Страница 15 из 70
— Эсминцы, несколько танкеров, подлодки. Всё понятно, — он оторвался от перископа и в упор посмотрел на командира. — Протащите меня под килем, если это не та самая японская эскадра, которая идёт на Пирл-Харбор. Именно она, судя по составу. А это значит, что сегодня — первые числа декабря 1941 года, или я окончательно свихнулся.
Старпом приник к перископу, долго рассматривая стальных монстров из прошлого. Когда он оторвался, то сказал только два слова:
— Но как?!
— Если бы я знал… — пробасил командир, к которому вернулась уверенность в себе. — Сейчас у нас другой вопрос — что делать?
В Центральном повисло молчание.
— Значит, так! — рубанул рукой командир. — Перископ убрать! Ничего пока никому не говорить. Это приказ! Соблюдать молчание. Они нас обнаружить не смогут, но лучше не давать им повода. Выставить караул у оружейки, центрального и в двигательном. Через пять минут — все заместители у меня в каюте. Емельянову и особисту тоже быть.
Через пять минут каюта командира была полна. Все сидели с напряжёнными лицами, вполголоса переговариваясь.
— Ну что, господа офицеры! — начал командир — Надеюсь, все поняли, в какую каку мы вляпались?
— Вижу, что все, — командир обвёл взглядом присутствующих. — Вон, зам до сих пор в ступоре.
Все дружно посмотрели на зама, который всё ещё пребывал в оцепенении.
— Какого чёрта мы здесь оказались — не знаю, но явно неспроста. И то, что у нас на пути оказался Ямамото со товарищи — не просто так. Посему подозреваю, что сон, сваливший команду, тоже был неспроста. Ну-ка, Емельянов, напомни нам ход второй мировой на Тихом океане.
Емельянов вкратце пересказал пятилетний ход истории.
— То есть, ты считаешь, что у Японии не было шансов победить США? — подытожил командир.
— Ну почему же, были, — сощурился лейтенант. — Но маленькие. Экономика США гораздо мощнее японской. И, кроме того, линкорам уже отведётся в этой войне второстепенная роль. Первую скрипку будут играть авианосцы, а их сейчас в гавани Пирл-Харбора нет. Японцы не смогут выиграть затяжную войну. А полного и быстрого блицкрига у них не получится.
— Склеменов! Ну-ка, скажи-ка нам, сможем ли мы пустить на дно большую часть японских кораблей?
Капитан второго ранга Склеменов, «артиллерист» корабля, секунду подумал, потом ответил:
— Авианосцы — точно сможем. Все шесть. «Гранитами» или торпедами. Линкоры — тоже, думаю, сможем. Их лучше торпедами. На крейсеры хватит и на несколько эсминцев. Что-то всё-таки останется.
— Но если уничтожим все крупные корабли — японцы повернут назад, — закончил его мысль командир. — А сколько там людей погибло при налёте?
— Точно не помню… — потёр лоб Емельянов, — «Аризона» взорвалась, «Оклахома» перевернулась. Остальные тоже либо затонули, либо были выведены из строя. Пара тысяч, вроде…
Все помолчали, прокручивая в памяти кадры голливудского фильма.
— А потом ещё была Хиросима и Нагасаки… — подал голос «дед».
— Мы все знаем, что произойдёт, если ничего делать не будем. А надо решить, что будет, если мы что-то сделаем. И надо ли что-то делать, — произнёс командир жёстким голосом. — Допустим, отстреляемся мы по ним — война, если и будет, то не в таких масштабах. Японцы сейчас стеснены в топливе, надолго их не хватит.
— А дальше что? — мрачно осведомился старпом.
— Не знаю, — нахмурился командир. — Не будет японского экономического чуда после войны. Курилы мы не получим обратно. Пути развития Японии, Китая, Кореи и США сильно зависят от этой войны. Американцы смогут перекинуть часть освободившихся сил в Атлантику против Германии и Италии. А как пойдет война далее — не знаю. И что будет с разработкой ядерного оружия, можно только догадываться.
— А дальше что? — повторил вопрос старпом. — В смысле, мы что делать потом будем?
Командир нахмурился, такая мысль ему не приходила в голову.
— Что-что… Пойдём во Владивосток сдаваться. Не в Лос-Анжелес же!
— Может, стоит лодку затопить? — поднял руку «дед». — Время ещё не пришло ей появляться. Не появится ли соблазна у товарища Сталина, имея такие технологии, обратить их против недавних союзников?
Все замолчали, припомнив внезапно товарища Сталина и группу товарищей, жизнь в стране победившего социализма, лесоповалы и другие прелести.
— Тогда уж и нам не пришло время появляться, — вышел из ступора зам. — В НКВД мы быстро всё вспомним, всё расскажем и дружно раскаемся, что затопили лодку.
— Угу. Мне дед рассказывал, — подлил масла в огонь особист.
— Тебе-то что? За своего, небось, примут, — усмехнулся командир. — И замполита тоже.
Особист и зам дружно исподлобья посмотрели на командира, всем видом давая понять, что их-то первыми и отправят валить лес на просторах Якутии.
Все замолчали, уже начиная понимать, что, в случае попадания в руки товарища Берии и компании, разговоры в этой каюте будут известны чекистам.
— Нельзя нарушать ход истории, — решительно подал голос Емельянов. — Ещё неизвестно, чем всё это закончится: мы можем вообще не родиться. Или Карибский кризис не разрешится мирно. Чёрт его знает! Лучше всё оставить как есть! Остановим войну на Тихом океане, ускорим окончание Второй Мировой — быть может, этим мы вызовем что-то, что развяжет Третью Мировую. Уже ядерную.
Всем померещились кадры ещё одного голливудского фильма, на этот раз «Терминатора». Тишина повисла в каюте.
— А ведь прав лейтенант! — сказал командир. — Как говорил нам мичман в училище: «Инструктирую по правилам и мерам безопасности. Не суйтесь туда, куда собака лапы не суёт».
Дружный смех немного разрядил напряжённую обстановку. Командир потер виски, по-видимому, уже приняв какое-то решение.
— Так, всем спасибо, все свободны.
Все разошлись по боевым постам. Спустя десять минут лодка стала погружаться. По отсекам прошёл доктор и раздал таблетки, передав указание командира: выпить их только по команде из центрального поста.
— Что вы задумали, Виктор Николаевич? — спросил старпом, задумчиво вертя таблетку в руках.
— А то и задумал. Ничего мы делать не будем. Сейчас глотнём всей командой снотворного и поспим пару-тройку часиков. А как проснёмся — оглядимся: если в своём времени — то всё, слава богу. А если нет… — лицо командира на миг стало другим, — не хочу об этом раньше времени думать.
Командир произнёс краткую, но весьма выразительную речь по корабельной трансляции, вкратце объяснив ситуацию, в которую все они угодили.
— Командиры БЧ принимают снотворное последними, — закончил он, — нам всем нужно хорошо выспаться перед… Неважно, перед чем. С богом!
Первым проснулся опять же командир. Опять прошёлся по отсекам и навставлял всем для бодрости.
— По местам стоять! Приготовиться к всплытию! — в отсеках заревел ревун.
Рубка вынырнула из воды огромным плавником гигантского кита. Первым на палубу выскочил сигнальщик, затем и командир со старпомом. Все трое дружно схватили бинокли и стали напряжённо всматриваться в гладь моря.
— Вижу корабль! — сразу доложил сигнальщик.
Командир и старпом уже увидели его сами, вскинули бинокли и молча обнялись. Корабль оказался неправдоподобно огромным океанским супертанкером.
— Я знаю этот корабль! Это норвежский «Jahre Viking»! Его с ни чем не перепутаешь! Такая махина только одна в мире! В Японию идет, должно быть, с нефтью. Ффуу! — облегчённо вздохнул старпом.
И все почувствовали то же самое, на душе стало легко и хорошо.
— Я не знаю, что это было, — вполголоса сказал командир старпому, не отрывая взгляда от танкера. — Просто какой-то временной скачок, массовая галлюцинация или ещё что. Но я рад, что это закончилось.
— Не могу не согласиться, — улыбнулся старпом и вытер лоб.
— Может, нас кто-то зачем-то проверял, — добавил командир после минутного молчания. — Но, думаю, мы сдали экзамен.
Старпом посмотрел в глаза командиру и кивнул, соглашаясь.