Страница 54 из 55
Слепые уверенно ходят по улице, посещают многолюдные магазины: их ведет собака-поводырь.
Глухонемые или только глухие смотрят многие телевизионные программы, и обязательно новостные – они идут с сурдопереводом. Почти на любой публичной лекции в университете я тоже вижу сурдопереводчика и понимаю, что в зале сидят люди, которые плохо слышат. Мои занятия одно время посещала глухая девушка. С ней каждый раз приходил молодой человек, который, стоя рядом со мной, жестами передавал ей содержание услышанного. Работу сурдопереводчика, так же как и содержание собаки-поводыря, оплачивает социальная служба.
Подчеркнуто внимательно американцы относятся к retarded, то есть умственно отсталым. Чаще всего это люди, страдающие болезнью Дауна (или, как их называют, «дауны»).
Их можно увидеть на несложных работах в магазинах, они помогают посетителям нагружать тележки или упаковывать купленное. В университетских кафетериях я часто вижу их за кассой. Думаю, что это не такая уж простая задача для дауна – научиться отбивать цифры на кассовом аппарате. Но их этому специально обучают, и они вполне справляются.
Об инвалидах пишут пьесы, ставят фильмы. Я с большим удовольствием посмотрела спектакль «Дорогой племянник» в студенческом театре Уитон-колледжа. Это трогательный и смешной рассказ о племяннике преуспевающего дельца с Уолл-стрит. Мальчик-даун оказывается куда человечнее, добрее, чувствительнее к переживаниям героя, чем окружающие его здоровые люди.
Самый известный фильм из этой серии – «Человек дождя» с Дастином Хофманом в главной роли. Знаменитый актер с удивительной достоверностью создал образ человека, у которого после трагедии на всю жизнь помутился разум. Однако фильм этот получил «Оскара» не только за блестящую актерскую игру. Но и за саму идею: общение с инвалидом меняет психику и характер его младшего брата. Начав заботу о больном из корыстных побуждений – завладеть его деньгами, он постепенно привязывается к своему убогому брату. А забота из средства наживы перерастает в потребность, необходимость. Участие в немощном человеке обогащает, преобразует человека здорового.
Именно такую цель ставили перед собой и работники образования США, начавшие в нескольких штатах необычный эксперимент. Детям-инвалидам было рекомендовано учиться не в специальных, а в обычных школах. Легко себе представить реакцию родителей, услышавших эту новость: каково же будет качество преподавания, если оно рассчитано на больных учеников, в том числе, кстати, и retarded. Насторожились и родители детей-инвалидов. Вряд ли им будет комфортно среди здоровых и насмешливых сверстников.
Однако учителя не отступали. Они не снизили уровень преподавания; просто в помощь больным ученикам прикрепили несколько других учителей. Что же касается детей здоровых, то они очень быстро привыкли к своим соученикам-инвалидам, охотно оказывали им помощь. Вовлекали их в свои игры. Я сама видела, как весело перекатывали ребята из класса в класс коляски с инвалидами. Как в круговом волейболе подавали мяч парнишке, который, не сходя с коляски, метко отбивал его партнерам.
И родители, и учителя убедились, что от совместной учебы приобретают обе стороны. Больные дети учатся жить в обществе здоровых – им же придется так или иначе делать это, когда они вырастут. Но процесс адаптации теперь уже будет для них значительно легче. Что же до их здоровых сверстников, то для них польза от общения с инвалидами еще больше. Они учатся видеть мир во всем его многообразии. Они привыкают помогать своим сверстникам-инвалидам, и, когда вырастут, не станут выделять их в общей массе, не будут смущать своим любопытством, а просто примут их присутствие рядом с собой как должное.
– Инвалиды в классе, – сказал мне один учитель, – очень помогают нам гуманизировать школу.
А также, добавлю я, делать более человечным и все общество. Ибо гуманным, как известно, можно назвать только такое общество, которое создает комфортные условия для самых слабых своих членов.
Out of doors
Дойдя до этой финальной главы, я поняла, что еще о многом не успела рассказать. Особенно о том, что составляет жизнь американской семьи за пределами ее дома, или, как здесь говорят, out of doors. Об этом я расскажу бегло, практически только перечислю.
О театре
Я полюбила маленькие американские театры. Они обычно антрепризные, то есть собирают труппу на три-четыре недели. Артисты дают один и тот же спектакль каждый вечер. И потом расходятся по своим постоянным рабочим местам – кто в офис, кто в магазин, кто в кафе. А кому повезет – в другой театр. Так работает театр «Лайт-опера» в небольшом университетском городке Эвенстоне: три-четыре раза в году он дает великолепные мюзиклы. Тот же принцип и у небольшой негритянской труппы, в центре Чикаго. Я видела спектакль «Дети любви» – о проблемах матерей-подростков. Несмотря на драматизм содержания, меня захватило озорное веселье, бурлесковый юмор, молодой темперамент самодеятельных актеров. Я хохотала до упаду, потом вытирала слезы печали, а потом опять смеялась.
Немножко другой принцип у балетной труппы «Хаббард-стрит». Она выступает в постоянном составе, но каждый раз на новой площадке. И показывает такой высочайший уровень современного танцевального искусства, какой далеко не всегда увидишь на столичных сценах.
Интересны также «поющие рестораны»: официанты набираются из настоящих певцов. Они исполняют оперные партии, сольные или хоровые, умудряясь при этом накрывать на стол, брать заказы, разносить подносы. Спорно, конечно. Но любопытно.
О библиотеке
Молодая мама приносит в читальный зал корзинку с младенцем. Пока он спит, она работает. Но вот ребенок проснулся, подал голос – мама, не стесняясь, задирает свитерок, кормит его грудью. И снова за книги. Такую картину я наблюдала несколько раз.
Америка раньше России столкнулась с этой болезнью – утратой интереса к чтению. Редко у какого, даже хорошо образованного, американца встретишь домашнюю библиотеку. Разве только профессиональную. Но библиотекари не сдаются, продолжают вспахивать эту ниву, поросшую травой забвения. Главный объект их внимания – дети. Я не встречала специально детских библиотек. Но в любое книгохранилище для взрослых ребятишек пускают безо всяких ограничений.
В библиотеке города Глен Элин малыши возятся в комнате с игрушками, прыгают на батуте, играют с большими пластмассовыми кубиками. Но с удовольствием все это бросают, когда тетя-библиотекарь садится рядом и читает им книжку. Ребятишки постарше уже сами ходят вдоль столов, где выложены книги для их возраста. Им обязательно помогут выбрать, что почитать. Подросткам предложат посмотреть видеофильм на тему какого-то литературного произведения, а потом они обсуждают и то и другое.
Кстати, обсуждение новинок литературы вообще входит в моду, особенно в тех комьюнити, где живут преимущественно образованные люди. Шерон Волчик в своем Такоме Парк, пригороде Вашингтона, раз в неделю собирает кружок любителей чтения. В течение шести дней соседи читают новую книгу, а на седьмой собираются в доме у Шерон и обсуждают прочитанное. При этом задача каждого – привести с собой как можно больше новых участников.