Свидание с судьбой

На этот раз Вэл не стала спорить. Зевнув, она направилась в гостиную, и несколько мгновений спустя Мак услышал, как она вздохнула и устроилась на диване. Ему захотелось присоединиться к ней, укрыть ее пледом, помассировать уставшие плечи и втереть питательный крем в эти красные, огрубевшие ладошки.

Убрав со стола, он закатал рукава и пошел в гостиную.

– Итак, я жду твоих объяснений, – заявила Вэл, едва он успел переступить порог.

– Как я уже сказал, я ищу то же, что и ты. Для меня кажется разумным объединить наши усилия. – Ожидая ее ответа, Мак увидел, что она закрыла глаза и поморщилась. – Что такое? – поинтересовался он.

– Судорога, – стиснув зубы, прошептала Вэл. Она хотела было встать, но Мак в мгновение ока оказался рядом с ней.

– Где? Икра? Правая или левая?

– Правая ступня.

Мак опустился перед ней на колени снял с нее туфли и принялся массировать пальцы. Вэл лежала на спине с закрытыми глазами и тихонько постанывала. То ли от боли, то ли от удовольствия – он не мог точно сказать.

– По-моему, немного отпустило, – проговорила она, наконец.

– Еще где-нибудь болит? – с тревогой спросил Мак, держа руки наготове, словно хирург в ожидании операции.

Она взглянула на его поднятые руки и улыбнулась.

– Да вроде бы все в порядке. Нам, правда, нужно поговорить.

– Мы можем поговорить и завтра.

– Завтра я должна идти на работу.

– Валери, где еще болит? Ты не можешь снова взяться за уборку, если твои мышцы сводит судорогой.

Вместо ответа она перевернулась на живот, повела плечом и сонно произнесла:

– Ладно, только не думай, что тебе удалось отвертеться от объяснения. Да, да… вот здесь.

С ее стороны это было проявление слабости, абсолютное неумение справляться со своими эмоциями, но Вэл смалодушничала и позволила Маку творить чудеса со своим ноющим плечом. Когда его руки опустились ниже, она не смогла найти в себе силы, чтобы запротестовать. К утру плечо, возможно, тоже начало бы сводить судорогой. А все из-за того, что ей приходилось ползать на коленках, выгребая мусор из-под мебели: старую туфлю, две одноразовые тарелки, трубку для подводного плавания и другой хлам.

Вэл снова вздохнула. Они пришли к своего рода заключению… не так ли? В предложении Мака объединить усилия был смысл. Как говорится, одна голова хорошо, а две – лучше. Что одному человеку кажется несущественным, другой может счесть жизненно важным.

– Будем докапываться до истины вместе, – пробормотала она.

Продолжая массировать плечи Вэл, Мак размышлял о том, почему она так напряжена. Это не мог быть просто результат уборки какого-то мерзкого коттеджа. Покрасневшие руки и ноющие колени – безусловно, но напряжение? Откуда оно-то взялось?

Он наклонился к ней так близко, что Вэл ощутила у себя на щеке его дыхание.

– Твои волосы пахнут лилиями.

Не открывая глаз, она улыбнулась.

– Лилиями?

– Белые цветы, растут во Флориде. Имеют сладкий аромат.

– Спасибо за комплимент, – удалось ей прошептать прежде, чем она почувствовала его губы на шее. О, пожалуйста, не делай этого. У меня нет больше сил, чтобы противостоять.

Мак отклонился назад, задел спиной журнальный столик, и одна из папок соскользнула на пол. Никто из них не обратил на это внимания. Когда Мак обнял ее, Вэл попыталась слабо запротестовать, но они оба знали, что уже прошли этот этап. Разумно это или нет, но он собирался сделать то, о чем Вэл мечтала с момента их поцелуя на пляже. С тех самых пор, как они укрылись от дождя в безлюдном месте.

Ничто в ее жизни больше не имело смысла, зачем отказываться от счастья, пусть даже мимолетного?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мак хотел отнести ее наверх на руках, но Вэл настояла, чтобы ее поставили на ноги. Так как ступеньки были слишком узкими, они поднимались по лестнице, обнявшись и касаясь друг друга бедрами. Сердца их бились в унисон. На Вэл не было бюстгальтера – ей он был и не нужен, – и ее мягкая, как перышко, рубашка касалась возбудившихся сосков. Сейчас она могла думать только о том, как бы поскорее сорвать с себя одежду и почувствовать руки Мака на своем обнаженном теле…

Это должно случиться, шептал голос у нее внутри. Не противься этому.

У нее была двуспальная кровать, и матрац находился в лучшем состоянии, чем у него, но они могли бы заняться любовью и на голом полу, она бы не протестовала.

Вэл нащупала выключатель, но Мак остановил ее руку. Вместо этого он включил свет в коридоре и оставил дверь открытой.

И хотя у нее имелся кое-какой опыт, Вэл внезапно почувствовала себя неловко. В отличие от рафинированного аристократа, за которого она чуть было не вышла замуж, и теннисного профи, в которого, как ей казалось, она влюбилась, Мак был настоящим мужчиной – во всех смыслах этого слова. А что, если он вдруг разочаруется? Она умрет со стыда, если он посмотрит на ее плоскую грудь и спросит: «А где здесь за что пощупать?»

Трип однажды сказал именно эту фразу, потом рассмеялся, как будто бы всего лишь пошутил.

– Вэл? Ты уверена? Еще не поздно остановиться, – произнес Мак.

Но, конечно же, было уже слишком поздно. Вэл поняла, что встретилась с мужчиной своей мечты, когда увидела его впервые. В тот день Мак был похож на воина-победителя, осматривающего поле предстоящего сражения.

– Я уверена, – низким голосом произнесла она, злясь на себя за то, что даже простая сцена соблазна ей не удается.

Подняв на Мака глаза, она посмотрела на него, словно говоря: «Я все смогу, если ты не отступишься от меня».

Разувшись, Мак устремил на нее пристальный взгляд. «Ты первая», – говорили глаза цвета виски.

Вэл храбро сбросила брюки и тут же быстро натянула свою розовую рубашку. Если Маку нравятся женщины с большой грудью, ему явно не повезло.

Судя по тому, как он снял трусы, бросил их на стул и стащил с себя свитер фирмы «Коламбия», такого слова, как застенчивость, явно не было в его словарном запасе.

– Вэл? Если ты передумала, просто скажи. Но не жди слишком долго, пожалуйста.

Она неистово покачала головой. О, ради бога! Мне тридцать лет, большая уже девочка. Неужели ты думаешь, что я никогда этого не делала?

Вэл не могла отвести взгляд от стройного, загорелого тела Мака. Он выглядел настолько красивым, что ей хотелось плакать. Вместо этого она сняла свою рубашку, сбросила трусики и посмотрела на Мака.

Когда он закрыл глаза, у нее упало сердце и пересохло во рту. Почему он медлит? Почему не дотрагивается до нее?

– Ну, мы собираемся заняться этим или как? – спросила она.

Ее слова прозвучали грубовато, но, по крайней мере, они сняли напряжение. Мак невольно рассмеялся и потянулся к ней. Если бы она его не знала, то могла бы поверить, что он так же нервничает, как и она. Они опустились на кровать, и Вэл внутренне сказала себе, что все будет в порядке. Рядом с ней Мак – и она ему доверяет.

Не думай о завтрашнем дне. Просто живи этой минутой.

– Я не хочу причинить тебе боль, – сказал Мак.

– Едва ли меня можно назвать хрупкой.

Вэл затаила дыхание, когда он дотронулся ладонями до ее сосков.

– Нет, ты – хрупкая. Тебе повезло. Я умею обращаться с бесценными сокровищами.

Больше никто из них не произнес ни слова. Мак начал целовать Вэл, доводя ее своей нежностью до безумия.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Сейчас!

Мак пробормотал себе под нос какое-то слово, которое Вэл не расслышала, и покинул ее на мгновение. Секунду спустя он вернулся. И снова принялся целовать ее глаза, нос, подбородок. Потом его губы начали двигаться к ее шее, чуть помедлили на впадинке у ключицы и проделали влажный след еще ниже, к груди. Она чувствовала, как ее маленькие груди напряглись под нежным давлением его языка. Мак посасывал ее соски, нежно покусывая их зубами. Его руки двигались по телу Вэл, возбуждая все ее эрогенные зоны.

Впиваясь ногтями в плечи Мака, Вэл вдыхала его волнующий мужской аромат, и у нее голова шла кругом. Полная чувств, она едва могла дышать. Ее пальцы ощущали его горячую, чуть влажную кожу…