Страница 166 из 179
— Капитан, время не ждет, — к ней подошел Герен аб Морган и с уважением отвесил поклон графу Оксфорду и Дикону де Виру. — Они палят сверху из амбразур и подстреливают моих парней.
— Мадонна, хотите, чтобы я остановил фальконеты, пусть не бьют по воротам? — осведомился Анжелотти, утираясь черной потной рукой. Он взял у Томаса Моргана медленно горящую спичку, и тот быстро удалился. Запал задымился, издавая зловоние. — Или пусть продолжают, пока мы не взорвем стену?
Оба они кричали громко, стараясь перекричать грохот бьющих по стене пушек и отрывистые выстрелы из аркебуз; резко, как кричат офицеры, привыкшие отдавать громкие приказы, полуоглохшие от бряцания доспехов в своих шлемах на подкладке.
Они выжидающе смотрели на нее, ожидая приказа в ту же секунду.
От ужаса Аш потеряла дар речи.
Она смотрела на тех, кто был в переулке, но голосов не слышала.
Молчание затянулось.
— Мадам, вы ранены? — Джон де Вир орал, надрываясь в шуме. — Вас пытали? Вы больны?
На лице Герена аб Моргана росло сомнение.
Анжелотти — в свете факелов особенно была заметна красота его перемазанного лица — быстро проговорил:
— Когда я был пушкарем у Хильдериха, мне доводилось стрелять в христиан. Те франки были мне не знакомы. Но когда я вернулся в христианский мир, первое время у меня не хватало духу воевать с визиготами — потому что я мог попасть в тех, кого знал лично.
— Дерьмо. Вот ведь дерьмо, — Аш протянула руку к пушкарю-итальянцу. — Ангелок, я никогда раньше… это первый раз в жизни, когда мне придется нападать на тех, кого я знаю лично…
С кем я делила кров. И с трудом договорила:
— У меня в Доме Леофрика остались кровные родственники.
— Родня? — Это вывело Анжелотти из его византийского спокойствия.
— Ну да, они рабы, — твердо проговорила она. — Но все же это родня. Других нет.
Она видела, как ошарашен Дикон де Вир, возбужден в ожидании сражения; у его старшего брата — лицо спокойное, заинтересованное; Герен переминается с ноги на ногу и почесывается под рейтузами; Анжелотти — тот просто растерялся.
Виоланта. Леовигилъд. Даже Алъдерик, даже ариф, даже эти чертовы крысы; я с этими людьми знакома; если они в доме, если не погибли при толчках земли, они — на моей совести.
— Дорога свободна! — завопил Каррачи с дальнего конца переулка. — На три улицы отогнал наших! Командир, давай сюда, и мы взорвем их к чертям собачьим!
Люди готовы на приступ, сейчас, пока не ослабли решимость и инерция боя.
Дикон де Вир сказал брату резким высоким голосом:
— Давай к делу, пока нас с крыши не увидели! Если кто-нибудь уронит факел на эти бочки, нам конец!
Отодвинуться от стены, усилить кордон по периметру, не подпускать никого к этому концу мыса и взрывом распахнуть вход в дом…
Это не Голос говорит в голове, это ее собственные соображения делают наиболее подходящий выбор — при полном отсутствии человеческих чувств.
Она подумала: «Ну что же, такова моя работа, это только мои обязанности, а не я».
— Ждать моего сигнала! — приказала она Анжелотти, раскачивавшему в руках медленно тлеющую спичку в ожидании ее приказа прикоснуться к запалу.
Она повернулась и быстро умчалась прочь вместе с английским графом, Гереном и Диконом де Виром. Аш смотрела на коротко стриженные головы своих людей; лица закрыты забралами; в руках — мечи, топоры, луки.
— Слушать меня! — крикнула она этим людям, полным готовности участвовать в деле, обосравшимся от восторга и ужаса, от грандиозности творимого, ошеломленным, возбужденным, перепуганным от того, что сейчас будет настоящая драка.
— Мало времени, слишком поздно.
— Сейчас мы окажемся в доме. Мой приказ: не трогать домашних рабов! Рабам не причинять вреда! Все рабы светловолосые и в железных ошейниках. Убивать только воинов. Простой люд беречь!
Этот закон известен давно, еще со времени войн в Англии; Джон де Вир кивком одобрил ее слова. В бою все возможно. Иногда. Люди в такой момент, готовые убивать других, будут выполнять ее боевые приказы, чтобы самим благополучно выйти из боя. А что касается других приказов…
Ведь порох — он не послушается; особенно если ты намерен вдребезги разнести стены и превратить в кровавое месиво тех, кто окажется внутри.
«Нельзя попадать в эту ловушку, — думала Аш. — Это как попасть в мельничные жернова: или сам молоти, или тебя перемелют. Решение в любом случае остается за мной».
— Анжелотти! Разноси эту стену к чертовой матери! Каррачи, стоявший дальше, передал ее приказ. И через секунду они с Антонио Анжелотти, тяжело топая, мчались назад, вниз по переулку, прижав к ребрам локти в доспехах. Она развернулась и ринулась вслед за ними по твердым булыжникам; они свернули за угол, за второй и нырнули в гущу людей Эвена Хью, его копейщиков, все были возбуждены, минуты перед боем всегда тянутся невыносимо долго.
БУМ-ММ!
Она даже не услышала, а скорее ощутила взрыв и мгновенно оглохла от невероятного рева взлетевших в воздух шестидесяти бочонков с порохом. Мостовая подпрыгнула под ней; и перед глазами — быстрое, как вихрь, движение: это оседает, заваливаясь, здание; черный порох завершил дело, начатое землетрясением; в лицо ей полетела пыль, и она закашлялась, задохнулась, Анжелотти хлопнул ее по плечу своей изящной рукой; на месте взрыва взвился тонкий язык пламени, похожий на молнию, только направленную вверх, прямо в небо; где-то раздался агонизирующий крик; Джон де Вир беззвучно открывал и закрывал рот.
Она развернулась лицом к толпе и закричала:
— Вперед, вы, сукины дети!
Не слыша своего голоса, она подняла руку с мечом и побежала, а все — за ней и за ее знаменем; в голове у нее гудело, барабанные перепонки болели, как будто их проткнуло острой проволокой; бежали через клубы пыли, обломков камней, известковой пыли, вылетевших из мостовой осколков гранита; бежали туда, где был боковой фасад дома Леофрика.
Не видно ни зги.
Огромный вихрь пыли окружал ее. Она закричала: «Фонари! Факелы!» — даже не уверенная, слышат ли ее.
Стало светло; отчасти от света фонарей, принесенных вооруженными солдатами, отчасти от охваченного ревущими языками пламени отверстия в стене перед ними. Мимо нее неслась толпа, она хлопала людей по плечам, побуждая их бежать туда, вниз по переулку; Герен и Анжелотти рядом с ней кричали, обращаясь к своим. Алебардщиков возглавляли Оксфорд с братом; лица у всех искажены, все вопят разинутыми ртами, но для нее наступила глухая тишина.
Пыль начала оседать.
У входа в боковой переулок Аш оказалась во главе толпы; она резко выбросила руку вверх, призывая их остановиться. За ней толпились и подталкивали ее вперед.
Слева и справа не стало стен домов. Как будто какой-то великан просунул морду вперед и откусил от стен большую дыру. Не стало большей части дороги, а в месте, где были бочки, теперь образовался большой провал.
А перед ней — пустое воздушное пространство.
Дыра в стене Цитадели.
Исчез большой кусок кирпичной кладки, а по краям провала болтались разорванные блоки, а за ними — черная пустота, а там, дальше — море, северное море и дорога домой.
Дом Леофрика горел. Одна сторона переулка исчезла, на этом месте теперь были камни, щебень, балки, обломки бревен и мебели, мужчины в белых одеждах ругались и кричали, женщина в железном ошейнике кашляла, сплевывая кровь себе на юбку, разбитая мозаика с изображением Медведя и Древа, обуглившиеся догорающие обломки.
— Занять первый этаж! Обезопасить окна! — завопила Аш. Каррачи кивнул, помчался вперед. К ней только-только начал возвращаться слух, и это сопровождалось тонким резким свистом.
— Мы в здании! — Каррачи был снова рядом, возле Аш ухмылялось его вспотевшее, черное от пыли лицо. — Лучники Герена заняли позиции у окон, выходящих во двор! Аркебузы тоже там!
— Томас Рочестер, держи круговую оборону! Я иду! Наступил момент, когда не ощущаешь тесноты доспехов, тело способно на все в опьянении боя. Эскорт командира — Эвен Хью и его копейщики плечом к плечу плотно обступили ее. Томас Морган наклонил шест знамени Льва Лазоревого, когда она двинулась вперед, за толпой орущих солдат; через развалины фундамента стены, еще горячие и светящиеся от следов пороха и догорающих обрывков ткани, в просторный зал, где большие щиты теперь были подняты и загораживали разбитые окна в обрамлении каменного кружева; здесь Герен аб Морган большими шагами расхаживал за рядами своих лучников и аркебузиров; Джон де Вир сражался во главе своих солдат…