Пылкий любовник

До поздней ночи он просидел за карточным столом. Как обычно выиграл, потом, чтобы окончательно восстановить душевное равновесие, изрядно выпил. Разговоры о нем и мисс Дюруа уже не раздражали, наоборот, скорее доставляли удовольствие. Пока в самом конце вечера, когда опять сели за карточный стол, кто-то, будто случайно, не обронил:

– Она, кстати, сегодня на балу у герцогини Гроувленд. А почему ты не там?

– Вот именно, – подхватил еще один игрок слегка заплетающимся языком. – И обед ты пропустил.

В компании прекрасно знали, как Джек не любил бывать на званых обедах.

– Вы сюда в карты пришли играть или обсуждать мою интимную жизнь? – глухо отозвался маркиз, обводя лица партнеров тяжелым взглядом.

– И то и другое, – бездумно отозвался юный виконт Тэлмот. – А известно ли вам, что неприступная мисс Дюруа отвергла уже двух графов и вернула подарок одному пэру? – Не обращая внимания на гневный взгляд Джека, виконт взял еще одну карту и продолжил: – Уверены, что вас ожидает лучшая участь?

– Я не собираюсь предлагать ей свой титул. Надеюсь, это всем понятно?

– Нет, не понятно, – задорно откликнулся через стол граф Халверстам. – Вы ведь должны ей что-то пообещать!

– Я не собираюсь ей ничего обещать. И в ваших советах не нуждаюсь. – Маркиз выложил свои карты на стол. – А если вновь облегчил ваши портмоне, простите великодушно.

– Черт подери! – пробормотал Чарлз Гивенс. – Как это у вас получается?

– Просто везение, – отозвался Джек с милой улыбкой. – А может, вы слишком заняты устройством моих любовных дел и плохо следите за картами?

Все вняли совету и сосредоточились на игре, но без особого успеха. В течение часа маркиз выиграл еще двадцать тысяч, потом, взглянув на настенные часы, подозвал официанта и заказал бутылку бренди. Сложив выигрыш на поднос другого лакея, он приказал упаковать деньги, затем пожелал всем спокойной ночи и поднялся из-за стола. Внизу взял у официанта бутылку и вышел на улицу.

Он обещал герцогине, что прибудет к танцевальной части вечера, и до назначенного срока оставалось десять минут.

Глава 2

Часы на небольшой башенке у ворот Гроувленд-Хауса пробили полночь, когда маркиз, миновав обширный, посыпанный мелким гравием двор, поднялся на крыльцо и вошел в распахнутые двери парадного подъезда. Вручив бутылку бренди дворецкому, он дружески похлопал его по плечу:

– Не надо докладывать, Оливер. Герцогиня знает, что я приду, а другим не обязательно.

– Как скажете, милорд, – ответил дородный дворецкий, старательно улыбаясь. – Она уже спрашивала, опаздываете ли вы, сердилась.

– Разве я когда-нибудь опаздываю?

– В точности мои слова, милорд! Я так ей и сказал: на маркиза Рэдвера можно положиться. Если уж он пообещал, что будет вовремя, значит, будет.

– Но она с тобой, естественно, не согласилась? И сколько она тебе проспорила?

– Десять гиней, сэр, – не без гордости сообщил Оливер.

– Все правильно. Опаздывать – прерогатива женщин.

– Да, милорд! Бокал вина?

– Попозже. Черт, опять забыл перчатки!

– Ничего, сэр. Я могу поискать для вас пару.

Джек поморщился и покачал головой:

– С детства ненавижу перчатки. Да и Пегги, думаю, не будет возражать.

– Уверен, что не будет, милорд. Герцогиня считает вас лучшим танцором в городе, и ей все равно, в перчатках вы или без них.

– Тогда я пошел. – Маркиз кивнул и усмехнулся: – Благослови меня.

– Как скажете, сэр.

Оливер, низко поклонился и с улыбкой посмотрел ему вслед. Маркиз Рэдвер энергичными шагами поднимался по устланной ковром лестнице. Бокал шампанского, предназначенный маркизу, как часто бывало, опять достался ему.

Свет хрустальных канделябров отражался в позолоте стен, переливался на атласе бальных платьев, вспыхивал колкими бликами на дамских драгоценностях. Маркиз Рэдвер, стоя в дверях бального зала, несколько минут рассматривал гостей, и снисходительная усмешка блуждала на его губах.

Уже не одна из дам, круживших в вальсе, бросила мимолетный взгляд на статного мужчину, застывшего на пороге, и тому было немало причин. Своим ростом маркиз был обязан прямому родству по отцовской линии с Карлом II, а вот изысканная утонченность черт передалась, несомненно, от матери. В роду де Ланей, известном еще со времен нормандского завоевания, было немало красавиц. Остальное довершала работа парикмахера и портных. Все, что нужно подчеркнуть – широкие плечи, узкая талия, мускулистые бедра – выставлялось напоказ. Светло-кофейного цвета шейный платок в меру оттенял и подчеркивал самое главное – большие, угольно-черные цыганские глаза с густыми ресницами. Сейчас глаза щурились от предвкушения удовольствия, но нередко в них искрилась едкая насмешка; бывало, они метали и гневные молнии.

– Дорогой мой! Ты пришел!

Ликующий возглас герцогини перекрыл шум голосов, и теперь уже все взглянули на маркиза. Многие с затаенной надеждой.

Протянув к маркизу руки и не скрывая радости на покрытом чрезмерным слоем косметики лице, Пегги Хекстон торопливо пересекала зал. В молодости герцогиня была красавицей, многое от этой красоты осталось и сейчас: роскошные, затейливо убранные волосы до сих пор могли пленить, мраморной белизной сияли плечи, – но лицо уже нуждалось в тщательном уходе.

– Разве я мог не прийти? – с улыбкой ответил Джек, беря ее за руки. – Тем более, когда звучит мой любимый вальс.

– У тебя каждый вальс любимый, противный мальчишка! – Герцогиня шутливо наморщила нос, увлекая маркиза в круг танцующих. – А вот мне наконец-то есть с кем потанцевать!

До замужества герцогиня увлекалась сценой, а после смерти мужа осталась с таким состоянием, что могла без труда заполучить любого мужчину, и потому вторично замуж не спешила. Она говорила, что больше всего в жизни ценит свободу; но кто знает, что взбредет на ум богатой вдове. Однако Джека, который приходился Пегги крестником, эта сторона жизни герцогини вовсе не интересовала, и они просто наслаждались обществом друг друга.

– Я никуда не отпущу тебя весь вечер, – сразу предупредила Пегги.

– Буду вашим верным пажом, – кивнул маркиз с легкой усмешкой. – Приказывайте!

– А если я попрошу тебя извиниться перед мисс Дюруа?

Герцогиня попыталась заглянуть ему в глаза.

– Да ради Бога! Но за что я должен перед ней извиняться?

– Она, по-моему, сердита на тебя.

– Это она сама тебе сказала?

Джек окинул быстрым взглядом зал, но не заметил золотоволосой головки.

– Да. Сидела рядом со мной за обедом. Очень приятная девушка.

– Звучит угрожающе.

– Почему?

– Так обычно представляют соискательниц… Для меня это больше всего похоже на свадебный перезвон, плавно переходящий в похоронный.

– Господи, Джек! Она вовсе не соискательница!.. Насколько я поняла, она вообще не собирается замуж. Тебе нужно послушать ее…

– Вы меня интригуете, – сказал он, с филигранной ловкостью кружа герцогиню среди танцующих. – Еще не родилась на свет женщина, которая не хочет выйти замуж.

– А вот она бы тебя переубедила. Обязательно. И не спорь со мной!

Джек пожал плечами и, выведя герцогиню на относительно свободный участок, вновь закружил в вихре вальса. Он весь день не переставал думать о мисс Дюруа, поэтому разговор, конечно, интересовал его. Но не такой он был простак.

– Значит, тебе не терпится познакомить меня с нею? Джек внимательно посмотрел на герцогиню. – И, думаю, небескорыстно. Ты уже заключила с кем-то пари?

– Разве это пари? Так, мелочь…

Вспомнив актерские навыки, Пегги изобразила на лице полнейшую невинность.

– Надеюсь, – с нажимом сказал он. – Потому быстрого результата не обещаю.

– Да какой уж тут результат! Кое-кто уверен, что никакого результата и быть не может, – проворковала герцогиня, шутливо хлопнув его веером по плечу.

Джек усмехнулся и покачал головой:

– Так ты поставила против меня?