку. Не признается, но, когда мужчина все время бурчит, будто никто его не запугает, это как раз означает обратное. Расколотил какие-то личные вещи. Не похоже на Роджера. Обычно он колотит мои.
Замечательно. Какая жалость.
— Что было в посылке?
— Понятия не имею.
— Дохлая собака, — воскликнула Лорел. — Снова дохлая собака! — Она сама смахивала на собачонку, принюхивалась, задрав нос. На удивление стушевалась рядом с Делией Прайам, став бесполым ребенком.
— Разве что очень маленькая. Картонная коробка не больше квадратного фута.
— На ней что-нибудь было написано? — спросил Эллери.
— Нет. На бечевке, которой она была обвязана, висела адресная карточка с карандашной надписью: «Роджеру Прайаму». — Красотка замолчала. — Слышите, мистер Квин?
— Да, конечно, миссис Прайам. Какого цвета карандаш? — Какая, черт возьми, разница?
— По-моему, черного.
— Адрес?
— Ничего, кроме имени и фамилии.
— О содержимом, конечно, понятия не имеете.
— Нет. Только, что бы там ни было, Роджер был тяжело потрясен. Кто-то из слуг обнаружил у дверей коробку, передал Альфреду…
— Кто такой Альфред?
— Секретарь… Роджера.
— Может, лучше сказать, компаньон? — предложила Лорел, выпустив колечко дыма.
— Может быть, дорогая. Компаньон, нянька, слуга, секретарь… что угодно. Знаете, мистер Квин, мой муж — инвалид.
— Слышал от Лорел. Мастер на все руки? Я имею в виду Альфреда. Итак, универсальный Альфред принес мистеру Прайаму загадочную коробку. Дальше? — Почему девушка тайком посмеивается? Делия вроде бы не замечает.
— В тот момент мне довелось быть в комнате Роджера. Тогда мы, конечно, не знали… что и Леандру пришла посылка. Альфред отдал мужу коробку, тот приоткрыл с угла крышку, заглянул внутрь… сначала рассерженно, а потом озадаченно… снова закрыл и приказал мне выйти. Альфред вышел со мной, слышно было, как Роджер запер за нами дверь. Больше я… не видела ни коробки, ни содержимого. Муж не рассказывал, что там было, и что он с ней сделал. Вообще не хотел об этом говорить.
— Когда вы заметили, что он испуган?
— После его встречи с Леандром на другой день. Возвращаясь домой, он не сказал ни слова, смотрел в окно фургона… дрожал… После того его постоянно трясет. Особенно через неделю, когда Леандр умер…
Получается, что содержимое не имело особого смысла для Роджера Прайама, пока он его не сопоставил с посылкой, присланной Леандру Хиллу, или не прочел записку с ошейника. Если в коробке, полученной Прайамом, не было своей записки… В таком случае…
Эллери заерзал перед эркерным окном, поднимая дымовую завесу. Смешно в его годы… прикидываться заинтересованным исключительно потому, что респектабельная замужняя женщина, к несчастью, напоминает о джунглях. И все-таки, думал он, какое добро пропадает напрасно!
Ощутив на себе взгляд двух пар женских глаз, выпустил дым изо рта, изображая профессионала.
— Леандр Хилл получил неожиданную посылку и умер. Вы опасаетесь за жизнь своего мужа, миссис Прайам?
Теперь Эллери стал не просто продажным товаром, а продажным товаром, заинтересовавшим ее. С бесцветными в солнечном свете из окон глазами она казалась безглазой, как статуя. Он почувствовал, что краснеет, что это ее забавляет, мгновенно ощетинился. Пускай катится куда угодно со своим драгоценным супругом и со своими страхами.
9
Браунинг Роберт (1812–1889) — английский поэт, автор любовной лирики, монологов-исповедей, насыщенных малоизвестными литературными и историческими деталями.