Сделка с боссом

Элери проводила его, выслушала по пути подробные инструкции и вернулась к Джеймсу.

– Вот вам и легкая простуда! – мрачно сказала она. – Вы можете вести себя хорошо хотя бы несколько минут? Мне надо съездить в город за лекарствами, которые вам прописали.

– Вы так доведете себя Бог знает до чего, – огорченно проговорил Джеймс.

– Чепуха. Очень хорошо, что я здесь оказалась.

– Для меня-то точно, дорогая жена!

Элери улыбнулась.

– А теперь спите. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Она съездила в аптеку и, приехав назад, увидела, что Джеймс выходит из ванной. Элери быстро расправила простыни, взбила подушки и укрыла его одеялом, когда он с благодарным видом растянулся на кровати.

– Пришлось встать, – сказал он с притворным раскаянием. – Есть вещи, которые вы не можете сделать за меня.

– Верно. – Ничуть не смутившись, она протянула ему первую дозу лекарства и стакан воды. – Но это я могу. Проглотите таблетки и выпейте всю воду до капли, чтобы поберечь свои почки.

Джеймс бросил на нее обиженный взгляд поверх краешка стакана.

– В моей спальне красивая женщина, и ей не о чем говорить, кроме как о моих почках! Должно быть, я теряю форму.

Усмехнувшись, Элери посмотрела на часы.

– Вы уходите? – встревожился он.

Она покачала головой.

– Я просто хотела знать, который час. Уже четверть десятого.

– Только? А мне казалось, что полночь.

– В следующий раз надо будет выпить таблетки в час пятнадцать. – Элери приняла решение. – Джеймс, можно воспользоваться вашим телефоном?

– Вы можете делать все что угодно, – хрипло проговорил он, и его покрасневшие глаза неожиданно сверкнули. – Наверное, я был не в споем уме, когда позволил вам уйти из «Нортволда».

– Кажется, у вас опять бред, – прозаическим тоном заметила Элери. – Я сейчас вернусь.

Она поднялась наверх и позвонила домой.

– Нико? Мама дома?

– Еще нет.

– Ладно. Слушай меня внимательно. Передай ей… только не забудь, как ты это уже проделал сегодня, маленькое чудовище.

Послышалось сдавленное восклицание, за которое Кэтрин охотно надрала бы Нико уши.

– Извини, Эл. Мистер Кинкейд звонил сегодня утром, но я уже выходил из дома и забыл… – Он застонал. – Ты ужасно злишься, да?

– Когда я могла долго на тебя злиться? Вот если бы ты попался мне раньше, я бы тебя точно придушила. Запиши этот номер, и пусть мама мне позвонит, как только сможет. Это очень важно, милый.

Он поклялся, что все передаст в ту же минуту, как мать появится на пороге.

Когда она вернулась, Джеймс посмотрел на нее с выражением неодобрения.

– Вам следует пойти домой, – прохрипел он.

– Еще рано. – Она улыбнулась. – Вообще-то я проголодалась. Если не возражаете, я поднимусь в кухню и сделаю себе бутерброд.

– Черт, конечно! – виновато воскликнул он. – Как это я не подумал…

– Вы слишком больны, чтобы думать, – великодушно заявила она. – Как вы себя чувствуете?

Его губы иронично скривились.

– Мужская гордость обязывает меня ответить – прекрасно. Но, честно говоря, Элери, я чувствую себя отвратительно.

Он мог и не говорить. Глубоко посаженные глаза горели лихорадочным огнем, кожа обжигала, когда Элери приложила руку ему ко лбу.

– Раз лекарства принялись за работу, вам должно стать лучше, – постаралась она его успокоить. – Отдохните. Я быстро перекушу и вернусь. И, пожалуйста, не берите трубку, если позвонит телефон. Я жду звонка от матери.

Элери съела бутерброд с сыром и сделала себе кофе, когда, наконец, позвонила мать.

– Элери? Это ты?

– Да.

– Чей это номер? Где ты? Нико сказал, что вечеринку собирались отменить…

– Ее отменили. Джеймс Кинкейд слег с гриппом. Очень тяжелая форма. Я у него. – Элери коротко и ясно обрисовала ситуацию, включая отсутствие близких родственников, которые могли бы помочь. – Я просто не знаю, что делать, мама. Джеймс действительно очень болен, временами даже бредит. Никого не оказалось под рукой, чтобы давать ему лекарства ночью.

– Совсем никого? – удивилась мать. – У него нет даже девушки?

– Вообще-то есть. Но она в Лондоне и предпочитает держаться подальше от микробов, как я поняла.

– А ты под рукой. – Кэтрин вздохнула. – Видимо, все это значит, что ты считаешь своим долгом остаться с ним.

– Придется, ма. У него жутко высокая температура.

Наступило минутное молчание.

– Элери, я знаю, что ты не успокоишься, если бросишь беднягу в таком состоянии. И очень мило с твоей стороны, что ты вначале посоветовалась со мной. В твоем возрасте тебе не надо спрашивать разрешения. Я пришлю Нико с твоими вещами. Он может остаться с тобой на ночь.

– Что?!

– Спокойно. Я знаю, что тебе не нужна дуэнья, девочка. Но если у мистера Кинкейда опять начнется бред, возможно, ты будешь рада, что рядом мужчина. – Последовала пауза. – Нико может спать где-нибудь на диване и утром прямо оттуда пойдет в школу.

Элери понимала, что в словах матери есть смысл.

– Ну, хорошо. Только, пожалуйста, накорми Нико, прежде чем выпускать его из дома, – взмолилась она.

– Конечно. И подменю тебя в кафе завтра утром, – добавила мать. – Едва ли ты будешь в силах работать.

– Об этом я даже не подумала. Спасибо тебе, – пылко поблагодарила ее Элери. – Все случилось так неожиданно… Если бы Нико передал мне сообщение, я даже не узнала бы, что Джеймс болен.

– Надеюсь, завтра ты сможешь отоспаться в собственной постели… Вряд ли сегодня ночью тебе удастся сомкнуть глаза.

– Еще раз спасибо, мама. Ты просто ангел.

Когда чуть позже Джеймс проснулся, он увидел, что Элери, свернувшись калачиком в необъятном кресле, обитом розовым бархатом, читает при свете лампы.

– Этюд в бархате – по-видимому, кисти Рафаэля. – Он улыбнулся, когда Элери, вздрогнув, взглянула на него. – Я думал, вы уже ушли.

Она призвала на помощь все свое мужество.

– Джеймс, я собираюсь остаться здесь на ночь, чтобы быть уверенной, что вы примете лекарства.

У него был ошарашенный вид.

– Но я не могу допустить…

– Не беспокойтесь. Ваша репутация не пострадает. Надеюсь, вы не против, если Нико тоже проведет у вас ночь.

Джеймс ухмыльнулся.

– На тот случай, если я забудусь? В данный момент я не представляю опасности для вашей добродетели, Элери… Как бы мне этого ни хотелось, – добавил он, снова закашлявшись. – И, разумеется, я ничего не имею против.

– Вы уже бредили сегодня, – сообщила она с невозмутимым видом. – И если вдруг впадете в буйство, мне может понадобиться помощь.

– Я никогда бы вас не обидел! – возмущенно выдохнул он.

– Верю. Но вы сильнее меня. Если придется затаскивать вас в кровать, мужская сила пригодится. – Элери вскинула голову, услышав звонок в дверь. – Наверное, это Нико.

Она поднялась наверх и, впустив брата, велела ему поставить велосипед в холле и постараться не поцарапать стены.

Нико осмотрелся вокруг и присвистнул, выражая свое одобрение.

– Неплохо! – Его глаза подозрительно сузились. – С тобой все в порядке, Эл? Вид у тебя тот еще.

– Спальни внизу. Пришлось побегать вверх и вниз. Извини, что так получилось, милый.

– Я всегда готов вступиться за твою честь! – заверил он ее, ухмыльнувшись.

Элери засмеялась, покачав головой.

– Это мама тебе поручила?

– Нет, папа. Не то чтобы он это сказал, но я понял намек. – В его глазах сверкнуло озорство. – Правда, я могу держаться подальше, если ты не хочешь, чтобы твою честь защищали.

– Ей ничто не угрожает. Но в любом случае я справлюсь сама! – едко добавила она и взяла у Нико тяжелую сумку. – Надеюсь, мама положила сюда что-нибудь практичное. Для ангела милосердия я слишком разряжена.

– Она много чего положила, в том числе и мою куртку. – Нико вытянулся и отдал честь. – Я должен сразу же ее повесить, быть полезным и не торчать всю ночь перед телевизором, вот так, – пробубнил он, забавно имитируя уэльскую скороговорку.