Аромат жасмина

– Отчего же нет? Возможно, это будет забавно, – со злой усмешкой согласился Верхоффен. – Но баронессу я тоже не собираюсь упускать.

Струнный квартет играл какую-то нежную, задумчивую мелодию, и Элиза, заслушавшись, не заметила, как перед ней вдруг выросли две мужские фигуры.

– Баронесса фон Ауленберг! – Штайер приложил руку к груди. – Вы выглядите как ангел небесный. Ваша красота – исцеление для пресыщенных глаз, бальзам для истомленной души.

Он с преувеличенным благоговением поцеловал ее руку и низко поклонился графине фон Норенштайн, которая наблюдала за ними с большим неудовольствием.

– Вы столь изящны, свежи и прелестны, что можете соперничать с самой весной. Ей-богу, Ауленберг – счастливейший из смертных! – запел дифирамбы граф Пауль фон Айзенберг.

– Дорогая Элиза, осчастливьте меня, – принялся умолять Штайер. – Подарите мне тур вальса.

Элиза, почувствовав неудовольствие графини, с удивлением взглянула на нее. На лице Хелены застыла непроницаемо-нейтральная маска, но сама графиня молчала. Немного подумав, девушка согласилась.

– А как же я? – закричал второй поклонник. – Обещайте, что и мне уделите немного внимания, иначе сердце мое будет разбито, и всю оставшуюся жизнь я буду вынужден посыпать голову пеплом.

Элиза рассмеялась и согласилась вписать имена Штайера и Айзенберга в свою танцевальную карточку.

Когда молодые люди отошли, графиня негодующе заметила:

– Ужасно, что князь вынужден приглашать к нам этих наглецов. Все дело в том, что в этом сезоне отчаянная нехватка холостяков.

– Они показались мне довольно милыми и обходительными, – растерянно заметила Элиза.

– Родовитые мерзавцы – вот они кто, – княгиня рывком раскрыла веер и принялась яростно обмахиваться. – Нахалы и развратники! Вам следует запомнить это и научиться отказывать им. Даже на балу.

Она крепко ухватила Элизу под руку и направилась к своим подругам.

Когда спустя полчаса Фридрих вернулся в зал, то едва не чертыхнулся: его жена, улыбаясь, беседовала с князем Энгельманом, известным поборником чистоты аристократической крови. О чем они могут говорить? Вопросы предстоящей карьеры мгновенно оставили мысли барона, и он поспешил подойти к жене.

– Ваша светлость, а как вам понравилась Венеция? – обмахиваясь веером, ворковала Элиза, обращаясь к князю.

У Фридриха отлегло от сердца. Путешествия. Безопасная, почти невинная тема. Забавно, но именно этой теме была посвящена беседа с герцогом Лейдендорфом.

– Честно говоря, мне не очень нравится этот город, в котором слишком много воды, – грустно ответил Элизе князь Энгельман. – Слишком сыро. Худшую погоду можно найти лишь в туманном Альбионе.

– Сочувствую, ваше сиятельство. Разумеется, большинство из нас любит ясную теплую погоду, и я – не исключение, – Элиза улыбнулась, и изгиб ее губ в этот момент напомнил Фридриху лук Амура. – Но разве не восхитителен дождь в солнечную погоду? После него ликует вся природа, а цветы сильнее источают свой аромат. Что же касается Венеции… Я давно мечтаю увидеть этот необычный город… – голос Элизы стал таким теплым, что мог бы растопить льды Арктики. – Пройтись по ажурным мостам и площади Святого Марка, своими глазами увидеть дворцы дожей, ощутить дуновение далеких веков… Я даже порой вижу во сне, как темная вода ласкает камни и мирно струится вдоль гондол, скользящих по освещенным луной каналам. И мне наяву слышится чарующая музыка этого необычного города… – Мелодичный голос Элизы убаюкивал внимание слушателей, и они, словно зачарованные, внимали словам юной баронессы.

Даже Фридрих поддался ее чарам и с улыбкой прикрыл глаза. Перед его мысленным взором предстала лунная дорожка, он услышал плеск воды, ритмичный, возбуждающий… Из прострации его вывел чей-то резкий голос:

– Ах, дорогой барон, ваша супруга совершенно очаровательна. Она так мила и непосредственна. А в своих романтических мечтаниях о путешествии удивительно напоминает князя фон Рудельштайна. Вот уж поистине – голос крови, – заметила Фридриху графиня фон Кольберг. Она очень близко подошла к барону, с любопытством рассматривая его своими немного близорукими глазами. Графиня давно мечтала познакомиться с известным ловеласом, о котором ходили настоящие легенды. А теперь у нее появилась возможность еще и своими глазами увидеть ту женщину, которая сумела укротить этого любвеобильного красавца.

Фридрих с изумлением слушал графиню, которая при его появлении всегда презрительно фыркала. А в это время к Элизе приблизилась графиня фон Норенштайн.

– Бог мой, баронесса, вы так чудесно рассказываете, что я сама захотела немедленно отправиться в Венецию! – графиня бросила многозначительный взгляд на Фридриха. – Полагаю, вам следует устроить свадебное путешествие именно в этот сказочный город. Конечно, если только барон фон Ауленберг не боится воды.

– Видите ли, милая графиня, я так долго жила во Франции в закрытом пансионе, что почти забыла родные края, – Элиза изобразила очаровательное смущение на своем личике. – И теперь мне весьма любопытно вновь познакомиться со своей родной Австрией и нашей столицей, которую называют вторым Версалем. Вена таит в себе не меньше очарования, чем дальние страны. – Элиза с улыбкой приблизилась к супругу и нежно взяла его под локоть. – У нас с бароном впереди еще очень много времени для путешествий, а пока что… – супруга одарила Фридриха чарующим взглядом и многообещающей улыбкой. – Мы еще не успели соскучиться в обществе друг друга, чтобы отправляться на поиски новых впечатлений.

Мелодия голоса Элизы, ее изящные, завораживающие движения, белизна обнаженных плеч и запах жасмина не могли не оказать на ее супруга магического воздействия. Лицо Фридриха горело, а руки заледенели. Можно сойти с ума от этой девчонки! Она сумела очаровать известных ворчунов: князя фон Энгельмана и графиню фон Кольберг! И не только их. Герцог Лейдендорф без тени усмешки поздравил Ауленберга с удачным браком. Он заявил, что для человека, начинающего дипломатическую карьеру, очень важно иметь умную и красивую супругу, которая сумеет поддержать в трудную минуту; а при необходимости даст дельный совет. Давно известно, что проницательный взгляд женщины может разглядеть те мелочи, на которые не обратит внимания мужчина.

Господь Вседержитель, как могло так случиться, что Элиза удивительно легко сумела произвести впечатление даже на самых суровых столпов общества!.. Они приняли ее в свой круг, и ему придется с этим смириться. Оказавшись впервые на балу, в окружении этих великосветских львов и львиц, она чувствует себя так свободно, словно вокруг нее собрались старые знакомые. А он, для кого весь этот блеск был в порядке вещей, отчего-то ощущает себя, словно на острие ножа! И вместо того, чтобы приятно проводить время, он не спускает глаз с собственной супруги. Да что же это такое? Элиза в очередной раз сумела превратить его в клубок страстей и необузданных желаний. И теперь он не сможет прятать ее от чужих глаз.

А Элиза находилась на вершине блаженства. От нее не ускользнуло, что Фридрих находится в замешательстве. Отлично, значит, она на верном пути.

– Боже, Ауленберг, ваша жена – настоящее сокровище!.. Как это замечательно! – раздавалось со всех сторон.

Они стояли бок о бок, улыбками отвечали на поздравления и ловили на себе любопытные взгляды светских сплетников. Почувствовав, что мышцы мужа сильно напряжены, Элиза придвинулась к Фридриху поближе. Он не отстранился и окинул супругу взглядом, в котором неожиданно промелькнули искры гордости и удовольствия.

Перед тем как музыканты взяли в руки свои инструменты, Фридриху пришлось вновь ненадолго оставить Элизу для того, чтобы уделить внимание одной своей дальней родственнице. Княгиня Гессермарк приходилась ему двоюродной бабкой, и впервые за последние пять лет она захотела перемолвиться с ним парой слов. Разумеется, для того, чтобы сердито, попенять ему за прежний разгульный образ жизни и излишне скоропалительный брак. Старая дама оказалась единственной на балу, кто не очень одобрительно отозвался о его супруге: